Джеффри Дивер - Разбитое окно
Я уже разобрал все имевшиеся при ней электронные устройства и теперь раскладываю детали по своим коробкам. Возможно, ее сотовый телефон еще понадобится мне, чтобы именно им заснять живописные судороги агонизирующего Тома Рестона. В этом будет какая-то элегантность, эстетичная симметрия. Разумеется, сама Амелия-7303 должна исчезнуть без следа. Она упокоится в могиле, вырытой в подвале моего дома, рядом с Каролиной-8630 и Фионой-4892.
Как в воду канет.
Не всех удовлетворит такой исход – полиция не любит, когда нет трупа, – зато для меня праздник.
На этот раз я смогу оставить себе на память о моей Амелии-7303 действительно стоящий сувенир, а не просто какой-то ноготь.
Глава сорок четвертая
– Ну так что там, черт возьми? – сердито произнес Райм.
Пуласки звонил ему с расстояния трех миль из дома Эндрю Стерлинга-младшего на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде.
– Вы его взяли? Сакс там?
– Я думаю, Энди не «5-22», сэр.
– Ты думаешь? Или это действительно не он?
– Это действительно не он.
– Объясни.
Пуласки рассказал Райму, что Энди Стерлинг на самом деле покривил душой, отчитываясь перед отцом и полицией о том, как провел воскресенье. Но не затем, чтобы скрыть совершенное преступление. Да, Энди сказал отцу, что сел в поезд до Вестчестера, желая побродить пешком в тамошних лесах, а сам «гонял» на машине и проговорился об этом в разговоре с Пуласки.
Молодой человек в смятении стоял перед полицейским и двумя бойцами из ПЧР и сбивчиво объяснял, почему солгал отцу, сказав по телефону, что едет в поезде по пригородной ветке Метро-Норт. Ведь у него даже не было прав на вождение автомобиля.
Зато его очень близкий друг имел водительское удостоверение. Эндрю Стерлинг, занимая первое место в мире среди поставщиков информации, не знал, что его сын голубой. А у юноши не хватало смелости признаться отцу.
Приятель Энди в телефонном разговоре с Пуласки подтвердил: они вдвоем были за городом во время убийства. Операционный центр карт «И-ЗиПасс» засвидетельствовал наличие соответствующей отметки об оплате проезда их автомашины.
– Черт… Ну ладно, возвращайся сюда, Пуласки.
– Есть, сэр.
Шагая по тротуару в вечерних сумерках, Лон Селлитто думал – черт, надо было и пистолет Купера прихватить. Хотя одно дело, если одолжишь жетон, когда тебя отстранили от служебных обязанностей, и совсем другое – оружие. Если об этом пронюхают в отделе собственной безопасности, ты уже не просто в дерьме, а по уши в дерьме.
У них появится законное основание для его отстранения, каким бы ни был результат анализа на наркотики.
Наркотики… Вот дерьмо.
Лейтенант отыскал нужный адрес. Таунхаус Карпентера находился в тихом местечке Верхнего Ист-Сайда. В окнах горел свет, но Селлитто никого не увидел внутри. Он подошел к двери и нажал кнопку звонка.
Вроде бы какой-то шум… Шаги. Дверь хлопнула.
Потом все надолго затихло.
Селлитто инстинктивно потянулся рукой туда, где обычно висел его пистолет.
Вот черт!
Наконец сбоку в окне шевельнулась занавеска. Дверь отворилась, и перед Селлитто вырос мужчина мощного телосложения с зачесанными на лысину волосами. Он уставился на жетон полицейского, хотя Селлитто не имел права его показывать. В глазах Карпентера появилась растерянность.
– Мистер Карпентер…
Селлитто не успел добавить ни слова, как растерянность исчезла с лица Карпентера и его исказила гримаса ярости и гнева.
– Проклятие! Проклятие!
Лон Селлитто уже не помнил, когда в последний раз сходился в рукопашной с преступником, и сейчас понял, что этот амбал запросто из него лепешку сделает, а затем перережет горло. Какого черта он не прихватил с собой пистолет Купера – дьявол с ними, с последствиями!
Однако предметом негодования Карпентера оказался вовсе не Селлитто.
Как ни странно, его разозлил генеральный управляющий «ССД».
– Вас подослал этот паршивец Эндрю Стерлинг? Он вас науськивает на меня? Хочет повесить на меня все эти убийства, о которых сейчас только и слышно? Господи, что же теперь делать? Меня, наверное, уже внесли в систему, и «Сторожевая башня» разослала мои данные по всей стране. Дьявол! Какой же я идиот, что связался с «ССД»!
Селлитто перевел дух. Он спрятал жетон и попросил Карпентера выйти из дома на крыльцо. Тот повиновался.
