Спящая кукла - Дивер Джеффри

Грейб кое-что уже было известно, но далеко не все. Она хмуро выслушала Дэнс, никак в отличие от суетливого Овербая не проявив своего отношения к полученной информации.

Кэтрин настойчиво гнула свою линию:

– Он агент ФБР, совершающий убийства, Эйми. Он лгал нам. Он настоял на захвате здания, когда в подобном захвате не было абсолютно никакой нужды. Из-за него чуть не пострадал десяток ни в чем не повинных людей. Некоторые могли просто погибнуть.

Ручка Овербая отбивала барабанную дробь по столу, а телодвижения Ти-Джея можно было интерпретировать как «да уж, неловкая ситуация».

Эйми Грейб обвела всех присутствующих в комнате внимательным взглядом из-под идеальных бровей и сказала:

– Все это очень сложно и запутанно. Я вас прекрасно понимаю. Но, как бы то ни было, мне звонили и просили его освободить.

– С Девятой улицы?

Эйми кивнула:

– И даже выше. Келлог – настоящая звезда. Рекордное число обезвреженных преступников. Спас сотни людей от вовлечения в секты разного рода. И он бесстрашно берется за самые сложные дела. Включая и терроризм. Ну, я должна добавить, что мне пообещали провести тщательное расследование всех обстоятельств. Его начальство обязалось проверить, действительно ли Келлог применял чрезмерное насилие там, где его можно было вообще избежать.

– Самое мощное стрелковое оружие индивидуального пользования, к примеру, – проговорил Ти-Джей и замолк под испепеляющим взглядом босса.

– Проверить? – переспросила Дэнс, она была потрясена услышанным. – Мы обсуждаем гибель людей, которая потом выдавалась за самоубийства, Эйми. Ну подумайте! Это же самая настоящая вендетта. В чистом виде. О Господи, даже Пелл был выше мести. И один Бог знает, что еще натворил Келлог.

– Кэтрин! – прервал ее Овербай.

– Суть в том, Кэтрин, – продолжала сотрудница ФБР, – что он федеральный агент, занимающийся расследованием дел, в которых замешаны особо опасные и хитрые преступники. Да, в нескольких случаях они были убиты при попытке сопротивления. Подобное случается не так уж редко.

– Но Пелл не сопротивлялся. Я могу представить соответствующие доказательства как свидетель-профессионал. Его убили.

Овербай продолжал барабанить карандашом по своему восхитительному пресс-папье. Шеф КБР превратился в напряженный клубок нервов.

– Келлог задержал – да-да, знаете, он ведь именно задержал, а не убил – очень многих чрезвычайно опасных преступников. И только несколько из них были убиты в ходе ареста.

– Хорошо, Эйми, мы можем продолжать нашу беседу до бесконечности. Я вовсе не собираюсь анализировать всю деятельность Келлога в качестве агента ФБР, а хочу лишь представить прокурору Сэнди Сандовалу одно-единственное дело об убийстве, понравится это в Вашингтоне или нет.

– Федерализм во всей своей красе! – провозгласил Ти-Джей.

Стук, стук, стук… Карандаш продолжал барабанить по столу. Овербай откашлялся.

– Дело очень сложное и запутанное, – заметила Эйми Грейб. Она явно внимательно ознакомилась со всеми подробностями по дороге сюда.

– Но оно вовсе не провальное. Сэнди вполне может его выиграть.

Грейб поставила кофейную чашку на стол. Она перевела спокойный непроницаемый взгляд своих жестких глаз на Овербая:

– Чарльз, из Вашингтона поступила настоятельная просьба закрыть это дело.

Но Дэнс решила стоять на своем до последнего. И да что уж тут греха таить, не последним мотивом действий Кэтрин было то, что мужчина, который почти сумел завоевать ее сердце, предал ее доверие.

Взгляд Овербая скользил по фотографиям и памятным сувенирам у него на столе.

– Ситуация крайне сложная… А знаете, что говорил Оливер Уэнделл Холмс? Он говорил, что сложные дела рождают плохие законы.

«О чем он?» – подумала Кэтрин.

