Лилия Руднева - Ключи от ада
Когда она одевала на шею петлю, на лице её блуждала счастливая улыбка. Девушка сделала шаг в пропасть… и очнулась в тюремной больнице. Осознав, что всё ещё находится в месте, мерзопакостнее которого быть не может, Лина впала в такое буйство, что пришлось вызывать надзирателей, чтобы её утихомирить. В последующие дни девушка неоднократно пыталась повторить попытки самоубийства. Она разбивала голову, рвала зубами вены, а когда её привязывали к кровати — начинала кричать. В этом крике было столько боли и отчаяния, что даже немало повидавшие надзиратели не выдерживали. В конце концов, Лина оказалась в психиатрической больнице, где её очень быстро утихомирили мощными транквилизаторами. Это время для девушки слилось в одно серое пятно. Она, то выныривала на поверхность, и тогда кое-как соображала, но её опять кололи, и девушка погружалась в пучину небытия. В один из таких моментов просветления в её палату зашёл мужчина лет сорока. Представительный, подтянутый, с хитрым прищуром серых глаз. Главврач называл его Виктором Васильевичем и относился к нему с подобострастием.
Соловьёв, а это был он, присел к Лине на кровать, и участливо поинтересовался:
— Как вы себя чувствуете?
Лина посмотрела на него мутными глазами и отвернулась. Но Соловьёва это ничуть не опечалило. Он улыбнулся и продолжил:
— Хотите выйти отсюда?
— Мне всё равно, — не задумываясь, ответила девушка.
— Очень жаль, — Виктор убрал с лица русую прядь, — а вот вашему отцу было не всё равно, что с вами будет.
При упоминании о родном человеке Лина оживилась.
— Вы знали его?
Виктор, обрадовавшись, что она с ним заговорила, поспешно протянул ей своё удостоверение и какой-то контракт. Но у девушки буквы поплыли перед глазами, и она не смогла прочесть ни слова. Тогда Соловьёв рассказал, что он является главой детективного агентства «Викинг». Незадолго до своей смерти отец Лины пришёл в агентство с просьбой отыскать улики против настоящих торговцев наркотиками, и доказать непричастность его дочери к этому делу.
— К моему большому сожалению, ваш отец трагически погиб, — продолжал Соловьёв, — но у нас серьёзная организация, и все дела мы доводим до конца.
— Рада за вас, — ответила Лина, отвернулась от него и закрыла глаза.
Ей было всё равно докажут её невиновность или нет. Все люди, любившие её, погибли, а тех, кого она считала друзьями, предали.
— Я же говорил, здесь полное отсутствие желания жить, — раздался где-то рядом голос главврача, сутулого дядечки со впалыми щеками.
— И всё же я настаиваю на лечении вне стен больницы. Там она быстрее придёт в себя, — тону Соловьёва невозможно было противостоять.
— Тогда я снимаю с себя всякую ответственность! — главврач, пытаясь сохранить остатки гордости, удалился, хлопнув дверью.
Зашла сестра, сделала Лине укол и девушка заснула. Очнулась она уже в особняке Соловьёва, расположенном в одном из живописнейших мест города. То ли нормальный лечащий врач, то ли спокойная обстановка и забота Соловьёва, но девушка перестала так отчаянно желать себе смерти. Каждый вечер Виктор приходил домой, принося ей в подарок какую-нибудь милую безделушку, подолгу гулял с ней в саду, рассказывал смешные истории. Месяца через три, когда девушка постепенно стала приходить в себя, она задала вопрос в лоб:
— Когда мне нужно будет возвращаться в тюрьму? — и посмотрела на Соловьёва огромными синими глазами, в которых плескались так и не растаявшие льдинки.
— Ты хочешь туда вернуться? — Виктор недоумённо поднял брови.
— Мне всё равно, — привычно ответила Лина и зашагала по ухоженной садовой дорожке.
Соловьёв догнал девушку и развернул к себе.
— Подожди, — этот уверенный в себе мужчина вдруг заволновался как мальчишка, — наверное, я должен был тебе сказать обо всём сразу, но увидев тебя в больнице… ты была такая незащищённая, и такая трогательная… Я решил сначала помочь тебе прийти в себя, — он нервно стал мерить шагами дорожку.
Лина безучастно наблюдала за его метаниями. Она, конечно, стала спокойней, но все чувства будто бы умерли в ней навсегда.
— Когда я пришёл за тобой в больницу, то уже выполнил свои обязательства перед твоим отцом, — так как Лина молчала, он продолжил, — Гоша Трынкин и его подельник к тому времени уже признались, что оговорили тебя, поэтому мне так легко удалось забрать тебя из больницы… Ты оправдана, все обвинения сняты.
