Линда Ла Плант - Несущий смерть
— Это нетрудно установить. Давайте не будем терять времени. Пока мы не получим ответов на интересующие нас вопросы, мистер Нолан останется под арестом.
Полицейский вывел Дамиена и его адвоката из допросной. Ленгтон, собирая бумаги, заметил:
— Неожиданный вопрос.
— Не спорю, но тебе не кажется, что они похожи?
— Немного. Хотя, даже если удастся это доказать, что из того?
— А то, что старушка в коттедже — мать не только Фицпатрика, но и его тоже. И если это все одна семейка, он, без сомнения, причастен к делу.
Потерев голову, Ленгтон велел Анне заняться этим вопросом. Она направилась в совещательную, чтобы дать Гордону поручение сверить даты рождения, смерти и заключения браков.
В совещательной царило оживление: выяснилось, что в изъятых ящиках собраны всевозможные препараты с фентанилом — в ампулах и флаконах.
Фил вспотел от напряжения:
— Черт побери, вот это груз: биологический эффект фентанила сходен с эффектом героина, только фентанил в сотни раз сильнее. Его можно курить или нюхать, но обычно его вкалывают, так что, если бы он вышел на улицы, последствия были бы самые ужасные: сила его воздействия непредсказуема, а убить он может в секунды… — Фила было не остановить, но он не мог сообщить ничего нового, и Анна хотела поскорее найти Гордона и проверить свои предположения насчет родственных связей Фицпатрика.
Гордона она не нашла и вернулась в кабинет, намереваясь позвонить миссис Итвелл. Позвонила в справочный отдел, чтобы узнать номер телефона, и, пока ждала ответа, не удержалась и еще раз просмотрела несколько страниц записи допроса. Ленгтон, по ее мнению, оказался не на высоте и позволил адвокату слишком откровенно вмешиваться в допрос; кроме того, недостаточно нажимал на Дамиена. Непохоже на Ленгтона — но, может, он приберегал силы для допроса Гонор?
Наконец женщина из службы взаимодействия с семьями сообщила Анне номер телефона миссис Итвелл и добавила, что все разговоры прослушиваются на случай, если вдруг сын попытается связаться с ней, чего он до сих пор не сделал.
Анна довольно долго ждала, пока миссис Итвелл возьмет трубку.
— Миссис Итвелл, это детектив-инспектор Анна Тревис.
— Добрый день. — Ответ прозвучал намеренно резко, выговор — подчеркнуто правильный.
— Благодарю за то, что согласились со мной поговорить.
— У меня вряд ли есть выбор. В доме все время находится женщина-полицейский, даже за покупками нынче полицейские ходят. Гонор отпустят?
— Миссис Итвелл, мне нужно задать вам вопрос о Дамиене.
— Какой именно?
— Вы состоите в родственных отношениях?
После минутного молчания миссис Итвелл еще раз спросила, отпустят ли Гонор.
— Не уверена, — ответила Анна и повторила свой вопрос.
— Он — замечательный человек, и я никому не позволю говорить о нем плохо. Дамиен непричастен к делам моего сына, и вас абсолютно не касается, состоим ли мы в родственных отношениях.
Анна повторила попытку, сказав, что она и сама может все выяснить, но будет проще, если миссис Итвелл ответит на вопрос.
— Это не ваше дело. Я не позволю втянуть Дамиена в эту историю. Оставьте меня в покое.
Анна положила трубку. Даже если выяснится, что Дамиен и Александр Фицпатрик родственники, что это даст? Пока вообще нет никаких свидетельств его причастности. Ей не давала покоя записка — обрывок листка с указанием дороги на ферму. Если бы Дамиен был в Лондоне, он мог бы написать ее для Адриана Саммерса, когда тот вез наркотики на ферму. Но Дамиен утверждает, что в Лондоне не был и понятия не имел о грузе.
Анна записала в блокноте, что нужно еще раз спросить Адриана Саммерса о Дамиене. Потом вернулась в совещательную, где в нее снова вцепился Фил:
— Поступает довольно много сообщений о кражах фентанила. Одно только что пришло из Йорка: там арестовали парня-радиолога. У него нашли много пустых флаконов, завернутых в хирургический материал и спрятанных за плиткой в потолке. Похоже, он крал их из операционной — просто собирал после операций остатки из мусорных корзин.
— Фил, мне некогда этим заниматься. И я не вижу связи с нашим делом.
— Я всего лишь выполняю приказ Ленгтона, — ответил он, поджав губы.
— А сам он где?
— Не знаю. Думал, допрашивает Дамиена Нолана.
— Допрашивал, но потом куда-то подевался. А мы еще не допросили Гонор Нолан. — Анна оглядела совещательную и пошла в кабинет Каннингам. Пусто. Отчаявшись, Анна вернулась к своему кабинету, однако дверь оказалась заперта изнутри.
