Лесли Пирс - Чужая жизнь
Но с другой стороны, Мартин понимал, что серьезно влип: Фифи могла опознать их с Делом.
Мартин встретился с Делом в стрип-баре «Синди» на Грик-стрит. Дел сообщил Мартину, что только что услышал из новостей по радио, что тех двух женщин из Бексли нашли. Одну из них отправили в больницу, а вторая умерла. Сказали также, что человек, которого подозревают в похищении, уже задержан.
Мартину пришлось признаться, что он уже об этом слышал.
Дел подрастерял весь свой кураж и хвастовство. Он казался напуганным.
— Я не знаю, какого черта мне сейчас делать! — воскликнул он. — Мы должны продолжать работать, как раньше, или лучше отсюда смыться?
— Если Джека посадят, нам никто не заплатит, — сказал Мартин. Он имел в виду, что им лучше исчезнуть, пока еще есть такая возможность.
— Да, но если мы смоемся, а его затем отпустят… — Дел оборвал себя на полуслове. Заканчивать фразу не было необходимости. Они оба знали, что в таком случае Джек с ними сделает.
— Ну, я не собираюсь торчать здесь и ждать, пока меня тоже повяжут, — пожал плечами Мартин. — Я еду домой к своей бабуле. И пробуду там, пока ситуация не прояснится.
— Хорошие новости, сэр? — спросил сержант Майк Воллис, когда зашел в участок и увидел, что его шеф прямо весь сияет от счастья.
Было утро четверга, и вчера Ропер весь день вел себя словно гризли с похмелья.
— Теперь нам есть чем похвастаться, — улыбнулся Ропер. — Кажется, у одного из людей Трумена все-таки хватило духу сделать признание. Обычно я соглашаюсь с выражением «Горбатого могила исправит», но, как я вижу, один из преступников не согласен с тем, что страдают дети и красивые девушки.
— Что ты такое говоришь! — улыбнулся Воллис. — Скорее похоже на то, что он знает, что его ждет, и старается спасти свою шкуру.
— Мне все равно, каковы его мотивы. Все, что мне нужно, — это результат. А сейчас мы с тобой отправимся в Брикстон повидаться с Альфи Маклом.
Почти сразу после приезда полиции на площадь Святой Анны в ответ на звонок Дэна Рейнолдса к Трумену домой в Эссекс была выслана группа полицейских с ордером на обыск. Но всего через несколько часов, когда они добрались туда, шкаф для хранения документов был пуст, так же как и сейф, а дверь дома открыта. Кто-то опередил полицию и убрал все улики, за которые можно было бы зацепиться.
Когда Джона Болтона нашли мертвым, прежде чем Ропер успел расспросить его о мужчине, с которым его видели на Дейл-стрит, в голове у следователя мелькнула догадка о возможной утечке информации в полицейском участке, но он отбросил ее, посчитав случившееся чистой воды совпадением. Даже когда Дэн сказал, что не пошел в полицию, потому что не хотел, чтобы Трумена предупредили, Ропер посчитал, что у Рейнолдса разыгралось воображение, что было неудивительно, если учитывать сложившиеся обстоятельства.
Но сейчас, глядя на пустой сейф, следователю пришлось признать, что Рейнолдс был прав. Меньше десятка людей знали о том, что дом Трумена собираются обыскивать, и все они были полицейскими. Если бы обыск планировался на завтра, Ропер еще мог бы поверить, что кто-то из ребят Трумена решил действовать по собственной инициативе, узнав, что босса арестовали. Но скорость, с которой улики исчезли, свидетельствовала об обратном, и Ропер чувствовал себя так, словно получил удар ниже пояса.
В среду утром он побывал в больнице в Мидлсексе и попытался вытянуть из Трумена хоть какие-нибудь сведения. Трумен был прикован наручниками к койке, а возле двери палаты дежурил полицейский, но Ропер все равно сидел как на иголках, опасаясь, что наемники Трумена попытаются отбить его у полиции. Преступник отказался говорить, а просто лежал на койке, словно персонаж из фильма ужасов, и вел себя как глухонемой. Роперу захотелось продолжить начатое Дэном Рейнолдсом. Кажется, некоторых ублюдков можно было заставить говорить только при помощи кулаков.
Затем Ропер отправился в больницу в южной части Лондона, чтобы поговорить с Фифи Рейнолдс, и девушка ошеломила его заявлением о том, что Анжелу Макл убила француженка.
