Татьяна Осипцова - Сама себе детектив
– Да, странные письма, и странно, что написаны они не от руки. Писать на компьютере личные письма, которые посылаешь простой почтой… И на конверте почерк, который невозможно идентифицировать.
– Но письма адресованы какой-то Киряковой, может, это и не Алене вовсе?
– Свидетельства о рождении жены здесь нет?
– Нет, – ответил Вячеслав, перебрав все бумаги.
Я заметила на обороте одной из фотографий полустертую карандашную надпись: «Гусыня, Кира и Черныш» и перевернула фото: три смеющихся девчонки лет пятнадцати, в середине Алена.
– Ты это видел? Кира или Киря, прозвище, возможно от фамилии. Похоже, в девичестве твоя жена была все-таки не Щербакова.
– Да я перед свадьбой ее паспорт видел! Не была она замужем, а как еще можно поменять фамилию?
Немного подумав, я спросила:
– Паспорт был российский или советский?
Вячеслав смотрел непонимающе:
– Российский, нового образца. Мы поженились в начале 2004.
– Паспорта начали менять раньше, и допустим, если она к моменту обмена была разведена, то в новом никаких отметок не делали. Так что, скорее всего, твоя жена – урожденная Кирякова.
– Тогда почему я об этом не знаю?..
– Похоже, ты многого не знал о своей жене.
– Да уж, действительно… – Вячеслав помолчал, глядя на вываленные из коробки бумаги. – И что со всем этим делать? Отдать в милицию?
Я задумалась. Получив в руки кое-какие ниточки для разгадки преступления, мне уже не хотелось с ними расставаться. А что, если самой удастся размотать клубок до конца?
– У тебя действительно никакого алиби? Может, кто-нибудь видел, как ты пришел домой, во сколько ушел? Или на стоянке запомнили, когда ты забирал машину?
– У нас на днях подземный гараж заработает, пока я ставлю машину около ближайшего магазина «Пятерочка». А там, ты ж понимаешь, никаких охранников. И в парадной я никого не встретил, – Слава поднял на меня совершенно больные глаза: – Лер, уже пять часов, а она лежит там…
– Давай сделаем так: позвоним из автомата, сообщим об убийстве, а тебя на время спрячем.
– Куда спрячем?
– Кажется, есть один вариант.
Я достала из своей сумочки телефон и набрала номер сына.
– Андрюшка, как вы там?.. Ага, хорошо. У меня вот какой вопрос: ты с другом, которому свою квартиру пересдать хотел, уже поговорил?.. И не говори, мой знакомый там пока поживет… Не знаю, долго или нет, по обстоятельствам. За ключами подъедем. Пока.
– Все, Вячик, пошли отсюда.
Я посмотрела на разложенные на столе фотографии и бумаги.
– Это мы возьмем с собой, – я решительно собрала в пачку письма, квитанции, диплом и фотографию трех улыбающихся девушек, – остальное сложи обратно в коробки.
Пока мы спускались по лестнице, я сообщила Вячеславу, что он поживет в съемной квартире моего сына. Поведала о любви приемной дочери к сводному брату, о вчерашней бурной сцене и утреннем решении Андрюшки взять все под свой контроль. Выходя на улицу, я отметила, что действительно, по пути нам не попался ни один жилец. Из многих квартир раздавались звуки ремонта: стучали молотки, урчали дрели, грохотали перфораторы.
Каждый на своей машине мы подъехали к метро «Проспект Просвещения» и встретились возле телефонов-автоматов. Спросив у Вячика адрес его дачи, я набрала «02» и выпалила на одном дыхании:
– На 48-м километре Выборгского шоссе в дачном поселке «Усадьба», улица Лесная, дом 1, лежит убитая женщина…
Мне ответили, я послушала немного и спешно повесила трубку, кусая губы.
– Что такое? – Вячику пришлось дернуть меня за руку, чтобы вывести из транса.
– Там уже работает группа. Они спросили, кто звонит и что мне известно об этом преступлении….
– Откуда же они узнали… – в растерянности прошептал Слава.
Я пыталась сосредоточиться. Обычно мне помогает чашечка кофе и сигарета.
– Давай приземлимся куда-нибудь, где можно покурить и выпить кофе. Посидим спокойно и решим, что делать дальше.
Невдалеке от метро притулилась стекляшка. Крупные буквы на ее окнах обещали посетителям кофе, шаверму, хотдоги и курицу по-ливански. Мы заказали по чашечке кофе и молча курили, ожидая заказ.
Через минуту я вывела друга из задумчивости:
– Вынь симку из своего телефона. Сейчас пойдем и на мой паспорт купим тебе другую. А эту лучше всего выкинуть.
