Анатолий Галкин - Барышня с дипломом
Так Ольга поняла, что там за сараем орет он – Михаил Саврасов, хозяин серой Газели. Все так, но дом совсем не походил на бандитское логово. А его хриплый голос не напоминал тех, кто ворвался в ее квартиру, связал ее и кто щупал пульс у нее на груди.
Калитка была открыта, и злой собаки на участке не было заметно.
Ольга сделала десять робких шагов по чужой частной собственности. Остановилась и неуверенно закричала в сторону сарая: «Господин Саврасов! Мне надо с вами поговорить».
Такого Ольга не ожидала! Из-за сарая гордой походкой вышел господин в кирзовых сапогах, трусах и майке. А почему бы и нет? Он у себя дома!
Для этого разговора Оленька придумала красивую легенду. Она представилась третьим помощником кинорежиссера. Они, якобы, собираются снимать в Правдинске кино, и им позарез нужна именно такая серая Газель. Временно, но за большие деньги.
– Какая Газель? Нет у меня никакой Газели.
– Есть, господин Саврасов! Серенькая такая. Она за вами в ГАИ числится.
– Мало ли, что за мной числится! За мной и жена числится, а вот нет ее. Три года назад к сестре на Украину уехала и с концами. Вот это кино!
– Я очень сожалею, но нам не жена ваша нужна, а серая Газель. Исключительно для съемок в эпизоде… Где Газель? Вы ее год назад купили.
– Я купил?
– Ну, может быть, не купили, но оформили на свое имя. Это точно!
– И покупал не я, и оформлял не я. Ребята все сами сделали. Я им только бумаги подписывал.
– Какие ребята?
– Незнакомые… Точно помню, что вначале их было двое. Ящик водки с собой принесли и вежливо попросили мой паспорт на время. Потом я бумаги им писал-переписывал. Доверенность и еще что-то… Потом начали бутылки открывать и все!
– Что все?
– Больше, милая, ничего не помню. Дней через десять очнулся – вижу, что мой паспорт на столе. А кто принес, когда принес – ничего не помню. Полный провал в памяти… С тобой такое бывало?
– Нет… Но я тоже иногда важные вещи забываю… А как мне этих ребят найти?
– Без меня – никак!
– Помогите мне, господин Саврасов. Не бесплатно, конечно. Я тоже ящик водки могу купить.
– Покупай! Но только не в палатке у грузин. Я самопал не пью… Ты поезжай на Садовую и бери любую, но чтоб пробка с винтом была.
Про ящик водки Оленька сказала машинально. Она интуитивно поняла, что для человека, сидевшего перед ней в трусах и сапогах, водка – основная валюта. Разве может для него сравниться бумажка в сто баксов и коробка с двадцатью бутылками, у которых пробка с винтом.
Пришлось гнать Оку на Садовую, и самой под взглядом околомагазинных постояльцев перетаскивать картонный ящик с жидкостью тверского разлива.
Ко второму пришествию Ольги хозяин приоделся. На Саврасове появились брюки, клетчатая рубаха и коротенький полосатый галстук. Вместо сапог ноги украшали рыжие сандалии.
Но самое главное – портфельчик, из которого была извлечена мятая бумажка.
– Уважаю киношников! Все честно. Двадцать штук и пробочки блестят… Вот передаю документ. Черновик доверенности. Я его тогда смял и выбросил, а потом подобрал и расправил. Это потому, что я все с умом делаю… Вот здесь, милая, все написано: кому я доверил и что доверил. Вот он – Игорь Докторов, проживающий в восточном поселке. Это за рекой, за Угоркой.
В свое время Крутова научила себя важные документы читать по три раза. Каждый раз приходит какое-то новое понимание ситуации, и обращаешь внимание на принципиальные мелочи.
Так получилось и с этой доверенностью. Только с третьего прочтения Ольга сообразила, что бумага выдана на один год, а значит, уже месяц Докторов пользуется машиной незаконно. Значит, что любой мент может в любое время разобраться с этим бандитом… И если доверенность недействительна, то машина фактически находится в угоне.
– Господин Саврасов, не могли бы вы написать заявление, что вам не возвращают вашу машину? Вы доверили ее на год, а срок уже прошел.
– Заявление? Могу и заявление написать. Пока я еще в форме… Но это уже другое кино. Я готов написать, но за еще один ящик водки.
* * *Еще месяц назад в Правдинске и слов-то таких не знали – «Гринпис», экология, трансгенная соя. И вдруг в самом центре города в старом купеческом особняке обосновалось отделение скандальной импортной фирмы, название которой переводится как «Зеленый мир». Именно так и было написано на дверях кирпичной двухэтажки: «Гринпис. Правдинский филиал».
Руководил этим безобразием шустрый парень по имени Витя Чалый. Он был человек не местный и впервые увидел городок на речке Угорке только месяц назад.
