Галина Куликова - Женские штучки, или Мир наизнанку
Лиза робко постучала в кабинет Ратникова. Она по-прежнему относилась к новому шефу с опаской, хотя он всячески выказывал ей свое расположение. Лизе нравилось, что он не фамильярничает, не позволяет себе пошлостей типа «лапочки», «киски» или «детки». В свою очередь Ратникову импонировало, что его новая помощница не прибегает к опереточным приемчикам вроде демонстрации ножек и хлопанья ресницами.
– Можно мне спросить? – осторожно поинтересовалась Лиза, не зная, как ее шеф отнесется к инициативе снизу.
– Давай садись, я весь внимание.
Ратников отложил бумаги и, сцепив руки перед собой, поглядел на Лизу тем особенным взглядом, который отрабатывал годами, – внимательным, дружелюбным и немножко нежным. Его светло-голубые глаза обежали всю ее и остановились на лице. Лиза тоненько кашлянула и сказала:
– Я тут все думала про историю с Неверовой Ниной Николаевной.
– Так-так, Лиза, умоляю, не бойся показаться глупой, высказывай любую идею. У нас нет покуда ни единой зацепки. Если что пришло в голову – давай, не томи.
– Мне кажется абсолютно невероятным, чтобы, проговорив больше получаса с Неверовой, мужчина ничего про себя не рассказал.
– Сухарев досконально выспросил ее о содержании той спонтанной беседы и не обнаружил там ничего ценного.
– Может, Неверова утаила кое-какие подробности?
– Зачем? Это ведь не в ее интересах.
– Возможно, она просто недооценивает важности того, что утаила.
– С чего ты вообще взяла, что она что-то утаила?
– Ну… просто я подумала: Сухарев – не тот человек, которому может довериться такая женщина.
Ратников вперил взгляд в полированную крышку стола, пытаясь вызвать к жизни образ Артема Сухарева, потом раздумчиво кивнул:
– Да, в этом что-то есть. Тогда, может быть, ты сама с ней побеседуешь?
– А этика? – нахмурилась Лиза. – Сухарев и так-то отнесся ко мне… э-э-э… несколько предвзято.
Ратников так удивился, что непроизвольно выпучил глаза и даже пару раз по-совиному моргнул:
– Предвзято? А как же его слащавая любезность, которой он одаривает всех без исключения женщин?
Лиза сморщила нос и решительно ответила:
– Никакой любезности. Со мной он ужасно недружелюбен.
– Странно, странно. Весьма странно. Ну да ладно. Если ты говоришь, что Неверова могла не до конца довериться Сухареву, я тебе, конечно, верю. Тогда, если не возражаешь, скажем, что автор идеи – я сам. В этом случае наш Тема не станет показывать характер.
Лиза кивнула, но все же сочла своим долгом предупредить:
– Конечно, я могу и ошибаться. Здесь нет ничего, кроме женской интуиции…
– А что? Это интересно. Уж чего только мы не использовали в своей работе! А вот женскую интуицию – еще ни разу.
* * *Нина Николаевна сидела напротив Лизы и, надув губы, рассматривала свои изящные руки. Лиза уже составила о ней свое впечатление. Эдакая скрытая эгоистка. Веселая, жизнерадостная, готовая помочь… если это никоим образом не мешает ей решать свои проблемы. Себя, любимую, она всегда ставит на первое место. Собственные интересы – превыше всего. Ими она никогда не поступится. Но если вы впишетесь в график ее добрых дел, она вас с удовольствием осчастливит. Черт, таких людей трудно не любить. А любить – еще труднее. Они и нравятся, и вызывают досаду, и сердят, и восхищают…
Очень важно иметь в виду, что Нина Николаевна была красавицей. И еще артисткой. Она позволяла себе жеманиться даже перед женщинами, и глаза ее, когда она очаровательно моргала, были наивные-наивные, лишь иногда в них мелькала хитринка – вот, дескать, я тут разыгрываю роли, но вы-то, вы-то все понимаете…
Лиза решила, что самое правильное – сыграть с Ниной Николаевной Неверовой в ее собственную игру. Принять ее правила безоговорочно.
– Поверить не могу, – восхищенно сказала она, – что незнакомый мужчина может вот просто так, сразу проникнуться нежными чувствами к женщине. Ко мне никогда никто не клеится на улицах. Посмотрят оценивающе – и проходят мимо. Видимо, во мне не хватает чего-то эдакого…
Она окинула Неверову слегка ревнивым взглядом. Та приложила руку к груди и плаксивым голосом протянула:
– Ума не приложу, почему они ко мне цепляются…
Копна темно-рыжих волос рассыпалась по ее плечам. Волосы выглядели не просто ухоженными – заласканными.
– Вы очень красивая, – будто бы с неохотой призналась Лиза. – И прическа, и фигура, и ноги.
– Вот-вот, – встрепенулась Неверова. – Этот тип начал именно с ног.
