Александр Ивин - Тень за окном
Глава вторая. Люди на пляже.
1
К очередному "лету любви" 1968 года район Сан-Франциско с названием Хэйт-Эшберри приобрел всемирную славу как один из американских центров движения хиппи. Конкурировать с Хэйт-Эшберри по популярности мог только нью-йоркский Гринвич-Вилледж. Большинство тинейджеров, сбежавших из дома, стремились добраться до Калифорнии; климат благоприятствовал - апельсиновые рощи и лето круглый год; заодно в Хэйт-Эшберри проникали и люди постарше продавцы наркотиков, беглые преступники, неудачливые интеллектуалы. Интеллектуалам очень нравилось изображать из себя жертв буржуазного общества так было легче маскировать собственное интеллектуальное ничтожество. Глубокомысленная болтовня о "больном обществе, превращающем молодежь в механизмы" в Хэйт-Эшберри велась круглосуточно. О том, что само движение хиппи основано прежде всего на материальных ценностях, созданных высокоразвитым индустриальным обществом, а также о том, что только такое общество может позволить себе роскошь содержать несколько тысяч хиппующих индивидуумов, новоявленные гуру предпочитали не распространяться. Среди жителей района также попадались и иностранцы, но их было немного. Большинство обитателей района занимались попрошайничеством и мелким воровством; заключить контракт с туристической фирмой и позировать перед фотоаппаратами туристов считалось фантастической удачей.
...До Сан-Франциско Боксон добрался как обычно - на попутных. Сначала его вез грузовичок с рыбой, потом - фургон с обувью. Прямо до Хэйт-Эшберри Боксона подбросили четверо музыкантов - студенческий квартет, исполняющий песни в стиле кантри. Все три часа дороги Боксон рассказывал им про парижский май 1968 года. На прощание студенты пригласили Боксона в гости и записали ему адрес своего общежития в Лос-Анджелесе. Боксон пообещал непременно зайти.
Хиппующее население Хэйт-Эшберри грелось на солнце, щурилось на туристов и берегло силы для вечерних медитаций, традиционно переходящих в оргии. Боксон остановился около двух лежащих на асфальте юношей с давно немытыми шевелюрами и под одним одеялом.
-Привет, парни! - для стимуляции ответа Боксон загородил им солнце. - Где здесь можно переночевать?
Юноши напряженно подвигали глазами. Потом они попытались отползти в сторону, но Боксон наступил своим армейским ботинком на край одеяла, и несчастным туземцам пришлось вступить в диалог.
-Десять долларов! - шепотом сказал один из них.
-За полгода? - попытался уточнить Боксон.
Юноши с усилием поднялись на ноги. Им это удалось, и Боксон подумал, что если их когда-нибудь придется бить, то это будет избиение младенцев.
-За информацию. - так же шепотом ответил собеседник. Его компаньон снова сел на землю. Тело хиппи несколько раз пронзила волна дрожи, и Боксон догадался, что парней страшно ломает, на новую порцию героина денег нет, и сейчас эти ребята готовы на все, лишь бы нашелся шприц с зельем. Разговаривать с ними было бесполезно.
Ещё в Париже Боксон пару дней просидел в Национальной библиотеке на улице Ришелье, читал американскую прессу. Знать ситуацию в районе своих действий одна из составных частей успеха. В маленькой записной книжке Боксона имелось несколько адресов весьма недорогих студенческих общежитий, в одном из таких он ночевал в прошлом году, когда также автостопом добрался до Сан-Франциско, но даже там требовалось платить кое-какие деньги. Денег было мало.
Через несколько минут Боксон нашел здравомыслящего человека. Этот парень изображал из себя закоренелого хиппи, убежденного борца за всеобщую любовь и мир во всем мире. Туристы протягивали ему купюры, и за это он принимал разнообразные позы перед объективами их фотоаппаратов. Боксон некоторое время ждал, пока очередная группа японцев погрузится в автобус туристической фирмы, чтобы отправиться смотреть другие достопримечательности Сан-Франциско.
-Привет, меня зовут Чарли Боксон! - подойдя к живому экспонату, представился Боксон.
-Гарри Хилкерт! - протянул руку парень, и указав на армейские ботинки Боксона, спросил. - Ты что, дезертир?
Сам Гарри Хилкерт на ногах имел тонкие плетеные сандалии - в полном соответствии с инструкцией "Как стать хиппи. Практическое руководство".
-Нет, но в дороге джамп-бутсы - лучшая обувь... - ответил Боксон.
