Далекое эхо - Макдермид Вэл

— А потом из небытия вдруг возникает Грэм. Этого фактора он никогда не брал в расчет, потому что даже не подозревал о его существовании благодаря отчаянным усилиям семьи Дафф сохранить респектабельность. Появился человек, кровно заинтересованный в том, чтобы узнать истину. Но я все равно не понимаю, почему он решил убивать нас, — рассуждал Верд.

— По словам Карен, Макфэдьен не слезал с Лоусона, постоянно требуя повторного допроса свидетелей. В частности, нас. Он был убежден в нашей вине. Среди прочих материалов на его компьютере обнаружилась запись разговоров с Лоусоном. И комментарий: странно, что Лоусон, сидя в патрульной машине неподалеку от Холлоу-Хилла, ничего не заметил. Когда сам Макфэдьен спросил об этом Лоусона, тот отвечал ему уклончиво, что Макфэдьен понял как обиду. Но, разумеется, дело было в том, что Лоусону не хотелось объяснять, чем именно он там занимался в ту ночь. Все воспринимали его присутствие на месте преступления как само собой разумеющееся, но если вычесть из этого уравнения нас, то остается только Лоусон. Если бы он не был полицейским, то сразу стал бы главным подозреваемым.

— Пусть так. Но почему он решил взяться за нас по прошествии стольких лет?

Алекс заерзал на камне:

— Это тебе будет проглотить труднее. По словам Лоусона, его шантажировали.

— Шантажировали? Кто?

— Брилл.

Верд остолбенел:

— Брилл? Ты шутишь. Что за чушь он несет, этот Лоусон!

— Думаю, это не чушь. Ты помнишь тот день, когда погиб Барни Макленнан?

Верда передернуло.

— Как можно такое забыть?

— Лоусон стоял ближе всех к краю утеса, когда их вытягивали. Он видел, что произошло. По его словам, Макленнан держался за Брилла, но тот запаниковал и спихнул его с веревки.

Верд на мгновение прикрыл глаза:

— Хотел бы я не поверить в это, но такая реакция в духе Брилла. Но я все еще не понимаю, чем тут можно было шантажировать Лоусона?

— После того, как они вытащили Брилла, началась кутерьма. Лоусон взялся за Брилла. Он поехал с ним вместе на «скорой». Он объявил Бриллу, что видел, как все случилось, и пообещал, что сделает все возможное, чтобы Брилл ответил по всей строгости закона. Вот тогда-то Брилл и обронил свою бомбочку. Он заявил, что однажды вечером видел, как Рози садилась в патрульную машину Лоусона у «Ламмас-бара». Тот понял, что, если это выйдет наружу, он окажется в полнейшем дерьме. Поэтому он заключил с Бриллом сделку. Если тот промолчит о том, что видел, Лоусон сделает то же самое.

— Это даже не шантаж, а договоренность о взаимоуничтожении, — хрипло произнес Верд. — Что же у них не сложилось?

— Как только объявили о пересмотре нераскрытых дел, Брилл отправился к Лоусону и заявил, что в обмен на продолжение молчания требует, чтобы его оставили в покое. Он не хотел, чтобы его жизнь снова пошла кувырком. И он сообщил Лоусону, что подстраховался: якобы теперь не он один, Брилл, знает, о том, что он видел у «Ламмас-бара». Только, разумеется, не сказал Лоусону, кому из нас он это якобы открыл. Поэтому-то Лоусон и требовал, чтобы Карен занималась вещдоками, а не повторными допросами. Это давало ему время убить всех, кто мог знать правду. Но он перестарался. Он хотел, чтобы подозрения в убийстве Брилла пали на Робина Макленнана, и потому рассказал ему, как на самом деле погиб Барни. Однако, прежде чем он успел убить Брилла, с тем вышел на связь сам Робин. Брилл перепугался и вновь навестил Лоусона. — Алекс криво усмехнулся. — Это и было тем делом в Файфе, о котором наш приятель говорил в тот вечер, когда заезжал ко мне. Во всяком случае, Брилл обвинил Лоусона, что тот не выполняет уговор. Брилл, видно, решил, что он очень умный. Он сказал, что первым расскажет свою часть истории, и тогда обвинение Лоусона, что он убил Барни, будет выглядеть как попытка обвиняемого очернить свидетеля. — Алекс вытер ладонью лицо.

— Бедный глупый Брилл, — простонал Верд.

