Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды
В душе Алекс подозревала, что это признание было сделано лишь затем, чтобы избежать суда, когда пресса и общественность снова начнут требовать возмездия. Но поскольку точно этого она знать не могла, то и не утруждала себя напрасными размышлениями. В конце концов, какая разница? Гораздо больше ее беспокоил вред, нанесенный психике ребенка.
Хотя, на первый взгляд, эмоциональное состояние Отилии шло на поправку, ей все еще не хватало уверенности в себе. В последнее время у нее появилась привычка ночью заползать на матрас к Алекс. Прижав к себе Ботика, она сворачивалась калачиком у нее под боком, стараясь расположиться как можно ближе, хотя и не прикасаясь к ней. Стоило Алекс почувствовать, что Отилия лежит с ней рядом, как она подтаскивала ее к себе и нежно гладила по спинке, помогая снова уснуть.
И вот настал день паковать вещи. Габи уже договорилась с покупателем дома, а поскольку о переезде в крошечную квартирку в Кестерли не могло быть и речи, Анна отменила аренду нового дома, зато сегодня забронировала для всех троих билеты до Новой Зеландии. При одной только мысли об этом у Алекс начинали шалить нервы.
Впрочем, что еще им оставалось? Они уже давно это планировали. Как только завершилось внутреннее расследование и полиция тоже оставила Алекс в покое, было решено, что она проведет отпуск в Новой Зеландии. Вот только теперь это будет не отпуск, а начало новой жизни для нее самой и для Отилии.
Это безумие! Это невозможно! Их поймают, и что будет тогда?
– Нас поймают, если мы не уедем, – твердо заявила ей Анна. – А так, по крайней мере, у нас будет шанс остаться вместе, быть семьей, как и должно быть.
– Но она не наш ребенок.
Анна вопросительно выгнула бровь.
– Неужели? Разве ты не видишь, как она на тебя смотрит, как копирует, как обожает тебя? Теперь она зависит от тебя даже больше, чем раньше, и кто в целом мире сделает ее счастливее, чем ты?
– Кто-нибудь…
– Кто? Например? Ты же сама говорила, что страшишься даже мысли о том, чтобы отдать ее в чужую семью. Или ты хочешь, чтобы она переходила из одной чужой семьи в другую, никогда не зная, где ее дом? Чтобы ее обижали другие дети? В конце концов дело закончится тем, что она окажется на улице, употребляя наркотики или торгуя собой. Именно на такую жизнь ты обречешь девочку, если сейчас от нее откажешься. А что будет с тобой, если ты решишь передать ее полиции?
Анна неистово затрясла головой.
– Я не позволю тебе так поступить. Знаю, ты совершила ужасную ошибку, хотя это и была случайность, но если тебя посадят в тюрьму, разве так будет лучше для Отилии, для тебя или для кого-то из нас? Согласна, справедливость должна восторжествовать, но какой толк от этой справедливости, если это сделает маленькую девочку несчастной? Она ни в чем не виновата, Алекс. Даже если ты считаешь себя виновной, уж на ней, в отличие от тебя, никакой вины нет. И я знаю, что меньше всего тебе хотелось бы причинить ей новый страдания.
Разумеется, Алекс этого не хотелось. Смыслом всей ее жизни было спасать детей от страданий, но такой ценой…
– Но что скажет Боб? – запротестовала она. – Вряд ли он это одобрит. Я хочу сказать, что если мы увезем Отилию, проблемы будут не только у меня, но и у тебя, и у него.
– Придется через это пройти. А пока что действительно важно и что подсказывает мне, что мы поступаем правильно, это то, что ни одна живая душа – кроме, конечно, Боба – не догадывается, что ты и есть тот социальный работник, угодивший в эту историю. Конечно, все об этом слышали, но не более чем из газетных новостей. К тому же там эта история не наделала столько шума, как здесь. Я же никому не рассказывала, почему так быстро сюда вернулась. Все думают, что я просто приехала еще ближе познакомиться с тобой.
Зачем кому-то знать правду? Не хватало нам того, чтобы все глазели на тебя, когда мы прилетим туда. Пусть все считают, что ты Шарлотта, я даже не уверена, что кто-либо знает или помнит твое новое имя. И если для тебя этого недостаточно, разве то, что Отилия по собственной воле зовет меня «Нанна», не есть знак того, что все идет так, как надо? То, что полиция даже не начала тебя подозревать, – это тоже знак. Тогда спроси себя, зачем судьба привела тебя в тот день в парк? А меня сюда к тебе в столь важный момент? Все складывается именно так, как и должно быть! Алекс, клянусь, кто-то на небесах играет на нашей стороне, и все, что от нас требуется, это не противиться его воле.
