Колдовские страсти - Жукова-Гладкова Мария
– Я, тетки, когда Ритку послушала, – продолжала Зойка, – ей сказала: чего ты хочешь? То ты недовольна была, что Катька твоя с какими-то компаниями шляется, а теперь недовольна, что она дома книжки читает? Да плевать, что читает, главное: дома и чем-то занята.
Но Рита никак не могла успокоиться: это была как бы не ее Катя… Клиентка не могла четко объяснить Зойке, что именно ее взволновало. Но дочь изменилась. Она как бы зафиксировалась на какой-то идее.
Маргарита выяснила у дочери, откуда та берет книги, которыми увлеклась в последнее время: Катя раз в неделю ходила в один культурный центр в кружок и там и получала литературу.
Клиентка попросила Зойку поработать с дочерью. Желание клиента (тем более постоянного) – закон, и Зойка отправилась с Ритой к ней домой, чтобы лично познакомиться с Катей. Везти дочь к Зойке мать не хотела.
– Тетки, я когда эту Катю увидела… – соседка замолчала, видимо, пытаясь четко сформулировать мысль. – В общем, нельзя было сказать, что она «ку-ку», но что-то в поведении, в глазах… Вот именно – зафиксированность. Мать правильно определила. Я тут же ее вены посмотрела (Рита меня врачом представила), но никаких следов уколов не нашла. Хотя что-то явно было не так.
Глядя на Катю и слушая Маргариту, Зойка почему-то вспомнила клиенток, рассказывавших об исчезновениях своих детей. Зойка ведь их все равно внимательно выслушивала, хоть и отказывала в помощи – моя соседка, надо отдать ей должное, всегда была честна и бралась за дело, только если реально могла помочь. Несчастным родственникам она помогала лишь словом да тем, что давала выговориться, – и деньги за это не брала. Правда, руководствуясь каким-то шестым чувством, Зойка у них у всех записала телефоны.
Рите она сказала, что дома проведет некий магический ритуал, взяла Катину фотографию и обещала позвонить. Клиентка очередной бред проглотила – как раз его-то она и хотела услышать.
Вернувшись домой, Зойка обзвонила несостоявшихся клиенток и договорилась с каждой о встрече. Ни у одной ребенок не нашелся, так что они были готовы хвататься за любую соломинку. Зойка их всех еще раз внимательно выслушала и нашла один общий момент во всех рассказах: дети (подростки) ходили в кружок. Все остальное различалось: доходы и состав семьи, характер, привычки, школы или лицеи, даже был один студент. Вообще пропали две девушки и трое юношей.
Но о кружке пять клиенток отзывались положительно: радовались, что дети чем-то заняты, плюс занятия были бесплатными, в отличие от всех современных секций. Кем он финансировался, женщины не помнили – или не спрашивали у своих детей.
Китайскую культуру изучал один студент, девочка-школьница ходила учиться восточной кулинарии, еще одна мать сказала, что ее чадо занималось под руководством молодого китайца, двое не знали, где именно и чем именно.
– Как это матери могли не знать?! – воскликнула Анна Ивановна.
– Могли, – с мрачным видом сказала Зойка. – А потом очухались. Вспоминать стали. Но, тетки, их тоже понять можно… Они крутятся на двух, а то и на трех работах. Заняты дети чем-то – и слава богу.
Выслушав всех, Зойка пришла к выводу что кружок все-таки был не один и тот же, но тем не менее кружок – это единственное общее у пропавших подростков.
– А фиксация на идее, как у Кати? – уточнила я.
Девочка-«кулинарка» активно претворяла полученные знания в жизнь и кормила всю семью. Раньше за ней не замечалось особой страсти к прыжкам вокруг плиты. Студент корпел над книгами по Китаю, как дочь Маргариты. Еще про троих родственники сказали, что они стали «очень серьезными», что только радовало родителей. К сожалению, взглянуть на детей у Зойки уже возможности не было.
Все исчезли внезапно: в один прекрасный день не вернулись домой.