— Есть тут кто-нибудь? — Она приблизила лицо к стеклу, пытаясь заглянуть внутрь. Потом щелкнул замок, дверь открылась — и у Анны перехватило дыхание.
Ленгтон выглядел хуже некуда. Лицо бледное, покрытое испариной, зеленовато-серое. Без туфель, рукава рубашки закатаны.
— В чем дело, Джеймс?
Она быстро закрыла за собой дверь. Его пиджак валялся на полу, рядом с туфлями.
— Мне понадобилась передышка, — ответил он, рухнув на ее стул.
— Температура? — Анна пощупала его лоб: холодный, и Ленгтона бьет дрожь. Анна подняла пиджак и набросила ему на плечи. — Сделать тебе чаю?
— Дай воды, — негромко ответил он.
Анна открыла один из ящиков стола, достала бутылку с водой, отвинтила крышку и передала бутылку ему.
Он сделал несколько глотков, закрыл глаза и пробормотал:
— Извини.
— Отвезти тебя домой?
— Нет, просто посижу тут пару минут.
— Тебе нужно к врачу.
— Я в полном порядке, только не мог вздохнуть. Если сидеть неподвижно, все проходит. И тебе не обязательно быть рядом.
Анна присела на край стола:
— И часто это у тебя?
— Бывает, — прошептал он, резко наклонившись вперед.
После нападения у Ленгтона произошел коллапс легкого; он тогда чудом выжил, и шрамы на груди до сих пор напоминали о страшных ранах. Он продолжал отпивать воду небольшими глотками и выглядел совсем слабым, руки дрожали.
— Фил мне только что рассказал о многочисленных кражах фентанила.
— Да, врачам придется срочно найти какой-нибудь надежный способ хранения и применения фентанила. Иначе нас ждет обвал краж из разных медицинских учреждений — и приведет он к наркоэпидемии, мать его…
— Давай вернемся к нашему делу, — ответила Анна. — Мы еще не допросили Гонор Нолан.
Ленгтон оттолкнул стул и неуверенно поднялся на ноги.
— Знаю! — Он затянул потуже галстук; наклонившись, Анна пододвинула к нему туфли, и он сунул в них ноги. — Беда в том, Тревис, что мы коснулись лишь верхушки айсберга. А мне по должности положено смотреть вглубь и вширь. Если Фицпатрику удалось ввезти такое количество фентанила в страну, дальше будет хуже — сам он от своего намерения не откажется.
— Засадить бы его как следует, чтобы он про свои намерения и думать забыл.
— Точно, только, боюсь, он давно дал деру.
Анна раздраженно пожала плечами, не соглашаясь с ним.
— Ты в состоянии сейчас допросить Гонор или лучше после обеда?
Ленгтон медленно натянул пиджак и резким движением опустил воротник; Анна заметила, что его лицо постепенно приобретает нормальный оттенок.
— Начнем через десять минут. — Он подошел к двери и открыл замок.
— Как быть с Дамиеном Ноланом?
— А что такое?
— Его адвокат выходит из себя.
— Подержим его до завершения допроса Гонор.
И они вместе вышли из кабинета.
— Может, Дамиен просто по касательной втянут в план Фицпатрика и не играл в нем никакой роли? — осторожно предположила Анна.
Ленгтон негромко усмехнулся:
— Еще как играл, Анна, и очень умно играл, потому что нам нечего ему предъявить, за исключением того, что он живет на ферме, женат на сестре Джулии Брендон и, по ее словам, является отцом ее ребенка! Какое там по касательной — слишком все тесно переплетено.
— Мне не удалось выяснить, родственники они с Фицпатриком или нет. Спросила миссис Итвелл — она ответила, что это не мое дело и что Дамиен замечательный человек.
— Вполне возможно, все так и есть, — ответил Ленгтон и открыл дверь в допросную.
Там уже ждала Гонор Нолан со своим адвокатом. Она напряженно улыбнулась Анне и кивнула Ленгтону, занявшему место напротив нее. На ней было то же платье, в котором ее арестовали: в стиле хиппи, перехваченное под грудью полоской ручной вышивки и спадающее мягкими свободными складками вдоль ее дородной фигуры. На руках множество серебряных браслетов и колец, в ушах круглые серебряные серьги. Никакой косметики, но на коже ни морщинки, несмотря на ночь, проведенную в камере. Длинные темные волосы заплетены в две косы и уложены короной, как у мексиканской художницы Фриды Кало.
Ленгтон не спеша раскладывал папки по порядку. Анна достала блокнот, ручки и собственную папку. Взглянула на него: от недавнего приступа боли как будто не осталось и следа.
