Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей
Умники всегда сходят с ума, если их не убивают, если им не встречается достойный противник. Им нужен заклятый враг, они ищут его, а если не находят — придумывают сами. Я слышал, некоторые считают, будто Мориарти и Жердяй — один человек. Вполне понимаю, откуда возникло это убеждение: профессор и великий сыщик были нужны друг другу. Больше, чем им нужны были остальные — доктор Ватсон… или полковник Моран.
Именно об этом и хотела побеседовать Ирэн.
Не знаю, возможно, эту идею незаметно вложил в её голову преступный гений, они это умеют. Или же её натолкнули на подобную мысль собственный не такой могучий интеллект, корыстолюбие и хитрость. Думаю, когда-то она пыталась сблизиться с мужчинами или мужчиной, но её отвергли, — наверное, в этом всё дело. Но это уже выше моего понимания.
Она знала, что и как мне сказать.
— Охотники и дичь. Вы пишете в своей книге, что люди делятся именно на эти две категории. Кстати говоря, могли бы опустить длинные пассажи, посвящённые описанию ружей. И чтобы не стать дичью, вы должны превратиться в охотника. Себастьян, вы всё ещё в это верите?
— Да, разумеется.
— Охотник и дичь. Хищник и жертва. Живые и мёртвые. Те, кто стреляет, и те, на кого нацелено ружьё.
— В данную минуту, Ирэн, мой пистолет нацелен на вас.
— Я заметила. Но, Себастьян, вы упускаете из виду ещё одну категорию. Носильщики-туземцы. Проводники. Помощники. Ищейки. Куда же их распределить? Они не дичь и не охотники. Возможно, помогают охотнику, но не более. Маленькие жизни. Цитирую вас: «Жизни носильщиков-туземцев и даже белых товарищей-охотников ровным счётом ничего не значат, самое важное — заполучить трофей». Мориарти говорил о грядущем, о великих злодеях и великих героях, а вы… Мы все — жизни, которые ничего не значат? Мы разве не носильщики-туземцы?
Я чуть не пристрелил её. Мой палец непроизвольно дёрнулся на спусковом крючке. Это было бы в высшей степени справедливо, ведь она только что пристрелила меня самого. Самой ужасной и смертоносной пулей, разящей вернее серебра.
Правдой.
В столовую вошёл Штайлер с очередной запиской. На этот раз для меня. От Мориарти.
Мабузе повержен. Приходите к водопаду. Наше место. Возьмите хердер. По моему сигналу стреляйте.
М.
Мы обсуждали эту возможность. Мориарти отметил для меня на туристической карте превосходное место для засады.
— Себастьян, — сказала Ирэн, — ваш хозяин зовёт.
XVII
Вот мы и подошли к развязке. Добрались до Рейхенбахского водопада.
Я лежал в укрытии. Ватсон выбежал из гостиницы гораздо раньше меня, но я с лёгкостью его обогнал. Всё дело в подготовке. Нужно всё планировать заранее, знаете ли. Мориарти знал в этом толк. Я лежал среди сугробов, мне открывался превосходный обзор. Приглушённо гудел водопад. Внизу извивалась узкая тропинка. Наверное, именно там и встретятся противники. Небольшой выступ, заросший травой и обрамлённый отвесной скалой с одной стороны и обрывом — с другой. Там негде спрятаться.
Жердяй думал без труда одолеть старого учителя математики при помощи своих японских фокусов. Видел бы он, как Мориарти прикончил двух швейцарцев-носильщиков ножом для бумаги (то был единственный раз, когда он при мне кого-то убил). Если дело дойдёт до рукопашной, детектива ожидает сюрприз. Шансы не в его пользу. А уж если вспомнить о лежащем в засаде Моране, у ищейки вообще нет никаких шансов.
Я собрал хердер и зарядил его. Добрых двадцать минут пришлось судорожно работать насосом. У меня всего один выстрел, потом останется лишь кидаться камнями. Я уже упоминал, что обычно попадаю с первого раза, но тем не менее вышеупомянутые камни сложил поблизости. Нужно всё планировать заранее.
Вокруг лишь снег. Не то отвратительное грязное крошево, как в Мейрингене, а белый, холодный, нетронутый снег. Разреженный воздух привёл меня в весёлое расположение духа. В горах часто такое случается. Если не сосредоточиться, можно услышать в шуме водопада звон колоколов или пение птиц.
Приклад холодил щёку.
Фирмы больше нет. Её сокрушили, разнесли на кусочки. Мориарти собирается начать с чистого листа, но в своих планах он упоминал лишь себя одного, не нас. Для него вообще не существует слова «мы».
У меня неплохие перспективы. Нет денег, зато голова при мне. И София как нельзя кстати. Скотланд-Ярд меня не поймал, у меня даже осталась репутация хладнокровного героя войны. Со временем Моран Душегуб триумфально вернётся в Лондон. А заработать всегда можно в клубе «Багатель».
Крошечные фигурки брели вниз по горной тропе.
С помощью телескопического устройства для ружья я наблюдал за встречей противников. Вот они обменялись угрозами. Разошлись. Один нацарапал записку и положил её на скалу. Просит не доставлять завтра молоко на Бейкер-стрит?
Я видел перед собой двух гениев, двух охотников, двух тигров. С такой высоты они казались маленькими мальчиками, которым вздумалось подраться. Двумя муравьями — красным и чёрным. Двумя микробами.
Началось.
Профессор Мориарти и Шерлок Холмс кинулись друг на друга.
Мориарти поднял руку — сигнал!
Я выстрелил.
Послесловие и благодарности
Родители, Джулия и Брайан Ньюман, назвали меня в честь персонажа из популярного романа Викторианской эпохи. Второй любимой книгой моей матери были «Унесённые ветром», поэтому я едва не стал Реттом. Полагаю, это определённым образом повлияло на всю мою жизнь.
