Джеймс Чейз - Том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
Мгновение Клер колебалась, но потом достала конверт и бросила Брэдли на колени.
— Спасибо, — ответил Брэдли немного удивленно, как будто ожидал большего сопротивления. — Ты становишься сговорчивее с каждой минутой, моя милая.
— Значит, все-таки сто пятьдесят фунтов в неделю, — заглядывая через плечо, удовлетворенно отметил Диллон.
— Неплохо. Значит, теперь определим условия. — Брэдли допил свой стакан и протянул его Гарри. — Вы позволите еще? Виски — прекрасный стимулятор работы мозга.
Пока Гарри наполнял его стакан, Брэдли делал какие-то вычисления на оборотной стороне конверта, слегка посвистывая.
Клер стояла, облокотившись на камин.
Диллон, согнувшись в кресле, наблюдал за Гарри.
— Хорошо, — подвел итоги Брэдли. — Ты дважды замужем. И поскольку ты только что вышла из тюрьмы, самый опытный адвокат не поможет тебе избежать самого максимального срока за многомужество — восемнадцать месяцев. В целом ты зарабатываешь сто пятьдесят фунтов. Вычтем налоги плюс двадцать пять фунтов не облагаемых, — это будет примерно сто фунтов. Я не хочу твоей голодной смерти и удовлетворюсь половиной. Бен будет приходить каждую субботу за деньгами. Пока платишь, я буду молчать.
Клер смотрела ему в лицо, и в глазах ее зажегся опасный огонек, но лицо осталось непроницаемым.
— Ты пожалеешь об этом, Роберт, — произнесла она наконец. — Я работала с тобой на пару, и ты прекрасно понимаешь, что стоило мне сказать хоть слово — ты бы сел лет на пять.
Он засмеялся:
— Не блефуй, милая. Ты знаешь, что бывает в таком случае? Тобой занялся бы Бен. Ты понимала, что делала, когда села после маленькой клоунады с портсигаром… Вы, возможно, знакомы с нашими законами, — продолжал Брэдли, обращаясь к Гарри. — Девушка, которая становится слишком болтливой, оказывается чуточку политой серной кислотой. — Он повернулся к Клер. — А ты, милашка, если заговоришь, все-таки получишь свои восемнадцать месяцев, а по выходе из тюрьмы тебя будет ожидать Бен. — Он отпил виски и посмотрел на часы. — Меня ждут в другом месте. Значит, восемнадцать месяцев или пятьдесят фунтов в неделю.
— Я буду платить, — сухо сказал Клер.
— Замечательно! — произнес Брэдли, аплодируя. — Что ты скажешь на это, Бен? Как это было сказано: «Я буду платить!»
— Ей больше нечего делать, — усмехнулся Бен.
— Хорошо, — продолжал Брэдли. — Значит, договорились. Бен придет на будущей неделе. Никаких чеков, никаких крупных купюр. Все в банкнотах по фунту. Еще одно. Ты работаешь уже восемь недель. Значит, ты должна мне четыреста фунтов. Так?
Клер не шевелилась. Ее лицо сжалось, взгляд стал жестче.
— Значит, — продолжал Брэдли, — начнем с урегулирования счетов. У тебя, я думаю, нет четырехсот фунтов?
— У нас нет даже цента.
— У нее всегда были дырявые карманы, — произнес с улыбкой Брэдли, обращаясь к Гарри. — Я никогда не мог заставить ее откладывать понемногу на черный день.
Но не будем слишком требовательными: скажем двести пятьдесят в субботу и двести через месяц.
— У меня нет таких денег.
— Мне очень жаль тебя. Нужно найти. Ты можешь продать машину… Она слишком заметна. Во всяком случае, меня не волнует, где ты добудешь эти двести фунтов. Значит, двести пятьдесят фунтов в субботу, иначе тюрьма. Поняла?
Клер ничего не ответила.
— Не будь такой суровой, — продолжал Брэдли, — ты поняла, что я сказал?
— Да. Я поняла.
— И не пытайся схитрить. Это ни к чему не приведет. Ты меня достаточно хорошо знаешь.
Клер улыбнулась.
— Браво! — восхитился Брэдли. — Ты еще улыбаешься. Замечательно! Посмотрим, долго ли ты еще будешь улыбаться. — Он повернулся к Гарри. — А сейчас, что касается вас. Вы тоже замешаны. Если вы не будете делать свою часть работы, ей будет плохо: НАШЕЙ ЖЕНЕ!
— Оставь Гарри в покое, — прервала его Клер.
— О, мы больше не улыбаемся? Вы, старина, тоже замешаны. — Повторил вымогатель. — И ваша студия нам пригодится. У меня есть куча негативов, с которых нужно сделать отпечатки. Это не совсем обычные фотографии, но они хорошо продаются по пять шиллингов за штуку. Разумеется, я ничего не буду платить за работу. Негативы сделать легко. Самое трудное в этом деле, это, чтобы полиция не обнаружила ателье, в котором «шлепаются» отпечатки. Вас ни за что не заподозрят — такая шикарная студия.
