Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица
Андрей вернулся именно тогда, когда обещал, что тоже можно отнести к разряду счастливых случайностей. При его-то работе! Я вышла в коридор встречать и… на какую-то секунду буквально потеряла дар речи. Весь дверной проем нашей не слишком габаритной квартиры занимала мужская фигура, на фоне которой Андрей с его нормально-спортивным телосложением выглядел, как бы это поприличнее сформулировать, «человеком без мускулов» из соответствующей телевизионной рекламы. Шея у фигуры практически отсутствовала, а посаженная прямо на широченные плечи голова блистала — в прямом и переносном смысле слова — полным отсутствием какой бы то ни было шевелюры. Перебитый нос, тонкие губы, маленькие глаза под резко выступающими надбровными дугами… Ламброзо, где ты?
— Знакомься, Наташенька, это Костя, — вывел меня из временного ступора голос Андрея.
— Очень приятно, — лицемерно сказала я, не без опаски протягивая руку вышеназванному Косте. — Проходите, пожалуйста.
Я ждала хруста собственных костей, когда моя рука оказалась в лапах этого самого Кости (пардон за невольный каламбур), но гость приложился к моей трепещущей длани в лучших традициях Версаля, от чего я давно отвыкла. Как обманчива все-таки бывает внешность! И тут я обнаружила, что на лицах и Андрея, и Павла лежит какая-то тень. Мрачные, одним словом, у них были физиономии.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовалась я. — Отчего такой траур?
— Хорошо, что ты из дома сегодня не выходила, — отозвался Павел. — Тут недалеко ураганом автобусную остановку снесло. И ею женщину задавило. На месте.
— Зря её из милиции выпустили, — подхватил Андрей. — В камере уж точно жива бы осталась. Вот уж не повезло, так не повезло! Ольгу вчерашнюю помнишь, Наташа? Это она…
От неожиданности у меня потемнело в глазах.
Глава двенадцатая
— Что происходит, Иринушка? — рокотал в трубке голос Льва Валериановича, в котором за привычными ласковыми нотками проскальзывало тщательно скрываемое раздражение. — Вы не отвечаете на мои звонки, где-то пропадаете, пренебрегаете охраной. Нельзя быть такой легкомысленной, голубушка. Не думаете о себе, подумайте хотя бы обо мне, старике. Я волнуюсь…
«Волнуешься? Ничего, тебе полезно, старый дурак. Привык все получать на блюдечке с голубой каемочкой… Где хочу, там и пропадаю, тебя не спросила вместе с твоей охраной. Только-только жить начинаю, так обязательно кто-нибудь должен все изгадить…»
Ирина тряхнула головой, отгоняя поднимавшуюся волной злость, и прикрыла глаза. Ничего, будет и на её улице праздник!
— О чем же волноваться, Лев Валерианович? — произнесла она самым обворожительным голосом, на какой только была способна. — Немножко развлеклась, вот и все. Зачем деньги, если их нельзя тратить по своему усмотрению?
— Кто говорит о деньгах, дорогая? Хотя… вы мне напомнили. Тут произошел странный эпизод, мне поздно сообщили.
— Да? А что же случилось?
— Какая-то женщина явилась в офис и потребовала выдать ей двести тысяч. Наличными и немедленно. А эти деньги принадлежат её мужу.
— Думаю, они сами разберутся. Муж и жена…
— Иринушка, голубушка, её муж умер.
— Тем более не вижу проблем. Мой муж был должен деньги её мужу, я их ей возвращаю. Помню я эту женщину. Ничего странного, с моей точки зрения, в этом нет. Я сама распорядилась выдать деньги.
— Могли бы со мной посоветоваться…
«Начинается! Чтобы распорядиться собственными деньгами я должна с кем-то советоваться! И так пришлось провернуть эту комбинацию, чтобы иметь хоть какие-то наличные средства. А что, красиво получилось: я в качестве Императрицы приказываю выдать деньги мне же, но в качестве Юлии. Хорошо, что паспорт сохранился. Если бы этот старый, напыщенный болван знал…»
— По-моему, нам нужно поговорить, Лев Валерианович, — произнесла она вслух на самом бархатном своем регистре. — И не по телефону.
— Так я приеду сегодня! — с почти юношеской пылкостью откликнулся он. — Мы сможем не только поговорить…
— Посмотрим, — уклончиво отозвалась Императрица. — У меня сегодня не слишком хорошее настроение. И хотелось бы выспаться.
— Устали, голубушка? Понимаю вас. Молодые люди обычно так утомительны…
— Не понимаю, о чем вы! — ледяным тоном отрезала Императрица, хотя сердце у неё тревожно екнуло.