«Собака д’Эрбервиллей» зрела у меня в голове очень долго, так что я весьма обязан многим людям. Эта книга, разумеется, не появилась бы на свет без сэра Артура Конан Дойла. Я не единожды возвращался к первоисточнику и каждый раз находил всё новых второстепенных персонажей, которые могли бы стать героями целых серий. Неплохо бы узнать побольше о Софии Кратидес, как думаете? Также на роман значительно повлияли Зейн Грей, Энтони Хоуп, Г. Дж. Уэллс, Томас Гарди, Дж. Мильтон Хейз и Арнольд Ридли. Постепенно добавились и другие элементы, так что я должен непременно поднять бокал за Гая Бутби (создателя доктора Никола и Саймона Карна), Фредерика Ван Ренсселера Дея, Г. Г. Эверса, Луи Фейада, Джона Гарднера, Уильяма Джилетта, Дэшила Хэммета, Эрже, Уильяма Хоупа Ходжсона, Э. У. Хорнунга, Норберта Жака (и Фрица Ланга, и Тею фон Харбоу), Майкла Курланда, Мориса Леблана, Уильяма Ле Кье, Гастона Леру, Питера Ловси, Л. Т. Мид, Николаса Мейера, Бертрама Миллхаузера (и Роя Уильяма Нила, и Рондо Хаттона), Спайка Миллигана, Джамьянга Норбу, Сакса Ромера, Брэма Стокера (и Кристофера Уикинга, и Валери Леон), Марка Танси, Дадли Д. Уоткинса, Билли Уайлдера и Ай. Эй. Эл. Даймонда, Карло Дзангарини, и Энрико Голичиани (и Эрмано Вольф-Феррари), и других.
Бабушка Миранда Вуд познакомила меня с комиксами компании «Марвел» и журналом «Мэд», хотя сама не представляла, насколько важными они для меня окажутся. И именно она подарила мне на двенадцатилетие «Полное собрание рассказов о Шерлоке Холмсе». Этот сборник до сих пор со мной. А когда у меня появилась собственная чековая карточка (помните такие?), я первым делом купил двухтомник «Аннотированный Шерлок Холмс» У. С. Бэринг-Гулда. Первый прочитанный мною роман о Шерлоке Холмсе, как ни странно, «Шерлок Холмс против Джека-потрошителя» Эллери Куина (а на самом деле Пола У. Феармена), искусная и расширенная литературная адаптация сценария Дональда и Дерека Фордов «Этюд о страхе». Я знал о телесериале Би-би-си 1968 года, в котором роль Холмса исполнил Питер Кашинг, но первый не книжный Холмс, которого я помню, — Карлтон Хоббс в радиопостановке «Собака Баскервилей» Би-би-си. Хочу выразить благодарность превосходным экранным Мориарти (хотя некоторые из них снимались в отнюдь не превосходных фильмах и сериалах), все они повлияли на моего Наполеона преступного мира: Густаву фон Зейффертитцу, Эрнесту Торренсу, Лину Хардингу, Джорджу Зукко, Лайонеллу Этуилу, Генри Дэниэлу, Джону Хьюстону, Лоуренсу Оливье, Виктору Евграфову, Эрику Портеру, Полу Фримену, Энтони Хиггинсу и Винсенту Д’Онофрио. Моранов найти оказалось гораздо труднее, но можно вспомнить Патрика Аллена, противостоявшего Шерлоку (Джереми Бретту) в «Возвращении Шерлока Холмса», и Алана Мобрея — двуличного противника Бэзила Рэтбоуна в «Ночном терроре».
С самого расцвета холмсианы появился и замечательный писательский соблазн — описать Холмса, живущего в одной реальности с персонажами других авторов (например, в «Принце мошенников» Гая Бутби и «Племяннике чародея» К. С. Льюиса Холмс упоминается как реальный человек). Я обратил внимание на эту идею благодаря вымышленным «биографиям» Филиппа Хосе Фармера. Его «Тарзан жив: «Подлинная биография лорда Грейстока»» и «Док Сэвидж: его апокалиптическая жизнь» значили для меня гораздо больше, чем оригинальные произведения Эдгара Райса Берроуза и Лестера Дента. В комедийном сериале начала семидесятых, где играл ныне забытый уэльский дуэт комиков (Райан и Ронни), Холмс преследует Дракулу. Возможно, именно это натолкнуло меня на размышления, результатом которых явились «Anno Dracula», «Клуб «Диоген»» и вот теперь этот опус о Мориарти и Моране. Благодаря телевизионному сериалу 1971–1973 годов «Соперники Шерлока Холмса», в основу которого легли антологии сэра Хью Грина, я узнал о персонажах вроде Саймона Карна и охотника на призраков Карнаки. Оба сезона этого сериала можно купить на DVD (спасибо за это Лучиано Челотти и Грейс Керр из «Нетворк релизинг») — смотрите, не пожалеете. Вот бы кто-нибудь ещё снял отдельные сериалы про Карна и Карнаки с Роем Дотрисом и Дональдом Плезенсом в главных ролях! Создавая эту книгу, мне трудно было не подпасть под влияние «Флэшмена» Джорджа Макдональда Фрейзера. Особо отмечу «Флэш по-королевски» (и фильм Ричарда Лестера), перекликающийся с «Узником Зенды», и «Флэшмен и тигр» (в этой книге Флэшмен встречается с Мораном). Между Гарри Флэшменом Фрейзера и Мораном Конан Дойла много общего: оба аморальные негодяи, увешанные орденами, но Моран свои хотя бы честно заслужил.