Его небольшая команда была тоже не из местных. Ну откуда в Правдинске взять специалистов по агрессивному пиару?
Тот, кто нанимал эту бригаду экологов, поставил перед ними простую цель – поднять жителей города на борьбу со строительством комбината детского питания. Этот объект был известен в Правдинске, как слово из трех букв – КДП.
Витя Чалый четко знал свою работу. Первым делом он забросал город листовками, оклеил плакатами и загромоздил крупными рекламными щитами и растяжками. В них жителей пугали, что с началом работы КДП во всей округе исчезнет чистая вода, зеленая трава и прозрачный воздух. Все будет мутным, бурым и смрадным.
Второе действие – Витя закупил время на местном телевидении, подмял под себя редакторов из всех трех газет Правдинска.
И третье – толпы горожан с плакатами. За час люди Чалого могли поставить к любому объекту до трехсот штыков. Это были старушки, готовые за полтинник три часа орать нужные лозунги, размахивая транспарантами.
Еще утром Ольга видела плакаты правдинского Гринписа, но не обращала на них внимания. Только у магазина, покупая второй ящик водки для жадного Саврасова, она вчиталась в текст. И только тогда она поняла, что кто-то умело ведет войну против КДП, против Комбината, который строит фирма Дениса Носова. А на войне, как на войне! Этот кто-то может не только страшилки на стены клеить, а и попытаться подставить главного строителя…
Ольга вошла в кабинет Виктора Чалого, когда тот завершал совещание. Вошла решительно, всем своим видом показывая, что она нужна хозяину кабинета больше, чем он ей.
– Вам что, гражданка?
– У меня, возможно, очень выгодный, для вас заказ.
– Отлично! Мы уже завершили. Все свободны. И работать, работать, работать!
Ольга подождала, пока разбегутся гринписовцы, отошла к окну и села в кресло у журнального столика. Такой маневр заставил Чалого выйти из-за директорского стола и плюхнуться в кресло напротив. Теперь это будет разговор на равных, а не визит просителя к начальнику.
– Я адвокат Крутова из Москвы. А вы, как я понимаю, знаменитый Виктор Чалый?
– Он самый.
– Неплохо ведете кампанию. Ярко, напористо. Я думаю, что этому КСП не устоять.
– КДП! Это комбинат детского питания.
– Неважно… Я понимаю, что вы под заказ работаете?
– Конечно! Мне этот КДП по барабану. Мне его заказали люди из штаба Гуркова, и я могу отчитаться по полной программе… Вы, госпожа Крутова, говорили, что и у вас есть заказ?
– Да. В Коломне хотят ледовый дворец построить, а у моего клиента есть свои виды на этот участок земли. – Понятно! Ледовый дворец… Это сложно, но найдем ходы. Какой-нибудь вредный фреон в холодильниках, нитраты-нитриты. Массы поднимем, плакаты, лозунги… Только я дорого беру.
– Нет проблем… А здешний Гурков, ваш заказчик – он, я слышала, кандидат в мэры?
– Да! Лидер предвыборной гонки. А основной его козырь – борьба с КДП… Честно говоря, я думаю, что Гуркову, как и вашему клиенту, тоже земля эта приглянулась. Вот станет он мэром, заморозит это строительство, а на его месте начнет другой завод строить. Химический или того похуже. Вот тогда народ сообразит, как за экологию бороться.
– Да, весело… А почему бы Гуркову через вас не поработать со строительной фирмой. Она же из Москвы?
– Из Москвы. Фирма «Феникс».
– Шефа этого «Феникса» можно прижать, припугнуть, убрать, в конце концов.
– Убрать? Это, госпожа Крутова не по моей части… Но Гурков мог бы. У него есть крутые ребята. Мафия местного разлива… Только я вам ничего не говорил.
* * *За многие годы Оленька впервые ночевала в гостиничном номере чужого города. Тот адвокат, у которого она пять лет работала помощником, не любил дел, где предстояли командировки. Сам не ездил и Ольгу не направлял.
Перед сном она включила телевизор и нашла местный канал. Шла реклама… Это гостиница в Правдинске была одна. Зато здесь было несколько ресторанчиков, не менее пяти залов игровых автоматов и два казино. А еще предлагали крепкие двери, пластиковые окна и мягкие диваны.
В этот однообразный поток сведений два раза врывался ролик Гринписа, в котором страшилище пожирало все живое, а голос Вити Чалого сурово призывал правдинцев к борьбе с гидрой КДП.
Из политической жизни были лишь минутные выступления двух основных кандидатов в Мэры. Андрей Гурков заявил, что спасет город и добьется остановки строительства Комбината. Из его речи получалось, что именно после этого у всех местных жителей начнется счастливая жизнь.