«Донесли! Выслуживаются перед Львом, думают, это будет их новый хозяин. В собственном доме шагу нельзя спокойно сделать. Это сейчас, когда у старика никаких прав на меня нет, когда он может только запугивать чем-то неопределенным. А потом? Снова оказаться в клетке, пусть и раззолоченной? Ну, нет, не за то, как говорится, боролись!»
— Слышал, у вас новый поклонник.
— Да? Как интересно! И кто же это?
— Иринушка, я не расположен играть в эти игры. Вы правы, нам действительно нужно поговорить. Приглашаю вас ко мне на ужин. Согласны?
— Я подумаю.
— Я вас прошу, голубушка. Это, прежде всего, в ваших интересах.
— То есть вы во мне совсем не заинтересованы? — медоточивым голосом спросила Ирина.
По-видимому, Лев понял, что немного перегнул палку. Его голос тоже стал нежным и вкрадчивым:
— Ну, как вы могли такое подумать?! Наоборот, у меня есть одно предложение… Возможно, оно вас заинтересует. Надеюсь на это, во всяком случае.
— Деловое предложение? — кокетливо поинтересовалась Ирина.
— Можно сказать и так. Но не только деловое. Так когда мы увидимся?
— Послезавтра.
— Но…
— Послезавтра. Раньше ничего не получится. Впрочем, я не настаиваю. Если не хотите…
«Господи, до чего же они все одинаковые! — подумала Ирина, с раздражением швыряя трубку. — Чем больше ими помыкаешь, тем больше перед тобой стелятся. Прав Олег, старикан меня просто запугивал, чтобы крепче к себе привязать. Ничего не выйдет, я теперь ученая. Да и Олег…»
Ирина привычно тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Но на самом деле она даже себе боялась признаться в том, что думает об Олеге куда больше, чем нужно было бы. Ночь, проведенная с ним, оказалась для нее, как ни странно, откровением. Молодой, красивый, полный сил и откровенно влюбленный в неё мужчина — давно она не испытывала ничего подобного. Если вообще когда-нибудь испытывала.
«Так что же теперь делать? Опять выходить замуж по расчету? Фигушки, не дождется! Но ведь он просто так не отстанет, и ни с кем делить не будет — не та порода людей. Отравить бы его… Так он и позволил! Догадывается, что со смертью Босса не все было чисто, теперь проверяет и перепроверяет, а уж со мной тем более осторожничает… Ох, черт, совсем забыла! Мне ведь нужно было с ним насчет Лариски поговорить. Придется перезванивать. Ну, это даже к лучшему: раз я его о чем-то прошу, значит, отношения прекращать не собираюсь.»
Императрица плеснула в стакан минеральной воды и проглотила очередную таблетку. Она уже не отдавала себе отчета в том, что промежутки между приемами замечательного средства, рекомендованного ей Музыкантом, становятся все короче и короче, настолько хорош был эффект. Теперь она даже практически не испытывала потребности в алкоголе, выпивала бокал-другой под настроение. А поскольку через несколько минут после приема таблетки настроение становилось просто замечательным, другой допинг в общем-то и не требовался.
Так произошло и на этот раз. Посему вторая беседа со Львом прошла куда более дружелюбно (со стороны Императрицы, во всяком случае). Она почти мгновенно договорилась о том, что он сегодня же примет её подругу с интереснейшим деловым предложением. И с ослепительной улыбкой встретила Олега, который вошел буквально через несколько секунд после того, как Императрица закончила беседу по телефону. Но эта радость осталась неразделенной: Олег выглядел необычно хмуро.
— Что случилось? — недоуменно подняла брови Императрица.
— Жизнь случилась, — коротко ответил Музыкант, усаживаясь в кресло и нервно закуривая. — Точнее, не случилась. А ещё точнее: дураков не сеют и не жнут, они сами рождаются. И умирают… не ко времени.
— Кто?
— А, ты все равно его не знаешь. Один мой помощник. То ли напился, то ли обкурился — и раздолбал себя вместе с машиной. Туда бы ему и дорога, но в машине, между прочим, товар был. На очень даже приличную сумму.
— Конфисковали?
— Нечего там было конфисковать, все по округе разлетелось. Точнее, по двору. Вот уж не было печали!
— Найди другого, — успокаиваясь, отозвалась Императрица. — Или вообще бросай свои сомнительные делишки. Целее будешь.
— А жить на что? Ты, что ли, будешь мне кидать дикие суммы? С какой радости?
— Оформлю тебя кем-нибудь на фирме, — отмахнулась она. — Моих денег хватит и ещё останется.
— Так тебе Лев и позволит! — зло усмехнулся Музыкант. — Да меня через день пристрелят в лучшем виде. Потом вы с ним поженитесь, и будете жить долго и счастливо, причем не исключено, что умрете в один день.
