Питер Мейл - Приключение на миллион
— И они не желают верить вам на слово, верно?
По поднялся, повернулся спиной к камину и оглядел Беннетта сверху вниз, медленно покачивая головой:
— Нет, мой мальчик, все не так. Видите ли, не они должны доказывать, где я нахожусь, это я должен им это доказать. Я должен представить неоспоримые доказательства того, что каждый год более полугода обитаю в Монако. А будучи французами, они всегда пользуются своим правом брать мои слова под сомнение. Понимаете мою проблему?
— Конечно, понимаю, — подтвердил Беннетт. — Но как же вы докажете, что вы там находитесь? Попросите аудиенции у князя Ренье? Или будете каждый день отмечаться в полицейском участке?
— К счастью, до этого дело пока не дошло. Но мне придется представить достаточно убедительные доказательства — счета из ресторанов, квитанции из прачечной, химчистки, от уборщиков, из винных магазинов и так далее. Ну и конечно, солидный счет за телефонные переговоры. Вы же знаете, что французские власти просто обожают телефонные счета. Другими словами, надо установить мое постоянное бумажное присутствие в Монако.
— Ага, — догадался Беннетт.
— Я так понимаю, что суть предложения до вас дошла.
— Кажется, да. Вы хотите, чтобы я стал вами.
— На бумаге. И только в течение следующих шести месяцев, а дальше поглядим. Я буду платить вам наличными, поэтому проблем с налогообложением у вас не возникнет. Конечно же, вы будете жить в моей квартире в Монако. Будете ездить на моей машине, подписываться моим именем, расплачиваться с местными торговцами от моего лица, регулярно посещать два или три ближайших ресторана. Я дам вам образец моей подписи. Вам будет легче ее подделать, если повернете документ вверх ногами. Пара часов тренировки, и вы станете подписываться лучше меня. — По ухмыльнулся и широко развел руки в стороны. — Ну, что вы думаете? Не слишком тяжелое испытание для вас?
Беннетт прикончил остатки коньяка и подавил желание налить себе еще. Он с трудом сдерживал нарастающее волнение от мысли, что ему будут платить за то, чтобы он жил как миллионер. Ну конечно, это мошенничество, однако он с радостью согласится быть его участником.
По сам налил еще коньяка в рюмку Беннетта, проигнорировав его слабые попытки возразить.
— Ну что, как, на ваш взгляд, достойная схема? Вопросы? Возражения? Предложения?
— Должен признать, пара вопросов у меня возникла. Например, вы ведь только что познакомились со мной, а уже предлагаете стать вашим соучастником в утаивании налогов.
— А вас это беспокоит? Вы же сами сказали — все утаивают. Наш маленький план касается только нас двоих — вас и меня. Что, французская экономика разорится? Стариков-пенсионеров выбросят из домов престарелых? Больницы закроются? Может быть, вся нация придет в упадок? Произойдет девальвация франка? Может быть, президент нашей республики откажется от четырех перемен блюд на обед в ресторане «Липе», а то он повадился ходить туда каждый день…
— Да нет… — задумчиво произнес Беннетт. — Если смотреть с этой стороны, то вроде бы все не так уж страшно.
— То есть если мы договоримся о том, чтобы не тревожить наше общественное самосознание, то нам особенно не о чем беспокоиться? Хотя, конечно, существует риск разоблачения.
— Да, кстати, это так.
— Риск минимальный, — заявил По. — Конечно, если кому-нибудь из нас не придет в голову самому раскрыть нашу тайну. — Он улыбнулся, брови поползли вверх. — Но, уверяю вас, это буду не я.
— Ну а если представить себе — только представить, заметьте, такую гипотетическую ситуацию, в которой я оказываюсь «нескромен». — Коньяк придал Беннетту смелости. — Ну, например, через шесть месяцев я… ну, в общем, надумаю вас кинуть. Начну шантажировать или что-нибудь в этом роде. Почему вы решили, что мне можно доверять?
По вздохнул с таким видом, как будто объяснял наивному ребенку общеизвестные истины.
— В бизнесе, друг мой, такого понятия, как «доверие», просто не существует. Я думал, ваш печальный опыт с господином Бринфорд-Смитом вас этому научил. — Он внимательно посмотрел на Беннетта, давая молодому человеку возможность уяснить, что эта сторона дела была им давно продумана. — Вы понимаете, что мы обсуждаем гипотетическую ситуацию, поэтому прошу не принимать мои слова как направленные лично против вас. Но если вы решите предпринять что-нибудь… ну, выходящее за рамки наших договоренностей, мне придется отказаться от вас. Я скажу, что никогда в жизни вас не видел, и притяну вас к ответу по суду за подделку документов, кражу и преступное самозванство. Мне, конечно, это будет весьма утомительно, но вам будет гораздо хуже. Мои адвокаты не очень дружелюбные люди, да и французские тюрьмы имеют плохую репутацию. По крайней мере, мне об этом рассказывали.
