Майкл Иннес - Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник)
…сидите смирно тетя элизабет сейчас подойдет биддл спасибо Джервейс у меня нет желания бегать туда-сюда биддл возможно подойдет если захочет это так печально так печально мы не должны поддаваться панике тогда выпейте это сударыня вскоре мы сможем уйти надеюсь с вами все будет в порядке если сейчас я вернусь какое потрясение меморандум кабинета министров об организации основных химических производств в чрезвычайной ситуации дата второго шестого тридцать…»
– Благодарю вас, – сказал Эплби.
Со счастливой улыбкой на лице Банни выключил диктофон.
* * *– Итак, – обратилась к Эплби герцогиня, – в конечном итоге это все-таки оказалась шпионская версия – от начала до конца.
– От начала до конца, но закамуфлированная таким образом, чтобы выглядеть совсем по-иному.
Герцогиня положила изящные руки на каменную балюстраду, уже теплую от утреннего солнца. Она посмотрела на Эплби, затем на герцога, а потом вновь перевела взгляд на Эплби. После этого она устремила свой взор на вершину Хортон-Хилл.
– Йэн погиб, и бедняга Боуз тоже. Элизабет же осталась жива лишь благодаря мужеству Пайпера, а Пайпер – лишь благодаря вашей меткости, мистер Эплби. Возможно, я никогда больше не захочу и слова услышать об этом. Однако я любопытна и хотела бы, чтобы вы рассказали мне обо всем этом в форме истории. Возможно, в знак благодарности за историю о Боузе, рассказанную мной ночью.
– Да-да, – подхватил герцог, – было бы интересно услышать все целиком еще раз. Однако боюсь, что не смогу остаться. Надо повидать Макдональда – венки и все такое, знаете ли. Прекрасный у вас получился выстрел, мистер Эплби, просто прекрасный. Вам обязательно надо как-нибудь приехать в Кинкрей. Всего доброго, всего наилучшего.
Герцогиня смотрела вслед удалявшейся фигуре мужа.
– Он никогда об этом больше не заговорит, – произнесла она. – Но я, боюсь, сделана из другого теста. Итак, мистер Эплби. – Она похлопала ладонью по балюстраде.
Эплби послушно сел.
– История начинается с Меркаловой. Она-то и была настоящей шпионкой. Она сблизилась с мистером Криспином, боюсь, просто оттого, чтобы совсем близко подобраться к источникам власти и информации. Примечательно, что Нейв заметил в их отношениях нечто странное и что некоторые дамы – не столь терпимые, как вы – думали о ней, скажем, нелицеприятно.
– Джервейс вел себя так, как будто состоял с ней в браке, – коротко бросила герцогиня.
– Что делает еще более поразительным тот факт, что она предпочла продолжать заниматься своей «профессией», если это можно так назвать. Однако дело обстояло именно так, и она, как я подозреваю, вовлекла в него Клэя. А Клэй был беспринципен, смел, решителен и к тому же артист. Более всего артист: скорее всего он ввязался в эту игру просто потому, что она открывала новые и несравненно восхитительные возможности для его артистического таланта. Разумеется, дело тут было не в деньгах, поскольку на сцене он зарабатывал гораздо больше. И это все хорошее – если это действительно так, – что можно о нем сказать.
Эта парочка направилась в Скамнум, возможно, без какого-то конкретного злого умысла. Меркалова потому, что ее взял с собой мистер Криспин, а Клэй потому, что здесь, по крайней мере, открывались многообещающие возможности и обширное поле для самой захватывающей из всех игр – шпионажа.
Герцогиня огорченно всплеснула руками.
– А я-то думала, что проявила недюжинную смекалку, заполучив его!
– Но вскоре замаячила вполне определенная перспектива. Собирался приехать Олдирн. Именно Олдирну поручались самые сложные дела и вопросы. К тому же – весьма возможно – им стало известно о несколько странной привычке Олдирна возить с собой важные документы. Именно тогда Клэю показалось, что стоит набросать предварительный план. Он был изобретательным, безжалостным и безрассудным субъектом, а шпионы, вопреки расхожему мнению, обычно редко обладают подобными качествами. И все эти качества вошли в его план, что, к моему огромному стыду, сбило нас с толку на раннем этапе расследования. Должен признаться, что мы попались на удочку, говоря: «Шпионы так не действуют», а Клэй подстроил все именно так, чтобы подвести нас к этой мысли.
