Александра Маринина - Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
— Так я о том и говорю, Натулечка, что делом хочу заниматься! А его нет.
— Ириша, дело — это совсем не обязательно съемки. Работай над собой, учись, набирайся ума. Это тоже дело, и очень ответственное. И кстати сказать, далеко не самое легкое. В марте мы начинаем снимать, я тебе дам график, чтобы ты точно знала, когда у меня на площадке будут звезды.
И вот Ира сидела дома, до одури пересматривала записанные на видеокассеты шедевры кинематографа, читала модного писателя Пелевина, тусовалась со знакомыми актерами то на «Мосфильме», то на студии имени Горького, то в клубе «Кино», иногда ходила в театр, вытаскивая с собой мужа и Лизавету с Виктором Федоровичем, и ждала, когда Наташка начнет снимать свою новую картину.
В начале марта она озаботилась поисками подарка для свекрови к Женскому дню. Полдня пробегала по магазинам, нашла то, что хотела, — очаровательную маленькую гипсовую копию скульптуры «Похищение Сабинянки» — и с чувством выполненного долга возвращалась домой. Она закрывала машину, когда из их подъезда вышел человек, показавшийся ей ужасно знакомым. Где-то она видела этого типа, только давно… Мужчина встретился с ней взглядом, радостно улыбнулся, и тут Ира его вспомнила. Ну конечно же, это тот парень из Кемерова, который Наташку фотографировал, а потом стал журналистом, статью про Воронову написал, ее в «Огоньке» напечатали. Он еще, помнится, приезжал в Москву, хотел, чтобы Ира ему про Наташку рассказала. Кажется, Руслан… Вот это встреча!
— Какими судьбами? — Она улыбнулась ему в ответ.
— В командировке. А ты?
— А я здесь живу.
— Ну надо же! Значит, переехала с Арбата?
— Давно. Пять лет назад, как замуж вышла. А ты что в нашем доме делал?
— У меня здесь была деловая встреча с одним очень информированным человеком. — Руслан хитро подмигнул.
— Да ну? И на каком же этаже в нашем доме живут информированные люди?
— На девятом. А на каком этаже живут такие красивые актрисы? — в тон ей спросил Руслан.
— Тоже на девятом. Ты небось у Виктора Федоровича был, угадала?
— Угадала, — удивленно протянул Руслан. — А ты уж не жена ли ему будешь?
— Нет, дружочек, всего лишь невестка. Я замужем за его сыном.
В этот момент она сообразила, от какой опасности ее отвела чистая случайность. Вернись она домой на десять, даже на пять минут раньше, она непременно столкнулась бы с Русланом в прихожей, и тогда Виктор Федорович неизбежно узнал бы об их давнем знакомстве. О том, что она еще в девяносто первом году приезжала в Кемерово вместе с Вороновой, потому что Наталья боялась оставлять ее одну. О том, что она не просто знакома с Вороновой, а прожила всю жизнь рядом с ней и является ее воспитанницей. О том, что она безобразно вела себя, срывалась, кричала, хамила, с трудом удерживалась от того, чтобы не пить. Конечно, Руслан вряд ли стал бы вываливать перед Виктором Федоровичем все подробности их знакомства, он просто обозначил бы сам факт, но, если свекор заинтересуется, он всегда может разыскать журналиста и задать ему множество конкретных вопросов. Московские издания, делая материалы о Вороновой, никогда не писали об Ирине, поэтому скрывать от семьи Мащенко факт давнего и близкого знакомства с Наташкой никакого труда не составляло. Но кемеровский журналист знал куда больше. Как знать, не собирается ли Руслан снова встречаться с Виктором Федоровичем…
— Слушай, ты торопишься? — спросила она. — Здесь за углом есть симпатичное заведение. Давай посидим, поболтаем. Столько лет не виделись. Как ты?
— Как мне помнится, ты раньше что-то не жаждала со мной поболтать. Помнишь, как отбрила меня по телефону?
— Да дура я была, молодая и без башни. Ты уж извини. Пойдем?
— Пошли, — согласился Руслан.
В будний день в кафе народу было немного, им удалось занять столик в углу возле окна. Ира заказала себе кофе, сок и овощной салат, Руслан взял шашлык из свиной шейки и попросил сто граммов коньяку.
— Если бы своими глазами не видел сериал, никогда бы не поверил, что ты действительно станешь актрисой, — сказал он. — Я был уверен, что ты с твоим характером даже институт не сможешь окончить.
— А ты смотрел сериал?
— Только полторы серии. Этот жанр не для меня, да и работы много. Зато жена все двадцать серий перед экраном проторчала, слезами обливалась.
— Правда? — обрадовалась Ира. — Это здорово. А кто у тебя жена?
— Портниха. Правда, не рядовая, обшивает наших гранд-дам.
— И ты с ней познакомился, когда пришел в ателье заказывать себе теплые кальсоны с подстежкой? — не удержалась от ехидства она.
— Нет, я заказывал себе смокинг для приема у главы администрации. Я смотрю, с хамством у тебя по-прежнему полный порядок.