Беннетт моргнул.
— А что, если я сбегу из Франции?
— Я вас найду. Не сам, конечно. Симо найдет, к примеру. А у него очень богатая фантазия, у нашего Симо.
Беннетту представилось, что беззвучный японец может с ним сделать, уж по крайней мере не бокал шампанского подать. Он взглянул на По. Его лицо сохраняло привычное, благожелательно-расслабленное выражение. По упомянул о возможной расправе с добродушным видом, но от этого равнодушного тона по спине Беннетта пробежал холодок. Почему-то он не сомневался в том, что По не моргнув глазом выполнит любую из своих угроз.
Внезапно По рассмеялся и похлопал Беннетта по спине:
— Давайте не будем портить такой приятный вечер. В любом случае мое предложение останется нашим маленьким секретом, взаимовыгодным союзом. Обдумайте его. Вы проведете лето в комфорте, с деньгами в кармане, а я останусь здесь. Мне здесь нравится. Единственным пострадавшим будет безликий налоговый агент, но мне кажется, мы и так слишком много переплатили ему в прошлом. — По докурил сигару и бросил окурок в камин. — И кто знает? Может быть, мне удастся найти вашу пропавшую яхту. Я знаком с несколькими влиятельными людьми на Карибах.
Беннетт представил себя в Монако — какое-то время он будет богат, ему не придется думать о хлебе насущном и он сможет спокойно обдумать перспективы своей будущей жизни. Да и какие у него альтернативы? Стать офисной крысой, да и то при условии, что он найдет себе работу. Или возить саудовского принца по Провансу? Или провести еще одно лето в нищете, пусть даже в распрекрасном Любероне? Черт побери! Разве это не тот шанс, которого он ждал, на который надеялся, когда размещал в газете объявление? Почему же не попробовать? Не пожить для разнообразия как богач?
Он поднял глаза на По:
— Я согласен.
— Молодец, мой мальчик! Я очень рад. — За этим последовал еще один удар по спине. — Оставьте свой адрес, утром я пришлю Симо, чтобы оговорить детали. — По зевнул, потянулся и посмотрел на часы: — О, как поздно, прошу меня простить, мне необходимо выспаться.
Они вышли в тихую прохладу ночи. Звезды пронизывали нависшую черноту неба, создавая на нем причудливый узор. Проехав сквозь арку, Беннетт глянул назад и увидел фигуру По на фоне одной из освещенных дверей, тот махал на прощание рукой. Массивные ворота закрылись за его машиной. Беннетт слегка поежился. Ему показалось, что этот вечер был тщательно продуман и скрупулезно выверен с начала и до самого конца. А может быть, так проходили все вечера в доме По?
* * *Симо припарковал свой черный «ситроен» на деревенской площади. Его экзотическая внешность и строгий черный костюм произвели впечатление на группу женщин, болтающих около бакалейной лавочки. Они замолчали и с неприкрытым любопытством уставились на него. Когда он повернул на аллею, ведущую к дому Беннетта, они со значением покивали друг другу и вернулись к прерванному разговору. Вечером они расспросят Жоржет о том, что за дела у ее англичанина с этим странным посетителем. Симо не обратил на них внимания. Он привык, что на него вечно пялятся, — как и следовало ожидать, местные варвары также не имели ни малейшего представления о манерах.
Он постучал. Беннетт открыл дверь, и мужчины торжественно поклонились друг другу.
— Bonjour, monsieur Bennett.
— Bonjour, monsieur Shimo.
— Bonjour, bonjour. — Жоржет появилась из кухни. Глаза ее под желтой бейсболкой горели любопытным огнем. — Alors, un petit café?[31] — Она бегом вернулась на кухню и выключила радио, чтобы удобнее было подслушивать. Беннетт задумчиво почесал затылок, Симо стоял не шевелясь. Обсуждать дела при Жоржет, сделать ее, а потом и ее деревенских кумушек неофициальными участниками заговора было все равно что объявить о нем по национальному радио. В кафе тоже не пойдешь — там на них бы насело еще больше любопытных.
— Мне кажется, вы говорите по-английски?
Тень улыбки коснулась губ Симо.
— Конечно. Я говорю на всех европейских языках.
Беннетт с облегчением вздохнул.
— Тогда мы будем говорить по-английски. — Он кивнул в сторону кухни. — Она не понимает ни слова. Давайте присядем здесь.
