Александр Овчаренко - Три заповеди Люцифера
Второе появление лидера «Державы» на публике было не менее шумным, и даже сенсационным. Во второе воскресенье ноября московский мэр давал ежегодный Осенний бал. Проходил бал в Колонном зале на углу Большой Дмитровки — любимом месте проведения балов старой дворянской Москвы.
Попасть на это мероприятие среди российских политиков и бизнесменов считалось большой удачей, так как обладатель пригласительного билета на бал автоматически зачислялся в «Список лиц особо приближённых», или, говоря попросту, в число людей, кому верховная власть доверяла и на кого рассчитывала.
Калачёв вместе со своей красавицей женой Еленой и прелестной восемнадцатилетней дочерью Ольгой появился в самый разгар бала. Без серой куртки и спортивной шапочки, одетый, как и требовал дресс-код, в чёрный фрак и безукоризненно белую манишку, он казался выше ростом и напоминал скорее английского лорда, чем лидера пролетарских масс. Все присутствующие сразу бросились жать ему руки, не забывая при этом щедро одаривать комплиментами его жену и юную дочь. Даже нефтяные магнаты не побрезговали общением с лидером новой оппозиции, и, уважительно пожимая его сильную, как у молотобойца ладонь, заученно улыбались и сдержанно шутили.
— Чёрт его знает, каким боком завтра жизнь повернётся! — думали про себя олигархи, ощупывая взглядом крепкую фигуру Калачёва, — ещё неизвестно, кто на следующих выборах в президентское кресло сядет: может, кто-то из старой гвардии, а может и этот дуболом. А чего вы хотите — Россия! Здесь политические прогнозы старятся в день своего рождения!
Но среди восторженных поклонников и льстецов была гостья, которая появление Калачёва восприняла более чем странно. Это была знаменитая прорицательница, или, как она сама себя называла, потомственная колдунья Варвара.
Варвара одинаково беспрепятственно входила как в высокие кремлёвские кабинеты, так и в пафосные резиденции олигархов. Нельзя сказать, что ей везде были рады, но обидеть её или потерять её дружеское расположение считалось плохим предзнаменованием. Поговаривали, что даже бюджет на следующий финансовый год не начинали свёрстывать, пока Варвара не давала подробного прогноза. На вид прорицательнице было не более тридцати лет, но её истинного возраста не знали и сотрудницы паспортно-визовой службы. В дни благоприятных прогнозов Варвара выглядела весёлой и помолодевшей, но когда наступали дни «чёрных» предсказаний, прорицательница как-то сразу сникала, горбилась и старела на глазах. При этом у неё появлялся тяжёлый, или, как говорили её тайные недоброжелатели, «мёртвый» взгляд.
Как только Калачёв вместе со своим семейством перешагнул порог бывшего Благородного собрания, Варвара, ещё не видя посетителя, отшатнулась, как от удара и закрыла лицо руками. Когда ведунья убрала руки, то выглядела она так, словно накануне похоронила всех близких.
— Случилось! — прошептала она, и, отыскав «мёртвым» взглядом среди гостей Назара, направилась к нему прямо через танцевальную площадку, не обращая внимания на вальсирующие пары.
— Господин Калачёв? — бесцеремонно обратилась она к политику.
— К вашим услугам, — учтиво склонил голову оппозиционер.
— А Вы, оказывается, совсем не такой, каким Вас рисует пресса, — глядя «мёртвыми» глазами на собеседника, холодно произнесла женщина.
— Я бываю разным, — так же холодно ответил Назар, почувствовав в словах собеседницы скрытое недоброжелательство. — Чем обязан?
— Я составила Ваш персональный гороскоп, — продолжила Варвара. — Вы страшный человек, господин Калачёв!
— Неужели? — скривил губы политик, прикидывая, как бы половчей избавиться от чрезмерно экзальтированной дамы.
— Вас нельзя пускать во власть! Вы погубите Россию!
— Это спорный вопрос, — парировал политик и жестом поманил к себе начальника охраны. — Если желаете подискутировать, милости прошу ко мне в офис.
— Дискуссии не будет, — срывающимся голосом произнесла гадалка, и, выхватив из дамской сумочки пистолет, хладнокровно выстрелила ему в голову.
Однако в этот злополучный день ангел-хранитель главного «державника» был начеку, и уберёг его от скоропостижной смерти. Пуля прошла рядом с головой политика, лишь слегка опалив висок. Второй выстрел потомственная ведьма сделать не успела, так как через мгновенье уже билась в стальных объятиях начальника охраны.