– Так я прав – это дело рук Эндрю? – прорычал он.
Вместо ответа Селлитто спросил, где находился Карпентер сегодня в то время, когда погиб Мэллой.
Карпентер ненадолго задумался.
– На деловых встречах.
Он назвал несколько фамилий и номера телефонов менеджеров крупного банка.
– А в воскресенье днем?
– Я с другом пригласил гостей на бранч.
Что ж, это легко проверить.
Селлитто позвонил Райму и передал все, о чем узнал. Тот велел Куперу проверить алиби Карпентера. Лейтенант тем временем продолжил беседу со взбешенным хозяином дома.
– Он самый мстительный прохвост, с каким я когда-либо вел дело.
Селлитто признал, что действительно информацию о Карпентере полиция получила из «ССД». Тот, услышав это, моментально сник и обреченно закрыл глаза. Его гнев сменился страхом.
– Что он вам наговорил про меня?
– Объясните мне вот что. За последнее время одним и тем же преступником убито несколько человек. И всякий раз накануне убийства вы копировали досье будущих жертв. Что вы на это скажете?
– Вот как приходится расплачиваться, если перейдешь дорогу Эндрю, – сокрушенно пробормотал Карпентер. – Он сводит счеты. Но такого от него я никак не ожидал…
Карпентер наморщил лоб, вспомнив о чем-то.
– Вы сказали, за последнее время? И когда же, по данным Эндрю, я снимал самые свежие копии?
– На протяжении последних двух недель.
– Я не мог этого сделать. Мне заблокировали доступ к системе «Сторожевая башня» еще в начале марта.
– Заблокировали?
Карпентер кивнул.
– Заблокировал. Собственноручно Эндрю.
Заголосил телефон Селлитто. Мел Купер сообщил, что уже двое из названных свидетелей подтвердили алиби Карпентера. Селлитто попросил его связаться с Родни Шарнеком, чтобы тот проверил информацию на компакт-диске, переданную Стерлингом для Пуласки. Потом закрыл телефон и обратился к Карпентеру:
– Почему вам заблокировали доступ в систему?
– Видите ли, я владею компанией по складированию информации, и…
– По складированию информации?!
– Ну да, это термин такой. Мы храним электронные данные, обработанные дейта-майнерами.
– И как это выглядит? Действительно что-то вроде склада?
– Нет-нет! Просто помещение с компьютерами. Наши серверы находятся в Нью-Джерси и Пенсильвании. Ну так вот, я… Я, можно сказать, соблазнился успехом Эндрю Стерлинга, его размахом, деньгами. Мне захотелось не только хранить информацию, но и продавать ее, как «ССД». Я начал потихоньку заниматься дейта-майнингом в нескольких отраслях, где позиции «ССД» не так сильны. Это даже нельзя назвать конкуренцией, и все делалось в рамках закона.
Как бы ни называлось то, что сделал Карпентер, в его голосе теперь явно слышалось раскаяние.
– И работали-то так, по мелочевке. Но Эндрю узнал и заблокировал мне доступ в innerCircle и «Сторожевую башню». Да еще пригрозил отдать под суд. Я пытался предложить ему условия сотрудничества, и тогда он меня уволил. Ну, то есть разорвал со мной контракт. Сегодня. А ведь я не сделал ему ничего плохого. – Голос Карпентера надломился. – Это же просто бизнес…
– И вы думаете, Стерлинг нарочно изменил файлы, чтобы вас приняли за убийцу?
– Ну, не сам, велел кому-то.
«То есть определенно, – заключил Селлитто, – этот Карпентер ни при чем, и я только зря потерял время».
– У меня к вам больше нет вопросов. Доброй ночи.
Однако настроение Карпентера резко переменилось. Возмущение окончательно прошло и сменилось состоянием, которое, судя по выражению его лица, Селлитто мог бы охарактеризовать как полная безысходность, если не ужас.
– Постойте, господин полицейский, не поймите меня превратно. Я, наверное, слишком быстро говорил. Я вовсе не утверждаю, что это сделал Эндрю. Ну что вы, надо быть сумасшедшим, чтобы предположить такое. Я был немного не в себе, сами понимаете. Только не сообщайте ему, прошу вас!
Удаляясь от дома, детектив обернулся. Ему показалось, что из глаз бизнесмена вот-вот брызнут слезы.
Итак, еще одна версия не сработала.
Сначала Энди Стерлинг. Теперь Роберт Карпентер. Вернувшись в лабораторию Райма, Селлитто сразу позвонил Родни Шарнеку. Тот пообещал выяснить, куда закралась ошибка. Компьютерщик перезвонил через десять минут и первым делом произнес:
– Н-да! Промашка вышла.