Зойка поняла, что должна немедленно что-то предпринять в плане Кати, дочери Маргариты. Поскольку она знала, что представляет собой ее постоянная клиентка, то настояла на том, чтобы Рита прислала к ней своего мужа. Господин Турчинский долго не желал ехать к колдунье, но после разговора с ней по телефону, во время которого она вкратце изложила ему суть проблемы, тут же примчался к Зойке. С ним она уже не играла роль при свечах и в мантии, а выдала все, что знает, а также рекомендовала незамедлительно показать девочку опытному психиатру или гипнологу, чтобы снять зависимость, если таковая сформировалась. Зойка считала, что она имеет место быть, только не могла определить, от чего именно. И вообще лучше перестраховаться, всегда думала соседка. Папа с ней полностью согласился.
Турчинский, как он ей потом сообщил, девочку свою взял за шкирку и лично отвез в элитную психушку, где ею занялись вплотную. Но произошла одна странная вещь, вроде бы отношения к делу не имеющая: квартиру бизнесмена обокрали как раз в тот период, когда дочь находилась в клинике. Вынесли все ценное, а также книжки, которые читала Катя. У папы с мамой, тогда занимавшихся непосредственно лечением дочери, до книг руки еще не дошли, и они не придали значения их исчезновению, да и вообще поняли, что случилась пропажа, только после того, как на книги захотел взглянуть гипнолог, а Зойка, в свою очередь, решила показать их маме исчезнувшего студента, после которого книг тоже почему-то не осталось.
Турчинский тем временем приставил к дочери двух телохранителей и регулярно показывал ее психиатру. Правда, никто из врачей элитной психушки не смог точно сказать, что же сделали с девчонкой. И это что-то (или отсутствие подпитки чем-то неизвестным) давало время от времени то излишнюю возбудимость и нервозность, то депрессию, с которыми нанятые папой врачи продолжали усердно бороться.
– Наркотик? – выдала я первую пришедшую на ум мысль.
– Ты что, всех идиотами считаешь? – глянула на меня Зойка. – Об этом подумали в первую очередь – и врачи, и девахин папа, и я, сирота. Не знают наши врачи такого наркотика! Кстати, ей кровушку-то перекачали и очистили. Теперь знаешь какая техника есть? В особенности за бабки-то? И анализы взяли какие только могли. Не нашли ничего.
– Но ведь, насколько я понимаю, наркотик в крови не навсегда остается? – не унималась я.
– Ее папаня в клинику потащил, как раз когда она из своего кружка в очередной раз возвратилась. От меня приехал – и доченька с новым учебником с отрешенной физиономией в дом заходит. Ну папа ее хвать – и куда следует. И если этот наркотик через два часа полностью улетучивается – то разве может остаться такая зависимость? Ну или наши врачи чего-то недопоняли. Хотя папа нанял самых лучших. Он кстати – один из наших местных компьютерных королей.
Естественно, я спросила, проводил ли «король» свое расследование – пусть не хочет подключать официальные органы, но я бы лично, если бы с Петькой, не дай бог, тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, что-то подобное случилось, кружок, центр, или что это там, разнесла по кирпичику. Я себя знаю. Сын для меня – самое дорогое.
Папа, конечно, провел.
Он помчался в центр, где находился кружок (адрес у дочери вытянули под гипнозом), там его очень вежливо встретили, выслушали, пыл немного остудили, провели экскурсию по всему зданию, оказавшемуся «Китайским культурным центром», где, правда, наших людей работало гораздо больше, чем китайцев, а в конце заявили, что дорожат своей репутацией, а поэтому проведут свое расследование, чтобы доказать, что у них девочка занималась только изучением китайской культуры. Попросили фотографию девочки.
И в самом деле провели, как обещали.
Дней через десять домой к папе приехал какой-то молодой китаец и вручил видеокассету, еще раз извинился, много кланялся и предложил папе с дочерью посещать их центр для изучения культуры, языка и кухни – если такое желание возникнет в дальнейшем.
Китаец ушел, а папа вставил кассету в видеомагнитофон, и они с мамой просмотрели видеозапись разговоров со свидетелями. Китайцы или наши люди ходили по различным наркоманским точкам и показывали Катину фотографию или мелким торговцам, или не совсем обкуренным товарищам. Бывало, что дозой расплачивались за информацию. Оказалось, что девчонка регулярно посещала одну квартирку сомнительной репутации. На кассете была заснята вся квартира с огромными ложами, показано месторасположение дома, где она находилась.