— Нельзя! Его нельзя оставлять в живых! — истерически кричала прорицательница, когда трое мускулистых охранников, профессионально заломив руки, почти бегом выводили её из бального зала.
— Он есть зло! Зло во плоти! — продолжала истерически кричать женщина. — Я узнала его! Он вернулся! Антихрист! Пустите меня…! Его обязательно надо убить! Он… он погубит Россию!
В зале наступила мёртвая тишина. Запоздало пискнула скрипка и испуганно замолчала.
— Господи! Какой скандал! — схватился за виски московский мэр. — Ещё этого не хватало на мою плешивую голову!
— Папочка! — испуганно вскрикнула побледневшая, как мел, Ольга и в слезах прижалась к отцу. В это время среди пугающей тишины послышался какой-то шум и нервная суета — это жена оппозиционера в лучших традициях века прошедшего без чувств рухнула на руки стоявшего за ней охранника.
Но больше всего поразило присутствующих поведение самого Калачёва. Впоследствии журналисты будут смаковать каждый его жест, каждое оброненное в тот момент слово, каждую нотку в интонации голоса. Но это будет потом, а тогда, сразу после покушения, чудом оставшись в живых, Назар, усилием воли сохранил внешнее спокойствие и доиграл роль до закономерного финала. Как потом признавались даже его политические противники, сделал он это безукоризненно. Осторожно отстранил плачущую дочь, он спокойно поднял лежавший на дубовом паркете украшенный причудливой вязью маленький пистолет и с неподдельным интересом осмотрел его.
— Ты посмотри, да это же наградной ПСМ [41]! — обращаясь ко всем присутствующим, громко сказал политик. — Даже как-то странно, что она воспользовалась оружием. С её стороны очень непрофессионально! Могла бы просто наслать порчу!
Газетчики ликовали! Каждая фраза Калачёва как минимум тянула на газетный заголовок, да и сам Назар вёл себя так, если бы заранее готовился к подобному повороту судьбы.
— А если бы прорицательница не промахнулась, и Вы были смертельно ранены? — спросили его журналисты через пару дней после покушения. — Какими бы были ваши последние слова?
— Заплатите по счёту в ресторане! — пошутил Назар. — Накануне покушения я ужинал в ресторане вместе с семьёй, — уточнил политик, видя вытянувшиеся от удивления лица работников прессы.
На следующий день журнал «Большие деньги» вышел с фотографией Калачёва на обложке и подписью «Назар Калачёв всегда платит по счетам»!
Не остался в стороне и журнал «Домашний очаг», который так же на обложке поместил фотографию новоявленного политика вместе с женой и дочерью. «Крепка семья — сильна держава» — утверждала подпись под фотографией, причём слово «держава» было без кавычек. Видимо, редакция журнала распространяла влияние новоявленного лидера оппозиции уже на всё российское государство.
Что же касается виновницы неудавшегося покушения, то её признали невменяемой и отправили на принудительное лечение в клинику для душевнобольных. Больше о ней никто не вспоминал, и лишь министр финансов в конце года украдкой вздыхал, мысленно сожалея о том, что бюджет на новый финансовый год теперь приходилось делать без подсказок прорицательницы.
Москва гудела, перемывая косточки участникам последних событий, и только министр энергетики Мостовой не выказывал никакого удивления. Слушая последние политические новости, «Сталинский сокол» с удовлетворением отмечал про себя, что реализация плана «ползучего переворота» идёт точно по графику.
Глава 10
08 часов 55 мин. 7 ноября 20** года.
г. Москва, УВД «Центральное»
Дежурство выдалось не очень напряжённым, поэтому после сдачи начальнику следственного отдела наработанных за дежурные сутки материалов, следователь Морозов не поехал отсыпаться домой, а остался часок-другой поработать у себя в кабинете.
Придя в простуженный сквозняками кабинет, Александр Иванович прежде всего заварил крепкого чая, не торопясь, выпил маленькими глоточками целый стакан, и лишь после этого открыл дверцу старого обшарпанного, но надёжного металлического сейфа. Какое-то мгновенье он задумчиво смотрел на распухшие от документов уголовные дела, словно выбирая, которому отдать предпочтенье сегодня. Александр Иванович по старой привычке почесал нос, крякнул и решительно вытащил из-под тяжести многотомного дела по банде гр. Микрюкова тоненькую папочку уголовного дела по факту насильственной смерти гр. Курдюмова С. К.
