Ольга Тарасевич - Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник)
Редакция?!
Редакция…
Только когда двери лифта стали закрываться, Вронская спохватилась, нажала на кнопку, задерживающую двери, и осторожно ступила на красное плюшевое великолепие ковра.
Со стены, с огромного портрета, сурово взирал президент Беларуси Александр Лукашенко, рядом соседствовали гобелены с изображениями флага и герба.
И Лика почти физически ощутила, как стрелки часов вдруг начинают лихорадочно вращаться в обратном направлении, куда-то далеко в детство, где еще был Советский Союз, и принципы партийной печати, и правильные передовицы, и… в общем, уже толком не вспомнить, какими они являлись, те советские годы. Но, казалось, современный лифт просто привез в ту эпоху.
По коридору, устланному красной ковровой дорожкой, Вронская шла с таким трепетом, как по музею.
Таблички на дверях впечатляли: «Отдел писем», «Отдел культуры», «Отдел социальных проблем». Хотя вроде в «Известиях» тоже размещали такую красоту на дверях комнат? Но в родных «Ведомостях» такого нет. Как и ковров, портрета Медведева и гобелена с изображением герба…
– Вы Лика?
Вронская обернулась, сделала пару шагов назад.
– Да. А вы Лена?
Высунувшаяся из двери симпатичная блондинка кивнула:
– Лена! Я секретарь газеты. Заходите, у нас есть подробный справочник, там вы найдете все нужные телефоны.
Лика, чуть волнуясь (а ведь казалось, редакция не может вызывать изумления в принципе), прошла за блондинкой в кабинет и облегченно выдохнула.
Хоть тут что-то привычное глазу, обычная ньюсрум.
Плохая новость: журналисты – исключительно барышни, занятые работой, прилежно долбят по клавиатурам, как дятлы.
Стараясь войти в роль, Лика достала ноутбук и, разместившись за столом секретаря, принялась старательно переносить из справочника телефоны центральной избирательной комиссии, администрации президента, парламента.
– Врачи говорят, состояние Алеси тяжелое, – негромко произнесла Лика, досадуя на увлеченность работой местных журналистских кадров. Метнув пару взглядов на появившегося в комнате незнакомого человека, девушки снова уткнулись в мониторы. – Я услышала обрывок разговора. Только не поняла, что речь о жене Игоря. Он мне про нее не рассказывал.
– Чтобы Игорь не похвастался своей супругой? Это нереально. Он только о ней, кажется, и может говорить.
– Мы с ним давно знакомы. Но общались только по работе, не очень близко, – испугалась разоблачения Лика. – Я ему телефонами помогу, потом он мне… Неужели это все прямо здесь случилось?
– Нет, в комнате отдыха. Там чайник, микроволновка, стол, чтобы покушать. Может, Алеся на подоконнике сидела и не удержала равновесия? Представляю, в каком Игорь состоянии. Он с жены пылинки всегда сдувал.
– В семье всякое бывает…
– Только не в этой!
Судя по выразительному покашливанию и огню неприязненных взглядов, никакого желания присоединяться к разговору журналистки совершенно не испытывали.
Ладно. Разговорчивая секретарша – это уже неплохо…
– Лена, спасибо вам огромное. – Лика перевела ноутбук в спящий режим, закрыла крышку. Потом, не зная, куда девать руки, залистала справочник. – Я видела, тут у вас кафе есть в здании. Может, мы туда спустимся? Мне для статьи хотелось бы поговорить не только с политиками, но и с самыми разными жителями Минска. Вы можете прерваться на чашечку кофе?
Лена покачала головой:
– Нет. Мне надо отвечать на звонки.
– А после окончания рабочего дня?
– За мной мой парень должен заехать, мы на строительный рынок собрались. Только если завтра в обед, с часа до двух.
Стараясь не выдать своего разочарования, Лика кивнула:
– С удовольствием, надеюсь, у меня завтра в это время не будет интервью. Лена, а где у вас курилка?
Курить вредно.
Курить невкусно.
Но иногда бывают ситуации, когда эта мерзкая вонючая палочка здорово помогает общению.
Секретарь занята, местные дамы не выражают никакого намерения вступать в коммуникацию, фантазия выдумывать ненастораживающие предлоги для разговора уже почти иссякла.
Значит, надо попытаться найти местных мужчин. В журналистских курилках всегда аншлаг. Придется вспоминать те глупые, отравленные никотином молодые годы, когда курение казалось просто безобидной модной привычкой, и…
– У нас нет курилки. – На симпатичном личике Лены отразилась досада. – Во всех государственных учреждениях уже несколько лет курение запрещено. И в кафе внизу курить тоже нельзя. Я, когда на работу сюда устроилась, сначала мучилась, и на улицу выходить не могу, телефон, и курить хочется. Потом привыкла, днем подымить уже даже не тянет.
– Надо же, как у вас все строго.
Пора уходить.
Все ведь яснее ясного – облом, ничего выяснить в редакции не получится. Терзать секретаря вопросами в огромной ньюс-рум невозможно, неподходящее место для установления контакта. Вытащить девочку из комнаты сегодня тоже шансов никаких.
Пора признать свое поражение, поблагодарить, попрощаться и…
Лика замерла, внимательно посмотрела на страницу справочника.
Дмитрий Шимов, председатель общественного объединения по сохранению исторического наследия.
