Джеймс Чейз - Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.
Мэгги снова уставилась в окно. Он оторвал ее от кресла. Горячие, но мокрые от пота ладони стиснули ее плечи.
— Мы завтра уедем, когда ты сделаешь это. Слышишь, тварь?
— Слышу, слышу, сделаю, сделаю. — Потерянное выражение на ее лице застало Чака врасплох и он отпустил ее. — Интересно, почему я должна беспокоиться, если ты мой счастливый билет?
Пока они говорили, Тохоло прошел к толстяку индейцу, безвылазно сидящему в коридоре.
Того звали Оунда. Его широкое и плоское, как блин, лицо было помечено многими пороками. Оунда был связан с преступным миром, имел собственный счет в швейцарском банке, являясь главой банды поставщиков ЛСД. Он также контролировал сто двадцать шесть проституток-индеанок, которые выплачивали ему четверть от своих доходов. Он имел дело и с фруктовой мафией, получал два процента от продажи каждого фрукта и один процент от производства мыла на фабрике, где работали преимущественно индейцы. Оунда надежно замаскировался под эдакого весельчака-портье и не собирался вылезать из своего укрытия. Он был счастлив здесь, сидя в темном коридоре, ковыряя в зубах и мысленно подсчитывая барыши. Деньги ручьями стекались к нему в дешевый отель отовсюду. Они были для него тем, чем являются картины старых мастеров для любителей живописи: у вас есть шедевр, вы им владеете, вы им наслаждаетесь, вы счастливы выше головы.
Тохоло нравился Оунде. Мафиози знал, что парень опасен, но быть в этом грозящем опасностями мире беззубым просто глупо. Он догадывался, что Тохоло и Палач — одно и то же лицо, он вообще знал обо всех преступлениях в Парадиз-Сити. Оунда знал, что у Тохоло сдвиг по фазе. Ну и что? Чокнутые — тоже люди, они имеют право на свою долю счастья. Каждый, чокнутый он или нет, которому пришла в голову идея напугать богатых белых до такой степени, что они готовы по своей воле расстаться с бабками, мог надеяться на его поддержку и одобрение.
Тохоло пришел к нему, и Оунда встретил его с улыбкой.
— Мне нужен пистолет.
— Какой?
— 38-й калибр, автоматический.
— Это стоит денег. У тебя есть?
— Дам сотню долларов.
Оунде нравились мужчины, которые его не боялись. Тохоло был одним из немногих.
— Подожди.
Он достал пакет, и Тохоло сунул его в карман. Оунда покачал головой, увидев деньги:
— Он мне ничего не стоил. Почему он должен стоить что-то тебе?
— Я плачу за то, за что хочу, — спокойно сказал Тохоло и вышел на улицу.
Оунда перестал улыбаться, рассматривая бумажку с портретом Белого Отца по фамилии Грант. Мафиози искренне считал, что с деньгами никто не хочет расставаться добровольно. На этом убеждении держалось его кредо. Оунда поскреб пятку. Может быть, Пок глупее, чем он о нем думал?
Террел хлопнул себя по колену:
— Теперь мы знаем, в чем заключается мотив. Он убивает не из-за того, что старая карга обозвала его «красно-жопым». Как думаете, скольким членам клуба он отправил послания? А они платят и молчат.
— Не знаю, шеф, — пожал плечами Бейглер. — Афера очень тонко продумана. Полиция ведь не дала объектам вымогания уверенности, а вымогатель оказался на высоте, так?
Террел кивнул.
— Надо поговорить с Хадсоном. Мы будем его охранять. Он заплатил, но Тохоло не получил денег и просто обязан нанести удар. Расставь наших людей по клубу и проверяй каждого индейца.
Но, как уже повелось, полиция опоздала. Тохоло успел ударить первым. Убить Хадсона не составило труда. Конечно, риск был, но Палач был готов к нему.
Половина третьего — время, когда в клубе кончался ленч, а слуги-индейцы сидели на кухне в подвале и перекусывали на скорую руку. Кто играл в карты, расположились на верандах, остальные члены клуба вернулись к себе в конторы. Тохоло все это знал и рассчитал досконально: в это время Хадсон отдыхает в своем кабинете на кушетке минут сорок.
Тохоло появился у служебного входа одновременно с детективами, которые вошли в здание клуба через парадный вход. В это время Террел находился в машине примерно в миле от помпезного строения, в котором располагался бридж-клуб «Пятьдесят», затормозив на красный свет.
