Аркадий Карасик - Запоздавшее возмездие или Русская сага
-- Садистка!
-- Грязный развратник!
Странно, но после обмена привычными любезностями, сделалось легче. Ничего страшного не произошло, Машка утром привезет документы, его отпустят. Единственная неприятность - несостоявшееся застолье у Романова, но и это поправимо - пирушка состоится днем позже.
-- Посиди, парень, подумай, - доброжелательно посоветовал пожилой сержант, затолкав Дружинина за решетку. - Утром разберемся.
-- Хотя бы угости сигаретой...
-- Всех угощать - себе в убыток. Отвыкай от вредной привычки.
Хрипло засмеялся, будто выдал очередной анекдот.
В восемь утра появилась Мария. Не глядя на сидящего за решеткой мужа, положила перед дежурным паспорт, водительские права, удостоверение частного детектива. Выразительно покачивая могучими бедрами, вышла из отделения.
-- Твоя? - кивнула вслед ей проститутка. - Хороша бабенка, пятерым мужикам хватит и еще останется. Справляешься или позоришься?
-- Не жалуется, - туманно ответил Дружинин.
Более подробно высказаться не успел - сержант открыл дверь обез"янника, проводил задержанного в кабинет следователя.
Дружинин думал увидеть солидного, пожилого человека, а за письменным столом - самый настоящий пацан.
-- Личность установлена. Осталась одна невыясненная деталь - угон машины.
-- Оперативная необходимость, - таинственно улыбнулся детектив. - Не нашел такси, преступник уходил из-под наблюдения, пришлось применить крайние меры.
После недолгой воспитательной беседы, насыщенной упоминаниями многочисленных статей уголовного кодекса, Дружинина все же отпустили.
Домой Петька не пошел - Машка на работе, жрать дома, как всегда, нечего. Лучше нанести визит потомку императора.
Возле дома, в котором живет Романов, младший компаньон столкнулся с Видовой. Бледная, покачивающаяся женщина шла, придерживаясь за стволы деревьев. От одного к другому. Испуганно оглядывала прохожих, припаркованные легковушки.
-- Вы?
-- Я... Мне - к Роману Борисовичу, - беспомощно проговорила Ольга Карповна, уцепившись за рукав Петьки. - Вы - его помощник? Помогите...
-- Что случилось?
-- Дедушку Прохора убили...
* * *
В последние дни Сидякин был необычайно раздражен. Мотался на своей коляске по особняку, гонял слуг и шестерок. Все не по нему: и блюда переперчены, и пыль с мебели не стерта, и комнаты не проветриваются, и постельное белье плохо выглажено. Словами не ограничивался - нередко пускал в ход узловатую самшитовую палку.
Единственные обитатели дома, к которым хозяин относился более или менее сносно - узколобый, прозванный старшиной Дегенератом, и волосатик, именуемый Обезьяной. С ними Сидякин подолгу шептался за закрытыми дверьми.
Однажды, Ольга Карповна случайно услышала обрывки беседы. Она сидела в комнате рядом с гостиной, по недосмотру участников совещания дверь приоткрыта. Не только почти все слышно, но и видно.
-- Грач набивается на стрелку. Говорит, что очень нужно. Понимая мое безножное состояние, предложил встретиться в коттедже... Как думаете, не опасно?
Дегенерат поглядел на потолок, потом на портрет бравого фронтового старшины. Будто искал достойный ответ на поставленный хозяином сложный вопрос. Подтвердишь - опасно, получишь обвинение в трусости, посоветуешь встретиться с конкурентом - упрек в предательстве. И так колко, и так жестко.
-- Думать надо, - вдумчиво проговорил он. - Хорошо думать.
-- Думать - не для тебя, остатки мозгов заржавели... А ты что скажешь, Обезьяна?
-- Пусть приезжает. Только в коттедж войдет один и без оружия. Обшмонаем. Для гарантии посадим за оконные портьеры пехотинцев с автоматами. Мы с Дегенератом станем за дверью гостиной... Все дела.
-- Больно уж легко у тебя получается. Обшмонаем, посадим в захоронке пехотинцев, - передразнил Прохор. - Грач, небось, просчитал все варианты стрелки. Он, не в пример вам - хитроумная животина, его так просто не взять.
Недолгое молчание. Волосатик обиженно хлюпает заложенным носом, узколобый изучает узор на ковре.
-- Когда стрелка? - интересуется он. - Не сегодня же?
-- Через три дня.
-- Успеем подготовиться...
С этих пор в многокомнатном особняке - тихая беготня. Перевешивали гардины, колдовали над запасной инвалидной коляской хозяина, передвигали мебель, перешептывались.
Через два дня, утром волосатик позвал женшину к хозяину.