В словах Анны имелась своя логика. Более того, именно это Алекс и хотела услышать. И все же ей с трудом верилось, что все может быть настолько просто.
– Но как мы объясним присутствие Отилии, когда приедем туда? – спросила Алекс. – Не покажется ли это странным, что ты раньше никогда не упоминала о существовании внучки?
– Я изображу удивление. Как, неужели я вам ничего не говорила? Не может того быть! Вот увидишь, сделать это будет несложно. Там народ не настолько любопытный и не такой подозрительный, как здесь. Вот увидишь, все быстро примут тебя и Отилию как своих. Ты не успеешь даже глазом моргнуть, как станешь одной из нас. Подумай сама, какую жизнь ты сможешь дать ей там. Девочка будет жить в заботе и любви, она вырастет, зная, что значит для нас все на свете. Скажи, разве она этого не заслужила после всего, что ей довелось пережить? И разве мы не заслуживаем быть вместе после стольких лет разлуки?
Даже не будь доводы матери столь убедительны, в глубине души Алекс была вынуждена признать: несмотря на все сложности, другие варианты просто неприемлемы, причем не только для нее, но и для Отилии.
Так или иначе, если Алекс поймают – не сейчас, так потом – в конечном итоге она все равно окажется за решеткой. По крайней мере, уехав, она даст Отилии шанс быть с теми двумя людьми, к кому девочка питает любовь и доверие, которых ей не нужно бояться, которые никогда ее не обидят.
И если уж принимать все те знаки судьбы, на которые указала ей мать, невозможно проигнорировать самый главный – то, что Габи вышла замуж за мужчину по фамилии Лейк. А значит, Отилию можно вывезти по паспорту Фиби. Да, но как его достать? Это было единственной загвоздкой.
Впрочем, даже это оказалось делом несложным. Когда неделю назад Алекс ездила к сестре, Габи как раз вызвали в школу забрать домой приболевшего Джексона.
Так Алекс подвернулась отличная возможность поискать паспорта. Она быстро их нашла, и когда взяла в руки, сердце ее от радости было готовы выскочить из груди. Совпадала не только фамилия. Как оказалось, паспорт Фиби был выдан два года назад, когда той было три. Благодаря темным волосам они с Отилией были очень даже похожи.
Алекс по-прежнему чувствовала себя преступницей из-за того, что «позаимствовала» у сестры паспорт – у нее язык не поворачивался назвать это «кражей». Она постоянно напоминала себе, что когда Габи обнаружит пропажу, ей будет проще написать заявление и получить новый. Как получить в будущем новый документ для Отилии, об этом она тоже пока не задумывалась. Сейчас основная проблема заключалась в другом – как провести девочку через паспортный контроль под именем Фиби Лейк, при условии, что они вообще доберутся до аэропорта.
* * *Наступило утро перед отлетом. Отилия уже сидела в машине, напевая песенку Ботику и пытаясь пристегнуть ремни в детском автокресле, которое Анна купила пару недель назад. Теперь у Отилии также была модная прогулочная коляска, несколько плюшевых друзей для Ботика и куча симпатичных нарядов.
Анна была вместе с девочкой на улице, из последних сил стараясь запихнуть вещи в багажник. Алекс проверяла, все ли в порядке в доме и все ли они взяли из вещей Отилии.
Внезапно в заднем кармане джинсов звякнул мобильник. Стоило ей увидеть высветившееся на экране имя, как у нее защемило сердце. Энтони. Она нажала на зеленую кнопку.
– Привет! – сказала она как можно более спокойно и дружелюбно. Энтони звонил ей пару раз с тех пор, как они виделись в доме у Мэгги, сначала чтобы узнать, как прошло разбирательство в кабинете у начальства, а потом, чтобы посочувствовать, что она потеряла работу.
– Боюсь, вы не совсем вовремя, – шутливо сказала она, – мы как раз собрались уезжать.
– Я так и думал и потому решил пожелать вам счастливого пути.
– Очень мило с вашей стороны, – ответила Алекс, растроганная и удивленная.
– Вообще-то, – продолжил Энтони, – я могу даже подъехать в аэропорт и пожелать это вам лично. В котором часу рейс?
Алекс моментально запаниковала.
– Если не ошибаюсь, в четыре пятнадцать. Всем этим занимается моя мать, но, если честно, вам нет необходимости ехать в аэропорт. Мы уже и так немного опаздываем, так что нам придется поторопиться. Не хотелось бы, чтобы вы зря потратили свое время.
Судя по голосу, Энтони расстроился.
– Ну, ладно, – вздохнул он. – Наверно, я и вправду опоздал со своим предложением. Я знаю, как утомительны долгие перелеты. Вам когда-нибудь доводилось летать так далеко?