Шимов, тот самый мужчина из гостиницы? Или полный тезка того, кто присутствовал на встрече с потомками Радзивиллов в Несвиже? Протасевич говорил, Шимов – бизнесмен, с какого перепугу бизнесмену возглавлять общественное объединение? Хотя в этой стране так много особенностей…
– Лена, и последний вопрос. Я вот вижу в справочнике телефон Дмитрия Шимова. У меня был знакомый из Минска с такими именем и фамилией, но он – крупный предприниматель.
– Да и этот Шимов бизнесмен, известный у нас в стране человек. Он благотворительностью занимается и еще что-то по культуре делает, точно не помню. Он молодой такой, ему еще и сорока нет.
– Похоже, это и есть мой приятель. Лена, спасибо вам огромное, вы мне очень помогли.
– Давайте завтра увидимся в обед. Понимаете, мой парень наконец согласился поехать обои выбирать. Если я этот момент упущу – ремонт опять придется отложить, Костику был бы только повод всем этим не заниматься! А у нас дома уже давно такая обстановка, стыдно гостей приглашать.
– Понимаю. Завтра созвонимся, хорошо?
Оказавшись на улице, Лика вытащила сотовый телефон, набрала номер Шимова.
– Компания «Юнайтед моторс», секретарь Алла, слушаю вас, – отозвался приятный женский голос.
«Ох, еще и номер не прямой, – расстроилась Лика. – Надо сосредоточиться и быстро придумать какой-нибудь важный предлог, чтобы секретарша нас соединила. Как назло, в голову ничего не приходит».
– Здравствуйте. Могу ли я поговорить с Дмитрием Александровичем?
Представиться Лика не успела, секретарь изумленно воскликнула:
– Маша, так ведь он в Ратомке! Ты на мобильный звони.
– Знаете, а я где-то потеряла номер. Вы не напомните?
После долгой паузы секретарь сухо отчеканила:
– Простите, я ошиблась, голоса очень похожи. Мария, вы по какому вопросу звоните?
– Я… журналист, из Москвы. Дмитрий Александрович хотел дать интервью нашему изданию.
– Знаете, в офисе его сейчас нет. Никаких распоряжений насчет интервью он мне не оставлял. Думаю, я больше ничем не могу вам помочь. Звоните позже. Нет, к сожалению, я не могу вам подсказать, когда он будет на месте.
Вздохнув, Лика присела на скамейку, достала компьютер, открыла скачанный из Интернета телефонный справочник, и…
Дмитрий Шимов, оказывается, предусмотрительный. На свой паспорт sim-карту не регистрировал.
Итак, все ниточки оборвались. Придется сворачивать расследование и несолоно хлебавши отправляться к гостеприимным родственникам Протасевича. Хотя…
Лика вскочила со скамейки и заторопилась к видневшейся в переулке веренице такси.
Первая машина в очереди оказалась роскошным представительским «Вольво». Однако стекло со стороны водителя мгновенно опустилось, последовал вопросительно-заинтересованный взгляд…
– Здравствуйте, я приезжая. Скажите, пожалуйста, что такое «Ратомка»? Ресторан?
Водитель просиял:
– Коттеджный поселок недалеко от Минска. Поехали, красавица.
– А охрана там есть?
– Охрана? – Дружелюбная улыбка сразу же исчезла с лица мужчины. – А зачем вам это знать?
Лика наморщила лоб.
Боже, как противно все время врать.
Извилины протестуют, не шевелятся, гады.
Придумать бы теперь достаточно убедительное объяснение! Но в голове пусто. Впрочем…
– Понимаете, – Лика, виновато улыбнувшись, приложила руку к груди. – Я сейчас вам все объясню. Только можно сесть в ваш автомобиль? День сегодня выдался сумасшедший, на ногах не стою. Спасибо. – Она обогнула капот, расположилась на пассажирском сиденье. И, глубоко вдохнув, приступила к очередной импровизации: – Понимаете, в Ратомке, видимо, живет мой знакомый. Мы познакомились в Москве. Я сама москвичка. Дима приезжал в Москву по делам, потом, вечером, заглянул в ночной клуб, а у нас там был корпоратив… Ну, знаете, как это иногда бывает – ночью танцуешь, пьешь коктейли, а утром вдруг просыпаешься в одной постели… Мы провели у меня несколько дней. Я влюбилась, как девчонка, и он говорил, что тоже влюблен. Обещал позвонить. И не позвонил. Я волнуюсь, думаю, может, с ним что-то случилось. Сорвалась, приехала в Минск. Дима мне визитку оставил, но там только рабочий номер. Секретарша у него – тот еще цербер. С ним не соединяет. Поначалу она меня перепутала с какой-то Машей и сказала, что Дима в Ратомке. Я думала, это ресторан. А оказывается, коттеджный поселок. Он мне говорил, что переехал жить за город. Понимаете, я просто чувствую, что для меня этот мужчина много значит. Да, казалось бы, все яснее ясного. Раз не звонит – значит, не хочет меня видеть, попользовался и бросил. Но у него такие глаза: честные, добрые… Я не верю, что он так может поступить. Может, с ним что-то случилось? И я подумала, что если в поселке не очень строго с охраной, то я могла бы попытаться выяснить, где Димин дом, и с Димой поговорить. Представляете, а вдруг ему плохо стало? Лежит там один, без помощи!
