Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2
– Нет, нет не волнуйтесь. А что, мисс Доэрти ни разу не меняла свой код?
– Код она выбирает по дате торжества, отмечаемого на яхте. Он же не всегда совпадал с настоящей датой ее рождения.
– А кто-то, помимо вас, мог знать об этом?
Вновь – пару секунд относительной тишины.
– Точно не знаю… Меня же полтора года не было, кто знает?…
– А в этот раз вы тоже руководили торжественной подготовкой апартаментов кузины?
– Да, хотя я отказывалась, но нашлись… люди, которые смогли меня уговорить, а мне проще было согласиться, нежели спорить.
– Спасибо, Энн.
– Подождите, Марк. А что у вас с моим посланием?
– Завтра я вам все расскажу. Не волнуйтесь! – Я замолчал, почувствовав неловкость и даже волнение, но затем все же сказал: – Приятных снов! – И сразу же нажал на кнопку «отбоя». Не хотелось врать мисс Старлингтон, однако приходилось, я и сам чувствовал неискренность в своем голосе: бедная девушка еще не знает, какие тучи собрались над ее головой. А удастся ли нам ее спасти – пока неизвестно, но один план у меня все же был.
Макс тоже недолго общался со своими абонентом, хотя вполне успешно: ужин был заказан. В ожидании трапезы мне пришлось поломать голову над сообщенным мне Энн фактом о кодовом замке от каюты мисс Доэрти. Эта информация, в общем-то, свидетельствовала против мисс Старлингтон, но не будучи преступницей, она мне искренне ответила, не ведая подвоха с моей стороны. Впрочем, врать в этом случае было бы просто глупо, а Энн, похоже, никогда таковой не являлась, разве что – заторможенной, но на то, по-видимому, были свои причины.
Фрэнк попивал виски с содовой и довольно улыбался, что меня откровенно обрадовало, но он не спешил поведать нам о причинах своей радости. Надо было опустить его с небес, если и не на землю, то хотя бы на небольшой пьедестал.
– Мистер Тодескини, для вас заказан торжественный ужин, девушки из Мулен – Руж, ну и самолет в Довиль. Вы же там хотели там отдохнуть? – спросил я.
– Молодцы, постарались. Торжественную трапезу я, пожалуй, принимаю, а вот все остальное… повторите в следующий раз… И лучше все же в мою квартиру. Неплохо, чтобы еще и Шаде Аду там исполнила какую-нибудь песенку. Может, с ее помощью и Биф чуть пополнит свой репертуар. Нравится мне творчество этой певицы.
– Только творчество? – продолжил я наш совместный стеб (будто на это у нас было время!).
– Внешность – тоже, а всего остального я пока был лишен, однако, возможно, с вашей помощью я восполню этот пробел. – Фрэнк лучезарно улыбнулся и уже серьезным тоном сказал, глядя на меня восхищенно: – Марк, ты угадал. Это – Эмма. Я взломал ее электронную почту, она переписывалась с Мирел на эту тему!
– Это меня радует, хотя, в отличие от тех же гадалок, я пытался вычислить нашу анонимщицу логическим путем. – Мой ответ прозвучал немного самодовольно, но иногда, наверно, можно позволить себе такую слабость.
– Что ж, одной проблемой меньше, – резюмировал Макс. – Но остается более сложная задача с попыткой отравления.
– Давайте вначале поедим, пусть не очень торжественно, без варьете и девушек… – заныл Тодескини. – Я согласен на любые варианты: сидеть на полу, есть руками, даже не совсем чистыми, обещаю отказаться на целый час от виски… пожалейте умирающего, – прохныкал Фрэнк, придуриваясь.
– Скоро должны доставить, – улыбнулся Адлер.
– Макс, ты такой добрый, я сейчас расплачусь, – фальцетом пропел Тодескини и покосился на меня с ехидной ухмылкой.
– Напрасно ты смотришь на меня так недобро, – произнес я. – У меня, кстати говоря, появились некоторые соображения, касающиеся отравления и личности первого анонимщика. Дать подсказку на время ужина, на период активной работы челюстями?
– Давай! – загорелся Фрэнк.
– Можно, – спокойно ответил Макс.
– Один из серьезных просчетов отравителя состоит в том, что бутылку вина, в которой позже был обнаружен яд, открыли не в 3.30 утра, как утверждает Кристофер (его слова подтвердили Эдвард, Энн и Линда), а намного ранее, – подсказал я.
– Этот момент мы уже обсуждали. Что-то упустили? – недоумевая, спросил Фрэнк.
– А вот и подумайте, – ответил я вовремя: доставили наш ужин.