-Ну, не знаю!.. - настаивал Хилкерт, - За эти башмаки тебя любой коп сразу же остановит. А ещё если в район армейских учений попадешь, так вообще житья не будет...
На этой спорной теме разговор пришлось прервать - пришел очередной автобус с туристами. Гарри Хилкерт трудился в поте лица, фотоаппараты щелкали, как на пресс-конференции президента. Боксон снова терпеливо ждал в стороне. Экскурсия вскоре закончилась, разговор продолжился.
-Где можно вещи оставить, чтобы не украли? - напрямую спросил Боксон.
-Украдут везде, - глубокомысленно изрек Хилкерт. - Здесь нет личного имущества, так что можешь все раздать прямо сейчас - не обременяй душу свою скопидомством...
Перспектива остаться без личного имущества Боксоном была обдумана заранее и не признана приемлемой. Поэтому он продолжил выяснение сложившихся обстоятельств:
-Гарри, я так долго шел к Тихоокеанскому побережью, что эти вещи стали частью моей души. Скажи мне правду: а где ты сам живешь?
-Здесь недалеко... Ты хочешь напроситься в соседи?
-За неимением лучшего... Или у тебя есть другие предложения?..
Хилкерт пошарил в карманах, и на свет появилась потрепанная визитная карточка.
-Вот адрес. Через три квартала. Спросишь миссис Эволи. Но сохранность вещей и там не гарантируется - слишком много наркоманов. Безнадежный район...
2
Когда-то миссис Мадлен Эволи была замужем за добропорядочным мужчиной. Её муж работал мастером на кораблестроительных верфях, и даже имел автомобиль "форд". У супругов Эволи рос сын - Габриэл. По выходным дням вся семья выезжала за город на пикник, в День благодарения на столе обязательно присутствовала индейка. В рассрочку мистер Эволи купил дом.
Все исчезло постепенно. Сначала долго и мучительно умирал корабельный мастер - рак желудка убил его за год. После Пирл-Харбора его сын мог получить отсрочку от призыва, но парень не захотел воспользоваться таким способом сохранения жизни и погиб в боях на Иводзиме. Чуть позже, не дождавшись очередного взноса по закладной, банк отобрал дом. Миссис Эволи пристрастилась к дешевому калифорнийскому вину, благо после отмены сухого закона местные виноделы приобрели всеамериканское признание. От прежней жизни остались только фотографические портреты: корабельный мастер с супругой и улыбающийся парень в форме морского пехотинца - "Мама, к моему возвращению испеки ежевичный пирог!"...
Трехэтажный дом из красного кирпича в прошлом был складом галантерейной продукции. В послевоенный промышленный бум кто-то догадался проделать в глухих стенах окна, разделить огромные помещения перегородками и заселить в комнаты малоимущих иммигрантов. Миссис Эволи сняла одну из комнаток и вскоре получила от домовладельца должность смотрителя - в её обязанности входил своевременный сбор квартирной платы и подобие контроля за общим порядком. Естественно, в случае семейного скандала или дружеской поножовщины сил миссис Эволи было недостаточно, но в её конторке стоял действующий телефонный аппарат, а начальник местного полицейского участка когда-то ходил в школу вместе с погибшим на войне Габриэлом, и в память о друге детства всегда находил возможность прислать полицейский наряд, даже если приходилось игнорировать другие призывы о помощи. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в решительности полиции, пару раз особо буйные экземпляры во избежание бессмысленной волокиты были просто застрелены на месте, а их семьям порекомендовали не обращаться в суд во избежание пожизненного бездомничества. Жильцы об этом знали, и относительный порядок старались соблюдать. Но какой может быть порядок, если у половины семей изначально нет кормильцев, а другая половина - безнадежные алкоголики и наркоманы?..
-...Одна койка - тридцать долларов в месяц. Оплата - вперед! - строго сказала миссис Эволи, и тогда Боксон наконец вспомнил, где он мог видеть её раньше - смотрительница была невероятно похожа на израильского политика мадам Голду Меир, совсем недавно её портреты замелькали в политической хронике.
-А если я остановлюсь на неделю? - спросил Боксон.
-Девять долларов в неделю. Оплата - вперед!
-А если мне нужно только оставить вещи?
-Парень, ты откуда свалился? Кто же здесь будет охранять твои шмотки?..
-Мэм, - доверительным тоном сказал Боксон, - я предлагаю эту работу вам...
-У меня тоже могут украсть. А вдруг у тебя там наркотики?
-Наркотиков-то там точно нет... Я согласен - девять долларов в неделю плюс один доллар - за то, что мой рюкзак будет храниться в вашей комнате.