– Да что вы? Впрочем, ничего удивительного, – спохватилась она, вспомнив, что подыгрывает.
– Говорит, ваши ножки привели меня в трепет. Если бы я встретил вас неделей раньше, обязательно уговорил бы вас позировать для рекламного снимка.
– Как волнующе! – Лиза шумно выдохнула. Это было и в самом деле любопытно. И чисто по-женски безумно интересно. – А для какого рекламного снимка?
– Не то чулок, не то колготок. Знаете, он минут пять бегал вокруг меня, цокая языком и потирая руки. Словно мои конечности – некое существо, отдельное от меня. Сущий болван!
«Что же ты раньше об этом не рассказывала, Нина-дубина?» – раздраженно подумала Лиза, а вслух воскликнула:
– Послушайте! А ведь он может быть рекламным фотографом!
Неверова завела глаза вверх и, секунды две поразмышляв, медленно кивнула:
– Да… Пожалуй, может. Боже, почему я сама об этом не подумала?! Не вспомнила наш разговор от первого до последнего слова? Какая я глупая! – И, тут же воодушевившись, повысила голос: – Да это просто чудо что за мысль! Он действительно говорил про колготки. А я-то даже внимания не обратила на его трескотню – идеальная лодыжка, хороший подъем…
– Считайте, что ваше дело сдвинулось с мертвой точки, – уверенно сказала Лиза. – В Москве не так много рекламных фотографов, как это может показаться несведущему человеку.
– Вы думаете, мы его все-таки найдем? – со жгучей надеждой в голосе спросила Неверова. – И милиция от меня отвяжется? Если бы вы знали, в каком ужасе я живу! У них нет против меня прямых улик, но и подозреваемых, кроме меня, тоже нет! Я так устала от допросов, от подозрений! Тогда как единственная моя провинность состоит в том, что муж оставил мне все свои деньги и недвижимость. Хотя это так естественно! Ведь мы обожали друг друга.
«Особенно ты его», – с иронией подумала Лиза. Сухарев выяснил, что муж Неверовой был ревнив, как Отелло, и заставлял красавицу-жену отчитываться о каждом своем шаге, который она совершала без его присмотра. Поверить в то, что такого деспота можно обожать, невероятно трудно. Да просто невозможно. Конечно, женщинам нравится, когда их ревнуют, однако всему есть предел.
– Как же я не вспомнила раньше про эти дурацкие колготки? – спрашивала себя Нина Николаевна, кусая губы. Было заметно, что ей действительно не терпится сбросить с себя груз подозрений. Наконец она успокоилась и азартно потерла руки: – И что мы теперь будем делать?
– Вы будете ждать, а мы – искать дальше.
Неверова вздохнула и кивнула, смирившись с этим планом.
– Только ищите, пожалуйста, скорее. Я не могу жить нормальной жизнью, находясь под подозрением!
Скрывая внутреннее ликование, Лиза вышла из кабинета. Неверова выпорхнула вслед за ней. Артем Сухарев с ироничной улыбкой на лице повернулся на вращающемся стуле и уставился на женщин. Глаза его за толстыми линзами очков казались нарисованными.
– Нина Николаевна кое-что вспомнила, Артем, – по-деловому сообщила Лиза. – Мужчина, с которым она встретилась по дороге в город, скорее всего – рекламный фотограф. Мне кажется, не так давно он делал снимки для фирмы, рекламирующей колготки.
– Серьезно? А с чего вы взяли? Расскажите мне поподробнее.
Надо отдать должное Сухареву – он тут же заглотил наживку, совершенно забыв о том, что какая-то почти что приблудная секретарша обошла его на повороте.
Пока Сухарев по второму разу допрашивал Неверову, к Лизе подошел Ратников и, глядя в ее серые глаза, тихо сказал:
– Лиза, вы – гений. Я не ожидал, что у вас все пройдет как по маслу. И сразу же результат. Молодец.
Помялся немного и отошел. Обычно он легко рождал комплименты, умел и любил произносить их вслух, но со своей новой помощницей не то чтобы тушевался, а просто как-то не мог нащупать верный тон. Поэтому ограничивался сдержанными одобрительными репликами. Вот как сейчас. Лиза хранила серьезность, хотя ей было до безобразия приятно, что все получилось. Все получилось, как она и думала! Черт возьми, женская интуиция – это все-таки сила.
* * *С самого утра Вадим мучился головной болью. И это после двух бокалов шампанского! А ощущение такое, будто он с вечера пил водку, а потом его били собутыльники. Почему так бывает? Только намылишься радоваться жизни, соберешься прочувствовать что-нибудь хорошее – и тут какая-нибудь мелкая гадость все тебе испортит. Похмелье, чтоб ему…
![Станислав Лем - Насморк [= Аллергия] [Katar]](/uploads/posts/books/99033/99033.jpg)