Ропер был уверен, что убийство совершил Альфи, и мысль, что его за это повесят, прибавляла следователю оптимизма в самые трудные минуты, так как Маклы были у него как бельмо в глазу на протяжении всей работы в полиции. У него накопилась целая кипа жалоб на них, и, несомненно, Маклы были замешаны в половине преступлений, случившихся на участке Ропера, но каким-то образом, когда он уже был уверен, что собрал достаточно улик, чтобы засадить их за решетку, неожиданно всплывали новые доказательства в их пользу или у Маклов оказывалось железное алиби, и дело закрывали.
На этот же раз Ропер был уверен, что Альфи увяз по самые уши. Даже когда в качестве отвлекающего маневра кто-то попытался подставить Ричарда Станислава и Фрэнка Убли, следователь не отчаивался. К счастью, против них не было никаких серьезных улик. Труп Джона Болтона и похищение двух женщин еще больше запутали дело. Несомненно, по адресу Дейл-стрит, 11 происходило что-то криминальное, но пока Роперу не удалось выяснить, что именно. Но на протяжении всего расследования он не забывал ни на секунду, что основным обвинением является изнасилование и убийство ребенка. Альфи и, если повезет, эта дрянь, его жена, будут повешены, в этом Ропер был уверен.
Когда же в деле всплыло имя Джека Трумена, следователь не помнил себя от счастья. Арестовать Трумена мечтал каждый начальник полицейского участка в Лондоне. Трумена подозревали в причастности к половине серьезных преступлений, совершенных в южной части Лондона, но он был хитрым ублюдком. Он всегда был на шаг впереди полиции, тщательно заметал следы и в то же время занимался сомнительным, но легальным бизнесом. Если Роперу удастся засадить Трумена за решетку, он скорее всего получит повышение по службе, а все его подчиненные — повод для праздника.
Когда Фифи заговорила об Иветте и рассказала, что это Трумен изнасиловал Анжелу, надежды Ропера на высшую меру наказания для Маклов растаяли как дым.
Вчера вечером он был в отчаянии, потому что в таком случае Маклам нельзя было выдвинуть серьезное обвинение. Их могли осудить за невыполнение родительских обязанностей и за жестокое обращение с детьми, но Ропер сомневался, что за это им дадут больше года.
Что касалось Трумена, он несомненно сумеет отвертеться от причастности к смерти Джона Болтона, и доказать без свидетелей, что это он изнасиловал Анжелу, будет практически невозможно. Иветта совершила самоубийство, и единственным обвинением против Трумена оставалось похищение, в то время как Ропер надеялся на большее.
Фифи сказала, что Иветта упоминала, что жертвами сексуального домогательства в доме Маклов становились и другие дети, но это были просто слухи. И полиция до сих пор не выяснила личности мужчин, которые побывали в доме номер одиннадцать в ту ночь.
Вчера Ропер решил выйти в отставку и уехать в другой город. Если Альфи и Молли выйдут на свободу и будут и дальше портить жизнь людям, насмехаясь при этом над ним, он этого не вынесет.
Но сегодня утром, проснувшись, следователь увидел, что за окном светит солнце. По радио даже объявили о начале бабьего лета. Это показалось ему хорошим знаком. Затем Роперу позвонил человек, назвавшийся Мартином Броттоном, который оказался одним из людей Трумена. Вчера вечером Мартин зашел к ним в участок и заявил, что готов поделиться информацией.
Теперь в участке на Воу-стрит имелось полное досье на Трумена и такие подробности о его преступных махинациях, которые полицейские никогда бы не выяснили обычным путем. А еще Ропер узнал, кто из его коллег был предателем.
Инспектор Вильям Хоул никогда ему не нравился. Во время учебы в школе Хоул был хулиганом и сейчас часто вел себя грубо. Неудивительно, что он жил в Барнсе и ездил на «Линкольне Зефире». Подумать только, ему удалось убедить своих коллег, будто он получил богатое наследство!
Но сегодня его тоже арестовали и отстранили от следствия. Сейчас он уже находился в тюрьме в Брикстоне. А Роперу даже пришла в голову идея, как заманить Альфи в ловушку.
— Ударился о косяк, когда выходил? — насмешливо спросил Ропер, когда Альфи привели в комнату для допросов. У Альфи под обоими глазами синело по фингалу, и он сильно хромал. В серой тюремной униформе он казался жалким и ничтожным и за проведенное за решеткой время сильно похудел.
— Драка на прогулке, — с напускной хвастливой храбростью сообщил Альфи. — Я пытался их разнять, и вот что получилось.
— Значит, дружков там у тебя нет? — спросил Ропер, когда Альфи сел напротив него, а Воллис занял свое место за столом. — У тебя их совсем не осталось. Твоя женушка поливает тебя грязью, так же как и Джек Трумен.
Услышав имя Трумена, Альфи, кажется, испугался.