Тохоло прокрался по полутемному коридору, прислушиваясь к каждому доносящемуся до него звуку. Он надел на себя белый фартук, который снял с гвоздя в подсобке, и спокойно прошел мимо открытой двери кухни. На него никто не обратил внимания. Проскользнув через бар, на дальнем конце стойки которого его отец мыл грязные стаканы, он немного задержался, ему захотелось подойти к старику и обнять. Но он понимал, что не может позволить себе подобной роскоши, и двинулся дальше. В курительной комнате два члена клуба сидели в креслах с сигарами в руках. Прислуга не вызвала у них никакого интереса. Тохоло дошел до кабинета Хадсона, ни разу не посмотрев по сторонам. Повернув ручку, он проник в помещение. Хадсон сидел за столом. Обычно в это время он спал, но сейчас был слишком напуган. Экс-герцог оторвал голову от своих записей и увидел индейца в переднике, от которого отмахнулся с раздражением.
— Я никого не вызывал! Уходите немедленно!
Он встретился взглядом с Поком и рухнул без сил в кресло.
Индеец наставил пистолет, слегка усмехнулся и нажал на курок. Первая пуля заставила выступить на белоснежной крахмальной сорочке Хадсона красное пятно, вторая угодила в рот, разнеся вдребезги нижнюю вставную челюсть, третья выбила мозги Хадсона на раскрытый блокнот.
Лежащим в розовой пене из мозгов и крови и нашел секретаря клуба Террел, когда спустя десять минут вбежал в его кабинет. Вскоре туда же ворвался Бейглер, на ходу вытирая пот. Его уже достали вездесущие корреспонденты. Они слетелись на место преступления, как мухи на навозную кучу.
— Представляете, капитан, эти зануды называют нас «беспомощной армией» и твердят, что нам необходимо подкрепление, предлагая обратиться за помощью к ФБР!
— Пусть болтают!
Террел только что поговорил по телефону с мэром, который бился в истерике. Лоусон слишком эмоционален, чтобы трезво оценить обстановку. Кольцо вокруг вымогателя-убийцы сжималось. Когда Террел был уверен в себе, смутить его покой не могло ничто. Ни истерики мэра, ни нападки прессы. Он налил Бейглеру кофе и протянул чашку.
— Ты сказал, что у нас нет следов?
— Да.
— Настроение оперативников?
— Капитан, ребята просто рвутся в бой.
— Сколько их там?
— Шестеро.
— Впускай всех.
Том Лепски, Макс Якоби, Чарли Таннер и еще трое детективов из другой смены вошли в кабинет.
— Садитесь. Вы знаете все, что у нас происходит. Вы читали рапорты. Нам нужен Тохоло. И приведет нас к нему чета Алленов, которые работают на него. У вас есть описание. Сладкая парочка не знает, что за ней следят, и ее легко задержать. Никто из адресатов Палача, кто уже заплатил, не даст нам сведений о себе. Молниеносная расправа с Хадсоном поразила их как гром небесный. Индеец не знает, что Хадсон заплатил, но миссис Добби забрала его деньги, и вот бедняга спит вечным сном. Преступники использовали будку на аэровокзале и, не зная, что за ними следят, вполне могут использовать ее еще раз. Но не надо их брать, только следите. Наверное, деньги изымает девушка. Если обнаружите конверт, сообщите по радио Лепски, которого назначаю главным в группе наружного наблюдения. Ясно?
Детективы кивнули.
— Вперед, мальчики!
Следуя приказу, бригада обшарила все будки на аэровокзале. Повезло Чарли Таннеру, он наткнулся на конверт раньше товарищей. Об этом немедленно было сообщено Террелу:
— Нашел! Будка «Б»!
Террел перевел дух. Его догадка была верной!
— Хорошо. Уходите из аэропорта и скажите Лепски.
Лепски сидел в машине.
— Лепски, Чарли нашел конверт. — Селектор урчал и трясся. — Следите, Том! Теперь дело за вами.
Лепски расстегнул кобуру пистолета, выключил селектор и буркнул себе под нос:
— Отлично! Я не я, если не достану гаденышей!
Выйдя из машины, Лепски стал подниматься на второй этаж, где сидели его люди. Оттуда, с галереи, ему прекрасно была видна будка с литерой «Б».
— Прошу прощения, сэр, вы не можете тут оставаться. Здесь могут находиться только работники аэропорта.
Лепски обернулся, перед ним стояла маленькая хорошенькая брюнетка в желтой блузке и черной мини-юбке — форме авиалинии Парадиз-Сити. Том долго пялился на ее ноги, а когда она, наконец, хихикнула, снова превратился в полицейского.
— Я на операции. — Он показал свой значок. — Теперь понятно, кто здесь начальник?
Минуту спустя Том Лепски сидел за стеклянной перегородкой, держа свой селектор включенным и терпеливо глядел на кабину «Б». Ждать Лепски умел. Это входило в его служебные обязанности. Прошло четыре часа. Периодически кто-нибудь проверял конверт — тот был на месте.
Когда Тома сменил Макс Якоби, он улегся на раскладушку и стал думать о стюардессе. Его сморил сон — длинноногая стюардесса убегала от него по песку, а он никак не мог ее догнать! Лепски был так разочарован, что проснулся.
