Элизабет Питерс - Свиток Мертвого моря
Дайна скрестила ноги в позе портного и стала растирать онемевшие пальцы. Она задумчиво посмотрела на телефон. Это бессмысленно — человек в сером может вернуться в любую секунду, да и куда ей звонить? Доверие к ней было подорвано слишком сильно.
Прежде чем она успела подумать о чем-нибудь еще, человек в сером вернулся в комнату. Он закрыл дверь и прислонился к ней спиной, слегка покачиваясь. Дайна с облегчением узрела на его лице едва заметную улыбку.
— С ним все будет в порядке? — спросила она.
— С кем? А, с Картрайтом! Надеюсь. Но мне сообщили не о нем. Кажется... а впрочем, вы и так знаете слишком много. Доброй ночи! Хороший сон вам не повредит.
— И вы больше не собираетесь задавать мне вопросы?
Человек в сером, уже взявшись за дверную ручку, обернулся и бросил на нее насмешливый взгляд через плечо:
— Мне больше не о чем вас спрашивать. Вы не в состоянии мне помочь. Жаль, но ничего не поделаешь. Спите спокойно, дорогая, и желаю вам приятного путешествия.
Аура теплой доброжелательности вернулась в усиленном виде. А ведь только что он смотрел на нее с холодным недоверием!
— Подождите! — Дайна спрыгнула с кровати. — Неужели вы вот так уйдете? А как же мистер Картрайт? Я бы хотела убедиться, что с ним все в порядке.
— Вы не увидите мистера Картрайта, пока я не сочту, что встреча с вами для него безопасна.
Фраза напомнила Дайне либретто оперы Верди, но она оставила эту мысль при себе и воскликнула:
— Для него! А как же я? Вы сказали, что какие-то люди могут мне угрожать, и хотите оставить меня беззащитной?
Человек в сером пригладил усы. Дайне показалось, что его рука скрывает улыбку, но она не была в этом уверена.
— Не беспокойтесь ни о чем, — сказал он. — Спокойной ночи, мисс ван дер Лин.
Незнакомец выскользнул из комнаты бесшумно, как тень. Но через секунду дверь открылась вновь.
— На вашем месте я бы вставил в ручку стул, — спокойно посоветовал он. — Старый, но эффективный способ.
2
Телефон разбудил Дайну в восемь утра. Ее первой сознательной эмоцией было удивление — удивление тем, что она, как бы то ни было, уснула, а теперь проснулась живой. Все мышцы ее тела словно одеревенели. Дайна не спала почти до рассвета, лежа неподвижно и прислушиваясь к каждому звуку. Мозг ее онемел так же, как тело. Только услышав оскорбительно веселый голос телефонистки, сообщавшей, что уже восемь, она вспомнила, что утром должна уезжать из Бейрута.
Дайпа упаковала почти все вещи прошлой ночью. Надев первое, что попалось под руку, и умывшись холодной водой, она поплелась в поисках кофе.
Администратор был человеком тактичным. Он не стал беспокоить Дайну новостями, пока она пила кофе. Сначала Дайна не поняла, что он имеет в виду.
— То есть как это я не могу сегодня уехать?
Месье Дюпре развел руками:
— Задержка всего на один день, мадам. Машина, которая должна была взять мадам и ее спутников, попала в аварию, совсем небольшую! Завтра же все будет исправлено.
— Что за ерунда! У них должны быть другие машины.
— Это специальная машина, — объяснил месье Дюпре.
Дайна выпила еще кофе, хотя он был чересчур густым и горьким, чтобы пить его без молока, и покрывался пенкой, смешиваясь с тепловатым молоком, которое подавали в отеле. Все же это был кофе.
— Я этому не верю, — заявила она.
— Мадам может позвонить в туристическое бюро, если сомневается в моих словах, — обиженно произнес месье Дюпре. — Если мадам соблаговолит выслушать предложение...
Так как Дайна была не в состоянии подняться и уйти, ей оставалось только выслушать предложение. Опершись локтями на стол, она устремила на месье Дюпре серьезный взгляд.
— Уверен, что мадам получит наслаждение от короткой поездки, — закончил свой монолог администратор. — Сидон и Тир — два старейших финикийских города. Путешествие предусматривает ленч в одном из великолепных прибрежных ресторанов, и, конечно, все абсолютно бесплатно. Бюро покрывает все сегодняшние расходы мадам в качестве компенсации за задержку. А завтра все пойдет по плану.
— Значит, поездка в Тир и Сидон не входит в число регулярных экскурсий туристического бюро?
— Нет-нет, это регулярная экскурсия городского транспортного агентства. Мадам следует знать, что бюро занимается только длительными международными турами для выдающихся посетителей, интересующихся историей и археологией. Мадам — одна из избранных клиенток бюро.