– Ты что, с ума сошла? У меня там столько номеров…
– Наверняка они у тебя еще где-нибудь есть. Ладно, перепиши сейчас несколько самых нужных. Ты что, не знаешь, что по телефону могут определить, где человек находится? А тебя вообще в Питере быть не должно, ты в глуши на рыбалке, вне зоны досягаемости.
Вячеслав послушно достал авторучку, взял у меня листок из блокнота. Минут пять он перебирал кнопки и записывал номера, затем вынул сим-карту из аппарата, переломил ее пополам и бросил в пепельницу.
Принесли кофе, мы выпили его в полном молчании и опять закурили.
– В милицию мог сообщить только убийца, – надумала я.
Слава согласно кивнул:
– Больше некому.
Тут в моей сумочке завибрировал телефон, затем раздалась мелодия Шопена.
Увидев высветившееся в окошечке дисплея имя, я радостно воскликнула:
– Вот кто нам нужен! – и нажала кнопку.
– Привет, Коль. Удивительно, что ты мне сам позвонил, обычно это я тебя домогаюсь….
Почти минуту я слушала, потом сказала:
– Конечно, нет проблем, выручу! Да брось ты, отдашь, когда сможешь, у меня не последние… Хорошо, в одиннадцать… конечно, еще не сплю! Только ты мне какое-нибудь преступленьице посвежее приготовь. Можно и не раскрытое, мне только для затравки, остальное я сама досочиню, ты же знаешь… Какая тайна следствия? Пока я напишу, пока издадут, вы не только преступление раскроете, но и все сроки давности выйдут… Хорошо. Пока, до вечера.
На вопросительный взгляд Вячика я объяснила:
– Это тот друг, который страшилки мне поставляет. Ему дочку в санаторий отправить надо, денег не хватает, просит полтысячи баксов до квартальной премии. А работает он – знаешь кем? – Я выдержала паузу. – Старшим опером как раз в Выборгском районе области. Сегодня вечером я с ним встречаюсь и постараюсь все выведать. А пока нам надо избавиться от твоей машины. Она у тебя слишком приметная. Ну зачем тебе такой номер – три семерки? Еще, небось, денег заплатил?
– Не без этого, – грустно усмехнулся Слава, помолчал немного и вдруг воскликнул: – А ведь есть куда ее спрятать, и даже недалеко! У друга остался старый гараж здесь, на Придорожной аллее, около самой железной дороги. Машину он теперь в подземный паркинг ставит, а в этом гараже мы с ним храним наши рыбацкие причиндалы. К тому же сейчас он в длительной командировке в Тюмени, вернется только через пару месяцев.
Громоздкий джип с трудом уместился в маленьком железном гаражике, набитом всяким рыболовным хламом.
– Хорошо еще, что мы прицеп не успели купить, а ведь хотели один на двоих взять, для надувной лодки с мотором. А доски-то на полу гнилые, одна проломилась, – бормотал Вячик, запирая железную дверь. – Ничего, из этой каши выберусь, новые настелю.
Через час, купив по дороге новый номер для Славиной трубки, мы подъехали к моему дому.
– Наконец-то! – вздохнула я, выбираясь из машины. – Я от голода просто умираю! Уже начало восьмого, а я только чашку кофе после завтрака выпила.
– Я вообще не завтракал. Действительно, есть хочется.
Пока мы шли до парадной и поднимались на лифте, я вкратце рассказала другу про Ритусю, благодаря которой всегда могу рассчитывать на полноценную еду, не прикладывая к этому никаких усилий.
Риты дома не оказалось, должно быть, уехала на Ржевку, обихаживать своих мужиков. Андрей вышел из Полинкиной комнаты.
– Привет, мам. Здравствуйте.
– Это Вячеслав… – я вопросительно посмотрела на друга.
– Александрович, – Вячик пожал парню руку. – Можно просто Слава.
– Вы обедали? – поинтересовалась я.
– Давным-давно. Ритуська к своим намылилась, а мы историей занимаемся.
– Молодцы. Да, Андрюша, Слава поживет в твоей квартире, ключи дай. Ты ведь пока не собираешься туда возвращаться?
Доставая из куртки ключи, сын ответил:
– Сначала эта дурочка должна в институт поступить… Так что пару месяцев здесь покантуюсь.
– Мы только покушаем и поедем. А вы занимайтесь.
Едва мы сели за стол, как в кухню заглянула Полинка. Она поздоровалась, выпила стакан воды и исчезла.
– На тебя прибегала посмотреть, – объяснила я, улыбаясь.
– Симпатичные у тебя дети, – заметил Вячеслав.
Мы быстро пообедали, попили чаю с плюшками, и я встала из-за стола.
– Ну, пора. Надо еще еды какой-нибудь накупить, ведь неизвестно, сколько дней тебе придется скрываться…
– Лер, а дай мне свои книжки почитать, – неожиданно попросил Вячик.
