Анна Михалева - Поцелуй Скорпиона
«Черт, — подумал Каменев, — с такими холодными глазами не может быть столь очаровательных детских ямочек. Это несовместимо!»
Подошел официант и требовательно уставился на Егора.
— Что вы желаете? — несмело обратился Каменев к своей соседке. Язык его заплетался.
Она даже не заглянула в меню:
— Жульен, салат из овощей и куриное филе под каким-нибудь вашим соусом, лучше белым…
— Грибов сегодня нет, — отчеканил официант.
Она подняла на него глаза и равнодушно произнесла:
— Ну так найдите.
Егор увидел, как под ее взглядом парень сгорбился, это напоминало подобострастный поклон. Надменность официанта как рукой сняло. Он медленно кивнул ей, словно под гипнозом и, осоловевший, повернул голову к Каменеву.
— Мне то же и еще ваш джин без тоника, а даме мартини и апельсиновый сок.
Официант удалился, странно пошатываясь.
— Вы проницательны, — похвалила она, потом, затушив сигарету, спросила: — Так на чем мы остановились? Вы, кажется, хотели со мной разобраться. Что я вам сделала?
— Похоже, я ошибся, — пробормотал он, решив, что в любом случае уходить сейчас глупо. Во-первых, он заказал ужин и имеет право его съесть, как всякий порядочный человек. Во-вторых, может статься, что эта девушка все-таки Ольга (в это он уже почти не верил, но повод был хороший), а в-третьих, он точно знал, что, пока его кто-нибудь не поднимет за шкирку и не выкинет с этого места, он никуда не сдвинется. Девушка магически притягивала его, а сопротивляться ее чарам он не мог, да и не хотел.
— А тот, кого вы ждете, мужчина или женщина? — спросил он, чувствуя себя полным идиотом. Такая девушка может ожидать только мужчину. Хотя каким должен быть мужчина, который заставляет ее ждать?
— Не все ли равно, кто он? — Девушка смотрела в сторону, и Егор опустил глаза. Разговор не получался.
— Так может быть… — Он робко взглянул на нее и осекся, потому что в эту секунду девушка вскинула голову и повернулась к нему.
Каменев вздрогнул, словно коснулся оголенных проводов. С ее глаз на мгновение слетела стеклянная пелена, и перед ним неожиданно открылся огромный мир серо-зеленого отчаяния. Отчаяния и страха загнанной в угол жертвы, на которую уже нацелили стволы своих ружей десятки охотников. Егору показалось, что в следующий миг она разрыдается, таким надрывом светились ее глаза. Теперь она была самой собой, девушкой с ямочками на щеках, необыкновенной, незащищенной, хрупкой и такой несуразной в дорогом платье и бриллиантах… Каменев представил ее почему-то в джинсах и свитере — и в таком виде она показалась ему более гармоничной. Но тут девушка моргнула, а когда открыла глаза, то он снова увидел светскую даму — шикарную и неприступную. Сначала он подумал, что ее секундное отчаяние — плод его воображения. Но нет! Он руку бы дал на отсечение, что это было — он видел ее слезы.
— Так уж получилось, — сказал он осторожно, внимательно наблюдая за ней, — что в этот «Зеленый плющ» все приходят со своей бедой.
— Да? — Она не проявила интереса к его словам, думая о чем-то своем. — И что же приключилось с вами?
«А я бы хотел знать, что приключилось с тобой, — подумал он, — совсем не похоже, что ты переживаешь из-за неверного любовника или потерянного кошелька».
— Меня ограбили, — ответил он, забыв, что не хотел говорить этого. Как-то само собой вылетело признание. Просто мимолетное откровение, слетевшее с ее ресниц, застало его врасплох. Он скорее почувствовал, чем осознал, что готов ответить на любой ее вопрос, каким бы личным и непристойным он ни был. Но она и не думала погружаться в пучину его внутреннего мира.
Она забавно сморщила носик и вдруг рассмеялась:
— И вы решили, что это сделала я?!
— Надо же на кого-нибудь свалить…
— Сейчас угадаю. — Она хитро посмотрела на него. — Вы ужинали в одиночестве, к вам подсела девушка и рассказала свою душещипательную историю. От жалости к ней у вас чуть зубы не выпали. Вы прониклись ее бедой, рассказали о своей несложившейся жизни. О том, что и деньги у вас имеются, и работа хорошая, а счастья-то нет. Потом вы пригласили ее к себе, а наутро проснулись в опустевшей квартире.
Каменев удивленно уставился на нее:
— Вы все знаете?!
— Просто я наблюдательна. — Она снова улыбнулась, заиграв ямочками. — А кроме того — это же стандартный трюк.
— А почему вы решили, что у меня есть и деньги и работа? — вяло спросил он.