— Нет! — завопила Клер. — Он ничего не будет делать. Я лучше пойду в тюрьму, и ты туда же — получишь намного больше меня, сволочь!
Брэдли медленно поднялся. Повернувшись к Гарри, он сказал:
— Поговорите между собой. Бен придет к вам завтра с негативами. У вас есть время до завтра, чтобы подумать. Если вы откажетесь, малышка отправится загорать в тюрьму.
— Гарри ничего противозаконного не будет делать, — продолжала Клер. — Я завтра же предупрежу полицию.
Брэдли улыбнулся:
— Пошли, Бен, я не хочу это слушать.
Клер бросилась ему наперерез. Лицо у нее побледнело, глаза были безумными.
— Я знаю, что мне делать, и не воображай, что ты выкрутишься так просто.
Она принялась ругаться такими словами, что Гарри вздрогнул.
— Клер, достаточно, — закричал он, поворачивая ее к себе и закрывая ей рот рукой.
— Довольно! Убирайтесь! — велел он Брэдли.
Тот уверенным шагом направился к двери.
— Прекрасная малышка, не так ли? Бабы все одинаковы. Значит, договорились на завтра. Диллон придет к вам в студию с негативами в девять часов. До свидания.
Они вышли из квартиры.
— Прости, — сказала Клер. — Это сильнее меня. — Она налила себе большой стакан виски и залпом выпила. — Ну, вот. Теперь все в порядке.
— Послушай, Клер… — начал Гарри.
Она жестом остановила его.
— Есть только одно средство избавиться от шантажа, Гарри. Я все утро думала о нашем поражении. Все произошло, как я и предвидела. Я знала, что они постараются втянуть и тебя в свои дела. Есть только одно средство. Нам нужно разойтись, милый. Я исчезну, и они никогда меня не найдут.
— Мы уедем вместе. Мы сможем уехать через час. Да, вдвоем мы скорее выкрутимся.
Она покачала головой.
— Нет, Гарри, это невозможно. Я слишком погрязла в этом дерьме, и могу утопить тебя. Ты должен остаться, чтобы свидетельствовать против Диллона. Его, по крайней мере, нужно посадить в тюрьму и надолго. Как ты думаешь, Рон его узнает?
— Оставь в покое Диллона и слушай меня, — сказал спокойно Гарри, усаживаясь и притягивая жену к себе. — С момента нашего знакомства ты руководишь мной. Теперь все изменится. Если бы я не был таким бесхарактерным, мы никогда бы не попали в такое положение. Нам обязательно нужно ехать вместе. Мы оставим все, за исключением одежды. Брэдли никогда не подумает, что мы собираемся скрыться и сможем все оставить. Мы исчезнем, и нас никто никогда не найдет.
Она посмотрела на него.
— Ты это серьезно, Гарри?
— Да, — сказал он, поднимаясь. — Собирай вещи, не будем терять ни секунды.
— Но, Гарри, нужно подумать, что мы будем делать, прежде чем все бросать очертя голову.
— Мне все равно, милая. Лишь бы мы были вместе.
Она обняла его за шею и прижалась всем телом к мужу.
Гарри поцеловал ее:
— Я пойду в банк и возьму все, что у нас осталось. Потом повидаю Муни. Он обещал помочь в случае необходимости. Нам нужны документы. Я думаю, он сможет их достать.
Клер вдруг сразу же изменилась. Она стала веселой и полной энтузиазма.
— Это замечательно! Исчезнуть и жить в другом месте под другим именем. Я перекрашусь в блондинку. Ты меня будешь любить в образе блондинки?
Гарри нетерпеливо покачал головой.
— Клер, это будет не так весело. Мы будем жить бедно. Наверняка в одной комнате, и все время придется быть настороже.
Она со смехом погладила его по лицу.
— Мне это понравится, ты увидишь. Никого, только ты и я! Ты знаешь, на нашем автомобиле можно увезти все: одежду, приемник, бар с виски. О, Гарри, возьмем автомобиль?
— Ты сошла с ума! За него еще не все уплачено, и нет ничего проще, как найти большой американский автомобиль в Англии. Напиши записку Морису, чтобы он забрал его. Напиши, что нам срочно надо уезжать, и машина нам больше не нужна.
Клер нахмурилась.
— Ладно. Я не подумала. Было бы шикарно уехать на «кадиллаке», но ты, несомненно, прав. Я договорюсь с Морисом.
— Хорошо. Я пошел к Муни. Боже, банк уже закрыт, а нам нужны деньги.
Клер побежала в спальню и вернулась, держа в руках кольца и другие драгоценности.
— Сдай мои драгоценности. Здесь немного, но фунтов шестьдесят-семьдесят получишь.
Он положил безделушки в карман.
— Ну что ж, — произнес он, — плакали наши пятьдесят фунтов в банке. Как только уедем отсюда, мы больше не будем иметь ничего общего с мистером и миссис Рикк.