-- Завтра пожалует твой муж... Бывший муж, - скривив сухие губы, уточнил Сидякин. - Ничего хорошего от этого посещения не ожидаю. Отказаться не могу. Ты будешь находиться в комнате за кухней - проводят. По монитору увидишь и услышишь все происходяшее в гостиной. Если - спокойно, вернешься в свою комнату, если - нет, Обезьяна отвезет тебя на "каблучке" в город. Верный, не раз проверенный человек.
Комнаты особняка нашпигованы датчиками, провода от них сходятся в особое помещение, доступ в которое всем, кроме двух осободоверенных шестерок, запрещен. Однажды, Прохор Назарович посвятил женщину в свою тайну, показал ей как пользоваться хитроумными приборами.
-- Можно один вопрос? - по ученически подняла руку Видова. Сидякин кивнул. - Почему вы так заботитесь обо мне?
В ответ - пятиминутное нерешительное молчание. Мнвалид даже закрыл глаза, опустил голову.
-- Любой человек грешен. Есть грехи, от которых можно освободить совесть покаянием, есть - непростительные. У меня таких - два. Теперь могу признаться. Первый - в годы войны застрелил своего комбата. Не просто командира - друга детства. Второй - убил хорошего человека, можно сказать, побратима. Людского суда не боюсь - а вот Божьего... Может быть, спасение внучки комбата станет искупление совершенных мной преступлений? Как думаешь?
Наконец-то открылся! Ольга отлично помнила бабушкины рассказы о вечном комбате, странной его гибели. Упоминалась и фамилия старшины Сидякина. Главного подозреваемого. Кажется, внучка капитана Видова случайно разгадала тайну его смерти.
-- За что вы убили моего дедушку?
-- Можно сказать, ни за что. Приказали...
-- Кто приказал?
Сидякин пуглмво огляделся, согнутым пальцем поманил к себе женщину. Прошептал.
-- Органы. Прознали, что я торговал красноармейским бельем и обмундированием, пригрозили. Пришлось дать подписку. Поначалу стукачествовал, после приказали убрать капитана...
-- Чем он им так насолил? Если провинился - арестовали бы, судили...
-- Лучшего в армии комбата судить? Ну, нет, на это не пошли.
-- Вы бы отказались...
Бывший старшина огорченно вздохнул, положил под язык белую таблетку.
-- Тогда убрали бы меня... Органы работают четко, у них - все по плану. Вот и пришлось мне... Подстрелить Семку на марше или на отдыхе не решился. В бою он завсегда впереди, а мне подставлять голову - не резон. Помог случай. Мессеры разбомбили батальонную колонну... Многие стреляли по самолетам. Неподалеку от меня стоя палил капитан... Вот я и прошил его очередью...
-- А почему так долго молчали? Признались бы бабушке - легче стало.
-- А об органах забыла? Мигом бы повязали, а то и - в распыл! А у меня
- жена, сын... Вообще-то, не буду темнить - жить хотелось
-- Так ведь давно уже тех органов нет!
-- Наивная овечка! Какая разница - НКВД, КГБ, ФСБ? Все они из одного теста слеплены, одним маслицем политы.
-- А почему сейчас признались?
-- Чую, девонька, за спиной - старуха с косой. Вот и повинился... Как думаешь, Боженька простит?
-- Может быть, - уклончиво ответила внучка вечного комбата...
* * *
Грач появился в половине третьего. Вошел в гостиную с широкой улыбкой на смуглом лице. Усаживаясь на мягкий стул напротив инвалидной коляски хозяина, пожаловался.
-- Знатно обшмонали меня твои шестерки. Даже перочинный ножик отобрали, вонючие козлы.
-- Такой здесь порядок, - безулыбчиво ответил калека. - Если бы я пришел к тебе - тоже самое. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят... Зачем приехал?
-- Сразу и за дело? Угостил бы коньячком, побазарили бы за житуху.
Белесые веки инвалида опустились, оставив щелки. Сморщенные пальцы перебирают края наброшенного на колени пледа.
-- Базарить по пустому нет времени. Занят.
-- Ну, ну, ладно. Тогда слушай. Закон рынка тебе известен: баш на баш. Ты - мне, я - тебе. Сейчас, - Валуян артистически взмахнул рукой, поглядел на швейцарские часы, - мои парни взяли архив твоего фронтового дружка. Стоит он немало - два десятка миллионов баксов. Хочешь получить его плати.
Сидякин не удивился и не испугался. Закрыл глаза, подумал. Потом посмотрел на полузакрытое тяжелой портьерой окно, перевел взгляд на дверь. Будто предупредил прятавшихся там телохранителей.
-- Увижу товар - сторгуемся. Мерзавцам на слово не верят.
Ольга похолодела, вцепилась руками в край стола. Она знала вспыльчивый характер мужа, который при меньших оскорблениях мгновенно теряет голову.
В голосе Валуяна - шипящие звуки, Будто наступили на хвост змее.