— Во-первых, «Зеленый плющ» — довольно дорогое заведение, а вы здесь уже как минимум второй раз. Значит, цены вас не пугают. Во-вторых, на вас пиджак от Армани. Странно, почему его не украли. Видимо, воры не так разборчивы в мужской одежде, как в бытовой электронике. А насчет работы… как бы вам удалось обзавестись всем этим барахлом, если не с хорошей зарплаты?
Он изумленно молчал. Потом вздохнул и решил расставить все точки над «i» одним вопросом:
— Вы из милиции?
— Я не похожа на милиционера.
— Тогда кто вы?
— Что именно вы хотите узнать обо мне? — Девушка явно издевалась.
Он пожал плечами и честно ответил:
— Все.
— Зовут меня Валерия. Мне 27 лет. Живу в Москве. Ну, а прочее… — она снова сморщила носик и мило улыбнулась.
«…вас не касается», — завершил про себя ее фразу Егор.
— А я Егор, — представился он, — Егор Каменев. Работаю в рекламном агентстве…
— Что ж, Егор, можешь обращаться ко мне на «ты»…
— Я?! — выдохнул он.
— Почему бы и нет? Кажется, мы почти ровесники, и я не твоя коллега, — она одарила его холодной улыбкой. Потом потянулась к нему, обхватила его запястье своими пальчиками и посмотрела на циферблат его часов. От ее прикосновения Каменев оцепенел, почувствовав, как сердце застучало с удвоенной силой, как напряглись все мускулы, а кожа покрылась мелкими пупырышками. Он посмотрел на нее в отчаянии.
— Сегодня этот человек уже не придет, — проговорила она и поднялась. Ее фигура действительно оказалась прекрасной. Тонкая талия, округлые ягодицы, стройные ножки, в меру длинные… Егор почувствовал слабость, сухой язык прилип к гортани. Руки задрожали.
— Я провожу вас… — Он подскочил, пожалуй, слишком поспешно.
Она снова улыбнулась и снисходительно кивнула:
— Что произойдет, если ты обратишься ко мне на «ты»?
— Ваш заказ, — сообщил подлетевший с подносом официант.
— Оставьте его себе, — отрезала она и направилась к выходу. Егор расплатился и поплелся следом.
На улице она подошла к отливающей в свете фонаря бордовой «девятке» и, обернувшись, снова улыбнулась ему:
— Теперь можешь вернуться и поужинать со спокойной совестью. Ты спас меня от всех хулиганов.
— Я думал, что прогулка будет несколько длиннее, — разочарованно протянул он.
— Может быть, в следующий раз, — она взглянула на него, заправив прядь волос за ухо. — Но последнее время мне не везет с симпатичными парнями. Будь ты обладателем большой бородавки на носу или прыщей на щеках, я, может быть, пригласила бы тебя на чашку кофе, а так… — Лера развела руками, словно извиняясь.
— Я обязательно отращу себе что-нибудь в этом роде, — пообещал он, слегка смутившись.
— Не слишком усердствуй с этим, — рассмеялась девушка. — Избыток — тоже недостаток.
Каменев угрюмо пронаблюдал, как девушка нырнула в салон, захлопнула дверцу, завела мотор и, помахав ему напоследок, отъехала от бордюра. Машина быстро скрылась за углом дома.
«Болван, — обругал он себя, — даже телефон не спросил! Валерия… Лера… В Москве тысячи Лер. Если, конечно, ты на самом деле Лера…»
* * *— Вот возьми, — Глеб протянул ей большой конверт из плотной бумаги. Он кашлянул и поерзал на сиденье, оглядывая темный салон ее машины. — Неуютно у тебя. Терпеть не могу совковые «раскорячки».
Лера посмотрела на него внимательно, словно изучая, и промолчала. Она взяла протянутый конверт, повертела его в свете фонаря, но не стала распечатывать. Глеб сухо рассмеялся.
— Анекдот вспомнил, — как бы извиняясь за неуместное хихиканье, проговорил он. — Штирлиц сел враскорячку. «Раскорячка» поехала.
Девушка даже не улыбнулась.
— Тут все? — тихо спросила она.
— Как и договаривались. — Он мгновенно изобразил обиду, поджав и без того тонкие губы. — Паспорт на имя…
— У меня есть глаза, я прочту сама, — нетерпеливо перебила она его.
Глеб пожал плечами:
— Как знаешь. Кстати, пробивать выездную визу в Штаты теперь труднее. Эти крючкотворы из посольства… А ты просила еще и Шенгенскую поставить, так что… Шенгенская — это Европа, это не США. Мне пришлось кое-кого попросить, ну и заплатить, соответственно…
Лера протянула ему плотный сверток:
— Здесь пять тысяч. Пятьсот — за молчание.
— Мне нужно пересчитывать? — Его маленькие глазки сверкнули в темноте салона.