Время было позднее, и мы умяли салаты и стейки за считанные минуты. Плотный ужин вкупе с некоторым количеством алкоголя нас с Максом совершенно расслабили, а если учесть факт систематического недосыпания, то мы рисковали заснуть на ходу. Фрэнк же чувствовал себя бодро, чтобы выпивка подействовала на него как снотворное, ее должно было быть раза в два больше. Наш жизнерадостный приятель лучился вселенской радостью, но когда он бросал на нас недоуменный взгляд – в его глазах отражалась жалость. Мы с Адлером молчали: не было даже сил двигать языком, во всяком случае, мои челюсти сковала усталость; веки, налитые свинцовой тяжестью, намеревались сию минуту распределить непомерный груз по всей поверхности осоловевших глаз. В конце концов Фрэнк огорченно прокомментировал наше состояние:
– Вижу, на сегодняшний вечер и ночь вы мне уже не помощники. – Поставив темно-серую кофейную чашку на блюдце, он встав из-за стола, подошел к барному холодильнику и, открыв его, вынул оттуда запотевшую бутылку содовой и початую бутылку виски и, возвратившись к столу, как ни в чем не бывало, приготовил себе третью по счету порцию выпивки. Я смотрел на этот процесс с немым восторгом и толикой отвращения.
– Ты же говорил, что тебе надо проверить свою версию, – обратился ко мне Адлер. – И сможешь проверить ее только завтра? – С тоской в глазах, но с надеждой в голосе, спросил он.
– Да, – с трудом промямлил я, чуть разлепив уста.
– Честно говоря, Фрэнк прав, мы с тобой должны поспать, – немного взбодрившись, констатировал Макс. Может, пойдем?
– Да, – сдался я.
В Центре было несколько приличных комнат для отдыха с удобными мягкими диванами, и мы не раз оставались здесь ночевать, засиживаясь допоздна за работой или разговорами.
– Слушайте, а как же я? Может, примите меня в свою теплую компанию? – простонал Тодескини.
– А как же твоя алмазная крепость профессионального алкоголика? – спросил я.
– Значит, не достиг я еще такого мастерства, – развел руками Фрэнк, нацепив на свою бесстыдную физиономию маску грустного Пьеро. – И потом… завтра предстоит сложный день. Чем трезвее и более отдохнувшим я буду, тем лучше для всех.
– Это серьезный довод, – улыбнувшись, заметил Адлер.
– Нет, Макс. Это – чистой воды шантаж: мол, не возьмете меня – пожалеете. Придется взять этого клоуна с собой, – сказал я и процитировал Библию: – «Довольно для каждого дня своей заботы». – Вяло, с трудом оторвав свое тело от уютного кресла, я направился в туалет, хотя был уже в таком состоянии, что мог бы заснуть и там, свернувшись калачиком у писсуара, на холодном полу уборной, но утром придут сотрудники Центра, и не уверен, что мой спящий вид улучшит их работоспособность.
Так хотелось принять горизонтальное положение, что о душе и минимальной личной гигиене речь уже не шла. Но когда я удобно устроился на мягком диване, мой сон испарился. Мозг вдруг взбунтовался и никак не хотел успокаиваться. Такое состояние мне очень хорошо знакомо, поэтому я знал, что с ним делать: необходимо отпустить мысли в свободное плавание, не насилуя себя счетом белых слоников, осликов или рисованием кремовых восьмерок на светлом фоне. Если мысль за что-нибудь зацепилась – внутренний голос что-то подсказывает, и надо постараться ухватить остановившую его деталь, а подсознание, успокоившись, продолжит свое расслабленное падение в сон. Я последовал проверенной методике комфортного засыпания, и через какое-то время, может, спустя минуту или четверть часа, одна мысль накрепко вцепилась в трюизм: истина в вине, но этот факт был и так всем известен, а что дальше?
Проснулся от легкого дискомфорта… оказывается, спать в носках моему организму не понравилось, пришлось пойти ему навстречу: втиснуть их вместе с ногами в кроссовки и подняться с импровизированной постели.
Было раннее утро. В комнате отдыха были только мы с Фрэнком, который еще спал, тихо посапывая.
Я вышел в коридор и направился в санитарно-гигиенический блок. Взяв из шкафа чистое полотенце и новую упаковку с гигиеническими принадлежностями, я прошел в душевую комнату.
После всех процедур я почувствовал себя отлично. До открытия бутиков еще часа три, так что у меня достаточно времени на все про все. Поэтому возвратившись в комнату отдыха и улегшись на правый бок, я закрыл глаза, пытаясь вспомнить свой сон более подробно, надеясь, что в нем есть хоть какая-то зацепка. Но мне только удалось воспроизвести в памяти смутную картину, будто в каком-то погребе я сортирую бутылки с различными сортами вин: белыми, красными, ординарными, коллекционными. Может, во сне мой мозг пытался расшифровать ночную подсказку: «истина в вине»? Но пока я ее, к своему огромному сожалению, не понимал… Мне стало как-то не по себе, лучше все же встать: неизвестно куда заведут меня такого рода ассоциации.