– Кэтрин, Дэниэл Пелл был весьма опасным преступником, – мягким, почти вкрадчивым тоном произнесла Грейб. – Он убил нескольких полицейских, убил нескольких ваших знакомых, убил невинных людей. Вы проделали колоссальную работу в невероятно тяжелой ситуации. Вы остановили настоящее чудовище в человеческом обличье. И Келлог внес в это дело свою лепту. Все вы заслуживаете самых больших похвал и наград.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Овербай. Он наконец-то положил на стол не на шутку распрыгавшийся карандаш. – Знаете, что мне напоминает наше дело, Эйми? Убийство Джеком Руби Освальда. Помните? Не думаю, что кто-нибудь тогда мог встать на сторону Освальда против Руби.

Дэнс стиснула зубы и щелкнула пальцами. Значит, босс вновь собирается «сдать» ее начальству из ФБР. Отказываясь передать дело Келлога Сэнди Сандовалу, Овербай не просто прикрывал собственную задницу, он в определенной степени становился также соучастником преступления Келлога. Дэнс прислонилась к спинке стула, плечи у нее слегка опустились. Краем глаза она видела, как морщится Ти-Джей.

– Совершенно верно, – откликнулась Грейб на слова шефа КБР. – Итак…

Овербай поднял руку.

– Все-таки очень странное дело.

– Какое дело? – переспросила агент ФБР.

– Дело Руби. Власти штата Техас арестовали его за убийство. И что происходит дальше? Джека Руби осудили и отправили за решетку. – Овербай пожал плечами. – Нет, Эйми, я вынужден сказать «нет». Я передаю дело Келлога в прокуратуру округа Монтерей. И буду рекомендовать вынести обвинительный приговор за убийство. Суду будет из чего выбирать: начиная от приговора за непреднамеренное убийство в лучшем случае и заканчивая попыткой нападения на агента КБР в худшем. Ведь мы не можем отрицать, что Келлог стрелял в Кэтрин.

Дэнс почувствовала, как глухо забилось ее сердце. Уж не ослышалась ли она? У Ти-Джея, смотревшего на нее, брови изумленно поползли на лоб.

Овербай пристально взглянул на Дэнс и спросил:

– Кроме того, думается мне, мы можем сюда включить также и злоупотребление уголовной процедурой, и ложь агенту, ведущему следствие. Как по-твоему, Кэтрин?

Это ей и в голову не приходило.

– Превосходно.

Грейб поскребла по щеке коротким отполированным ногтем.

– Ты в самом деле полагаешь, что сделал правильный выбор, Чарльз?

– Абсолютно.

Суббота

Глава 61

Молодая женщина лежала на кровати в номере небольшой гостиницы неподалеку от Дель-Монте у шоссе № 1 и горько плакала. Вперив взгляд в потолок, она вслушивалась в звуки проезжавшего транспорта.

Она никак не могла справиться с душившими ее рыданиями.

Он мертв.

Ее Дэниэл мертв.

Дженни Марстон коснулась головы под повязкой и ощутила резкую боль. Она продолжала в мыслях возвращаться к последним часам, которые они провели вместе в четверг. И к тем мгновениям, которые они провели вместе на берегу к югу от Кармела, когда он держал в руке камень, похожий на Жасмин, кошку ее матери, которую мать никогда в жизни пальцем не тронула.

Она вспоминала, как ее Дэниэл поднял камень, как вертел его в руках.

– Именно это мне и пришло в голову, любимая. Он действительно очень похож на кота. – Затем привлек ее к себе и прошептал: – Я видел новости по телевизору.

– В мотеле?

– Да. Любимая, в полиции все о тебе узнали.

– О…

– Имя, фамилию. Узнали, кто ты такая.

– Да? – прошептала она с ужасом.

– Да.

– О нет… Дэниэл, милый… Мне так жаль…

Она задрожала.

– Ты, наверное, что-то оставила в номере. Верно?

Она вспомнила. Распечатку электронного письма. В кармане джинсов. Слабым голосом она произнесла:

– То письмо, в котором ты впервые признался, что любишь меня. Я не смогла его выбросить. Ты говорил мне, но я просто не смогла. Я понимаю, что виновата. Я…

– Ладно, не расстраивайся, дорогая. Но нам нужно поговорить.

– Да, конечно, милый, – ответила она, приготовившись к худшему.

Дженни терла свой большой и некрасивый нос, но никакие повторения «Ангельских песен» ей уже не могли помочь.

Он бросит ее, прикажет ей убираться.