Дайна не стала объяснять, что знакомство ее отца с директором бюро, бывшим историком, помогло ей стать избранной клиенткой, как она подозревала, по сильно сниженному тарифу. Но Дайне была известна отличная репутация бюро, и она едва ли могла заподозрить эту солидную организацию в надувательстве. Ей вообще не пришло бы в голову что-то подозревать, если бы это не совпало с другими ее неприятностями. Но такие совпадения случаются. К тому же это был Ближний Восток, где к соблюдению графика не относятся с таким благоговением, как на Западе. Экскурсия в Тир и Сидон не была придумана специально для нее — она читала о ней в нескольких путеводителях.
Появился официант с апельсиновым соком, яйцами и булочками.
— Хорошо, — недовольно согласилась Дайна.
Месье Дюпре удалился, напомнив, что автобус отходит в девять тридцать. Дайна смотрела на его опущенные плечи с невольным сочувствием — все-таки у бедняги грязная работенка.
После завтрака она почувствовала себя лучше, а вид маленького зеленого автобуса придал ей бодрости. Это был нормальный туристический автобус, такой же, как тот, который вчера возил ее в Библос. Водитель, смуглый и красивый молодой ливанец, дружелюбно ей улыбнулся; полдюжины пассажиров выглядели обычной разношерстной группой туристов.
Все же Дайна рассматривала их более внимательно, чем сделала бы при других обстоятельствах. Хорошо одетая пара средних лет, сидевшая по другую сторону прохода от нее, беседовала друг с другом по-французски. Семейная группа — отец, мать и два бойких светловолосых мальчугана — походила па скандинавов. Мрачный сгорбленный мужчина в очках с толстой роговой оправой мог быть представителем любой из латинских стран; он уткнулся в путеводитель, ни на кого не обращая внимания. Перед Дайной сидела низенькая седовласая леди, чьи бесформенный серый свитер, массивная сумка и ужасающего вида шляпа безошибочно обнаруживали в пей британку. Она была воплощением скучной респектабельности, и Дайна, усмехнувшись про себя, подумала, что, возможно, по этой причине выбрала место позади старой леди.
Хотя она не собиралась признаваться в этом пи месье Дюпре, пи кому-либо еще, последние остатки ее возмущения испарились, когда автобус выехал из города и направился к югу. Поездка в самом деле оказалась чудесной. Дорогу окаймляли рощи цитрусовых деревьев, изумрудные листья сверкали на утреннем солнце, оранжевые и желтые плоды тянули ветки к земле. В одном месте водитель остановил автобус и купил у торговца мандарины, которые раздал пассажирам. Это были самые большие и сладкие мандарины, какие Дайна когда-либо ела, и они помогли пассажирам отбросить излишнюю сдержанность. Трудно оставаться чопорным, жуя мандарины и выплевывая косточки. Когда они добрались до Сидона, французский джентльмен поздравлял Дайну с ее произношением, а два датских мальчика, склонившись над спинкой ее сиденья, демонстрировали результаты трехлетнего обучения английскому и смеялись над попытками Дайны правильно произнести их имена.
Сидоп несколько разочаровал Дайну — от руин старого города почти ничего не осталось, а самой большой древностью был замок крестоносцев на острове среди голубых вод залива, в конце скользкой каменной дамбы. Двум мальчикам замок показался отличным местом для игр после двух утомительных часов в автобусе; они бегали вверх и вниз по сломанным ступенькам и стояли на одной ноге на осыпающихся зубцах стен. Дайна с завистью наблюдала за ними. Лет пять назад она бы к ним присоединилась. День был самым подходящим для беготни, прыжков и веселых криков. Голубое небо и искрящееся синее море; белые стены городских домов и поросшие мхом серые камни старого замка; рыбачьи лодки с белыми парусами, скользящие по воде, настолько прозрачной, что можно было разглядеть камни и раковины на дне и рыб, плавающих в зеленых глубинах; дружелюбные лица рыбаков и местных жителей, приветствующих туристов вежливыми улыбками... Обернувшись, Дайна увидела перед собой английскую леди и заметила:
— Очаровательное место, не так ли? Сколько солнца, и люди такие славные.
— И при этом полная антисанитария, — фыркнула английская леди.
Базары, которые они посетили после этого, и впрямь можно было упрекнуть в антисанитарии, но они были настолько колоритными, шумными и веселыми, что Дайна не согласились бы пожертвовать ни единой мухой, если бы это хоть немного уменьшило их очарование. Впечатление от бейрутских базаров ей испортило посещение морга, к тому же базары выглядели архаичными и слегка неуместными в центре большого современного города. Но старый Сидон был подлинным от начала до конца: узкие темные улочки, вьющиеся под сенью арок, были с обеих сторон уставлены прилавками, товары с которых иногда падали прямо на дорогу. В лавках торговали шелком и парчой, разнообразными древностями, (скорее всего, поддельными), маленькими глиняными светильниками с изогнутыми носиками и дырками для фитилей, отделанными медью горшками, серебряными браслетами, бронзовыми подносами, фруктами, причудливой формы хлебцами, которые выкладывали на подносы прямо из печи...