— Ирония заключается в том, что, если бы не Грэм Макфэдьен, который мертвой хваткой вцепился в это дело, Лоусон преспокойно перебил бы нас всех.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы Грэм не отслеживал нас через Интернет, он никогда не узнал бы о смерти Зигги и не послал бы этот венок. Тогда мы никогда не связали бы эти два убийства и Лоусон мог бы на досуге отстреливать нас поодиночке. Но даже тогда он постарался, как мог, замутить воду. Он осторожно, как бы случайно, проговорился мне о Грэме Макфэдьене. Притворно проговорился. И разумеется, он рассказал Робину Макленнану, как Брилл убил его брата. Так он себя обезопасил. После убийства Брилла этот скользкий ублюдок отправился к Робину и предложил ему алиби, которое Робин согласился принять, ни на минуту не задумавшись, что оно имеет и обратную силу: то есть он дает алиби настоящему убийце.

Верд, вздрогнув, убрал ноги с края обрыва и поджал колени к груди. В ребрах заныло, напомнив о недавней боли.

— Но почему он явился за мной? Можно было бы и сообразить, что никто из нас не знает, что видел Брилл, иначе мы бы взялись за него сразу после убийства Брилла.

Алекс вздохнул:

— К тому времени он слишком далеко зашел. Благодаря венкам Макфэдьена мы связали воедино два убийства, которые должны были выглядеть абсолютно несвязанными. Единственной его надеждой было выставить убийцей Макфэдьена. А ведь Макфэдьен не остановился бы на двоих? Он бы не успокоился, пока не прикончил бы всех четверых.

Верд грустно покачал головой:

— Какая чудовищная каша. Но почему он первым убил Зигги?

Алекс застонал:

— Это так просто и банально, что плакать хочется. Кажется, как раз перед объявлением о доследовании по старым делам, Лоусон запланировал провести отпуск в Штатах и уже заказал билеты.

Верд облизал губы:

— Так что с такой же легкостью этим первым мог оказаться я?

— Да, если бы он решил порыбачить в вашем краю.

Верд закрыл глаза и сложил ладони на коленях:

— А кстати, как насчет Зигги и Брилла? Удалось собрать доказательства по их убийствам?

— Боюсь, с этим хуже. Несмотря на тот факт, что Лоусон запел наконец, как пресловутая пташечка, у полиции нет доказательной базы, подтверждающей, что Брилла убил Лоусон. Он действовал очень и очень осторожно. Алиби у него нет, но сам он клянется, что в ту ночь был на озере. И если даже найдется свидетель, который скажет, что его автомобиля не было в ту ночь возле его собственного дома, это ничего не даст.

— Значит, он за это не ответит?

— Получается, что так. По шотландским законам признание должно быть подтверждено другими доказательствами до того, как предъявляется обвинение. Но копы в Глазго уже оставили в покое Элен и Джеки, что тоже неплохой результат.

Верд с досадой ударил ладонью по камню:

— А как же насчет Зигги? Что, полиции Сиэтла тоже нечего сказать?

— Почти нечего. Мы знаем, что Лоусон был в США за неделю до смерти Зигги. Предположительно, он рыбачил в Южной Калифорнии. Вот и все. Правда, когда он сдавал арендованный автомобиль, на спидометре оказалось примерно на две с половиной тысячи километров больше, чем обычно бывает при местных поездках.

Верд яростно пнул ногой камень:

— А это как раз дорога до Сиэтла и обратно. Правильно?

— Правильно. Но снова прямых улик нет. Лоусон слишком ловок, чтобы пользоваться кредитными карточками где-нибудь, кроме тех мест, где ему и положено быть. Карен говорит, что полиция Сиэтла предъявляла его фото для опознания на бензозаправках, в мотелях и так далее. Но пока безрезультатно.

— Поверить не могу, что он вновь отвертится от убийства, — сказал Верд.

— Я-то думал, ты веришь в правосудие, которое превыше людского?

— Божий суд не снимает с нас обязанности действовать в рамках морали, — на полном серьезе ответил Верд. — Одним из способов выражения нашей любви к ближнему служит защита людей от их собственных дурных порывов. Заключение преступников в тюрьму есть крайнее проявление того принципа.

— Уверен, там они чувствуют себя любимыми, — иронически заметил Алекс. — У Карен оказалась еще одна новость для нас. Они решили не предъявлять Лоусону обвинение в покушении на убийство в связи с нападением на тебя.