Все должно было выглядеть жестоко, безысходно и – как в самом начале метко выразился Джайлз – театрально. Это преследовало две цели. Во-первых, придать делу окраску, как можно более далекую от шпионажа, встречающуюся разве что в дешевых авантюрных романах. Во-вторых, удовлетворить неуемную страсть Клэя к театральности – к драматическим эффектам. Задолго до того, как появилась реальная перспектива серьезного дела, связанного с Олдирном, он забавлялся тем, что тщательно обдумывал предполагаемые убийства. И тут они с Меркаловой начали рассылать послания.
– Чтобы тем самым переложить вину на Нейва.
– Да. Однако попытка втянуть Нейва в любое преступление, которое могло совершиться, на том этапе столь серьезно не разрабатывалась. Все, что планировал Клэй, – это определенное стечение обстоятельств и развитие событий, которые бы заставили полицию, по крайней мере, в течение некоторого времени расследовать убийство на почве какой-то личной непримиримой вражды. Его забавляла мысль о том, что мы в конце концов случайно раскроем анаграмму и вцепимся в Нейва. К тому же я думаю, что идею посланий о мести также подсказало знакомство с книгой Андерсона. То есть он думал, что нас можно заставить потратить время еще и на Маллоха. Однако, как заметил сам Маллох, вероятность того, что это сфабрикованное дело окажется полностью убедительным, представлялась очень малой. Клэй не мог рассчитывать на то, что Маллох окажется столь «уязвимым» касательно временных интервалов и пространственных перемещений, как это выяснилось в ходе разговора с ним. Еще меньше он мог рассчитывать на ошеломляющее дело, выстроенное против Нейва Джайлзом Готтом – костный леонтиаз и все остальное. – Эплби усмехнулся.
– Это было прекрасное дело, – с живостью возразила герцогиня. – И по словам доктора Биддла, этот самый леонтиаз являлся совершенно приемлемой версией. И если вы не поверили в нее сами, мистер Эплби, вы действовали очень безответственно. – Она взглянула на Эплби. – Или же полковник Сэндфорд, – добавила она.
– Моральная ответственность за арест Нейва, – серьезным тоном произнес Эплби, – лежала на мне, даже если официально она ложится на начальника полиции. Я склонялся к тому, чтобы верить этой версии, за исключением одной детали, что я вскоре разъясню. И в любом случае… – Тут он осекся.
– И в любом случае, – с внезапной проницательностью подсказала герцогиня, – вы считали, что это, возможно, разрядит обстановку.
Эплби посмотрел на нее с неподдельным восхищением.
– Иногда так случается, – ответил он. – Преступник постоянно находится в напряжении, и вдруг ему кажется, что опасность наконец миновала. После чего он на какое-то мгновение теряет бдительность. Именно так и произошло. Клэй на секунду расслабился, и тут-то леди Элизабет и «срезала» его.
Герцогиня не сказала «Он ее едва не зарезал»: нельзя все время опекать своих питомцев. Вместо этого она воскликнула:
– Бедный Джайлз!
– Да. Вы, очевидно, полагаете, что я не думал, что Сэндфорд официально потребует от него изложения его версии. По крайней мере, она скорее всего позабавила Клэя. Однако вернемся чуть назад. Мы должны снять с Клэя обвинение в попытке – на той ранней стадии – отправить другого человека на виселицу. Он просто старался создать атмосферу безумного преступления на почве личной неприязни и указать одного-двух подозреваемых, чтобы мы ими занимались. И все это, заметьте, являлось временной мерой на тот случай, если в игре появится более крупная ставка.
И она появилась. Нам неизвестно, как и когда он все узнал. Хотя если мы выйдем на шпионскую сеть, частью которой он был, мы еще сможем это выяснить. Подозреваю, что до начала пьесы он не только знал, что документ находился у Олдирна, но и имел представление о его содержании и о том, как он выглядит. Мне кажется, что на самом деле изначальный план основывался на подмене документа. Однако все предполагалось осуществить с изуверской жестокостью, план обязательно включал убийство – в этом-то отчасти и заключалось удовольствие. К этому времени, как я подозреваю, Меркалова превратилась в простую подручную. Она делала то, что приказывали, какими бы страшными эти приказы ни были. Вот таков был план…
– Совершенно очевидно, – прервала его герцогиня, – насколько прав был Джайлз, когда увидел, что все это как-то увязано с главной темой пьесы.
Эплби улыбнулся. Герцогиня явно была полна решимости убедиться, что несчастному Готту воздано должное.
– Совершенно верно. Вот только главным аспектом пьесы являлся не мотив личной мести, а вопрос о государственной власти. Там действительно шла борьба не на жизнь, а на смерть между Гамлетом и, скажем, правителями Эльсинора – или Скамнума.