Девушка подняла голову к небу и глубоко вдохнула жасминовый воздух.
«Вот так — думала она, — Гоша в тюрьме, родители погибли, а она свободна…»
Девушке снова захотелось разбить голову об стенку. Почувствовав неладное, Соловьёв схватил её за руки.
— Лина, что с тобой?
Девушка заставила себя улыбнуться.
— Ничего… Спасибо вам за всё, — она сжала его руку, — я, наверное, поеду домой. И так доставила вам массу неудобств.
Виктор заступил ей дорогу и, заметно нервничая, сказал:
— Я понимаю, что в последнее время ты чувствовала себя не очень хорошо, но ведь ты не могла не заметить, что… — он засунул руки в карманы, и, видя, что девушка ничего не понимает, выпалил одним махом, — что я тебя люблю.
— Так не бывает, — спокойно возразила ему Лина.
— А как бывает? Я знаю, сейчас ты ненавидишь весь мир, но пройдёт время… Поверь, всё проходит!
— Да, я знаю, — ровным бесцветным голосом согласилась девушка.
— Лина, не спеши отказываться от моей помощи. Тебе сейчас некуда идти и не на что жить. Я не буду ни на чём настаивать, и готов ждать столько, сколько ты скажешь. Позволь тебе помочь!
Лина осталась с Соловьёвым. Он действительно был внимательным и терпеливым. Чтобы не дать ей уйти в себя, привлёк к работе в «Викинге» А через некоторое время они стали любовниками. Девушка не могла себе объяснить чувства, возникшие к Виктору. Наверное, ей просто необходимо было почувствовать рядом с собой живое тепло, и удостовериться, что она всё ещё жива. Она была благодарна Соловьёву и испытывала к нему искреннюю симпатию, но всё же настояла на том, чтобы жить отдельно.
Из воспоминаний Лину вырвал звук приближающейся милицейской машины с включённой сиреной. Девушка выглянула в окно и увидела страшно довольную Наталью, ощетинившегося Витольда Романовича, и пугливо прижимающуюся к его ногам Досю.
— Ты чего удумала, выдра облезлая! — Заланский старался перекричать сирену, — немедленно выключи эту штуку! У Доси будет несварение желудка от стресса!
— Всё, — торжествовала Наталья, держа в руках что-то наподобие пульта от телевизора, — нашла я управу на твоего гиппопотама!
Она нажала какую-то кнопку на пульте и сирена смолкла. Тишина показалась райской музыкой. Но старуха по инерции продолжала кричать.
— Как только твоя тварюка переступит границу моего участка — будет включаться сигнализация! Пусть все знают, какая у тебя подлая свинюка живёт!
Лина не стала слушать что будет дальше, а решила спуститься в кухню и выпить кофе, пока туда не явилась Дося. Надев джинсы и футболку с длинными рукавами, она сошла вниз и на секунду окаменела. В кухне хозяйничал незнакомый мужчина. Среднего роста с короткой стрижкой и плутовским взглядом. Черты лица были грубоваты. На вид ему было лет тридцать пять. Он откровенно оглядел Лину с головы до ног, чему-то ухмыльнулся и противно сказал:
— Ну проходи, чего встала, я не кусаюсь!
— Что вы здесь делаете?
Девушка не собиралась спускать ему ни ухмылочки, ни фамильярности. Поэтому одарила незнакомца ледяным взглядом и осталась стоять на месте, сложив руки на груди.
— Вообще-то я гость Заланского, — нахал вальяжно развалился на стуле и отправил в рот виноградину, — а вот кто ты?
— Если вы гость Витольда Романовича, то должны знать, кто я.
Сначала она хотела развернуться и уйти, но затем решила, что этот тип расценит её уход как бегство, поэтому подошла к столу и включила чайник. Проходя мимо незнакомца, она уловила изысканный аромат дорогого парфюма, что удивило. Он не производил впечатление человека, настолько тщательно за собой следящего. Но следил он сейчас за Линой. Девушка отыскала кофе и доставала чашку, когда услышала его вопрос.
— А почему ты не спрашиваешь, как меня зовут?
— Мне неинтересно, — она всё-таки решила уйти, но внезапно услышала над ухом его дыхание.
— Напрасно, — незнакомец схватил её сзади за руки и девушка оказалась в стальных тисках, — я могу показать тебе столько интересного…
Он наклонялся всё ниже, и вырваться девушка не могла, злость и отвращение переполняли её до краёв, и Лина решила наплевать на конспирацию. Изо всех сил она ударила его пяткой между ног, а когда противник согнулся пополам, девушка мастерски провела удар правой по челюсти. Хам отлетел к порогу кухни, прямо под ноги Доси и Витольда Романовича, возвратившихся после баталии с Натальей.