— Извини, просто сорвалось. Знаешь, приходится все время держать себя в руках, свекор со свекровью — люди старой закалки, при них не то что нецензурно не выскажешься, а даже просто грубовато. Их от этого коробит. Дворянская интеллигенция, Версаль, ядрена мать. Расслабиться не с кем.
— Со мной, выходит, можно расслабиться? — полуутвердительно спросил Руслан.
— Ну ты же свой парень, нормальный. При них мне постоянно приходится делать вид, что я приличная девушка, получившая достойное воспитание. Они, между прочим, не знают о моем бурном прошлом. Я могу надеяться, что ты не испортишь мне репутацию и не расскажешь им о моих выходках в юные годы?
— Могила, — серьезно пообещал он. — А твой муж чем занимается?
— А, — она махнула рукой, — в МВД где-то штаны протирает, делает вид, что анализирует информацию. Бумажная работа, но зато спокойная. Раньше он следователем был. Кстати, начинал работать где-то у вас в области, в какой-то Тмутаракани.
— Понятно, — пробормотал Руслан, и взгляд его сделался отстраненным и задумчивым. — Тогда понятно.
— Что тебе понятно? — внезапно забеспокоилась Ира.
— Откуда у Виктора Федоровича информация. Твой муж ему подбрасывает. Ну что ж, тогда я спокоен. Значит, сведения проверенные, а не сплетни.
— А ты что, сыщиком заделался? — небрежно усмехнулась она. — Я думала, ты в газете прозябаешь. Бросил, значит, это дело?
— Ничего подобного. Твое здоровье, — он поднял рюмку с коньяком, отпил небольшой глоток. — Моя карьера развивается по плану. До недавнего времени трудился все в той же «вечерке», прославился на всю область, а в начале года наше издание слилось с крупной областной газетой, и мы всем коллективом перешли туда.
— Прославился, говоришь? — недоверчиво протянула Ира. — Кто бы мог подумать, маленький тихий фотограф превратился в акулу пера.
— Ладно, один — один, согласен, — рассмеялся Руслан.
— А к нам зачем приходил? Компру на кого-то собирал?
— Точно. В команде губернатора идет война, одни демократы подсиживают других. В общем, это все политика, нечего забивать твою красивую головку всякими глупостями. Твой свекор работает на партию, у которой есть свои представители в команде нашего губернатора, естественно, он заинтересован в том, чтобы оказать им поддержку.
— То есть полить грязью соперников, если говорить проще? — уточнила Ира.
— Вот только не надо грубости, — брезгливо поморщился Руслан. — Поливание грязью — далеко не единственный способ борьбы с политическими противниками. Есть еще такая вещь, как правда. Слыхала про такую?
— Да как-то не приходилось. У нас в Москве это не продают. Может, у вас в провинции это на грядках выращивают? Просвети меня, темную.
— Слушай, — серьезно предупредил ее Руслан, — кончай хамить, а то разговора не получится.
— Ладно-ладно, извини, я ж тебе объясняла, что расслабляюсь в твоем обществе. Так что там насчет использования правды в политической борьбе?
— Видишь ли, мне лично симпатичны политические взгляды одной группировки и глубоко не симпатичны взгляды их соперников. Поэтому мне захотелось понять, действительно ли эти люди, я имею в виду противников, убеждены в своей политической правоте, или же они действуют из корыстных устремлений либо по указке своих богатых спонсоров. Для этого мне понадобилась информация о каждом из них. А у кого может быть такая информация? У их врагов. Вот так я и оказался у твоего свекра. Понятно?
— Ага. Это как в старом анекдоте. Если муж захочет узнать, как вела себя его жена, пока он был в командировке, пусть спросит у соседки. Старо, как мир. Ну и дальше что? Узнаешь ты про них что-то плохое, напишешь об этом, все прочитают про их прегрешения. Я в толк не возьму, чем в этой ситуации правда отличается от поливания грязью.
— Правда — это факты, а грязь — это домыслы и сплетни. Уяснила?
— А-а-а, ну если так, то конечно… Ладно, ты меня убедил.
Руслан
Он разговаривал с Ириной и все пытался понять, действительно ли она столь наивна или прикидывается, провоцирует его, валяет дурака. Надо быть совсем не от мира сего, чтобы при сегодняшней включенности всех средств массовой информации в политическую борьбу все еще не понимать, что главное оружие в этой борьбе — информация. Победить в споре можно только двумя способами: либо доказать свою правоту, либо показать ничтожность соперника. С доказыванием собственной правоты дело обстоит как-то неважно, поэтому в ход идет уничтожение тех, кто твою точку зрения не разделяет, вот и все. В идеале свою роль как журналиста Руслан Нильский видел в том, чтобы писать нелицеприятную правду обо всех участниках конфликта, но идеал, как известно, крайне редко стоит рядом с реальностью. У областной газеты, в которой он теперь работал, были собственные политические установки, и делать разоблачительные материалы обо всех подряд ему никто не позволит.
