Вернер Штайнберг - Шляпа комиссара
- Отвратительная погода, - недовольно сказал Гроль, - нашего убийцу она вконец пришибет. - Он вздохнул. - Сегодня нам придется тащить его с собой. Как вы думаете, Грисбюль, мы управимся здесь до вечера? Мне хочется домой!
Ассистент удивленно поднял глаза. С надкусанной булочки, которую он уже подносил ко рту, тяжелыми каплями потек мед.
- Да что вы? - спросил он, - Неужели не управимся? Рядовое дело, по-моему.
- Вчера вечером, - напомнил ему Гроль, - вы были другого мнения. - Комиссар смотрел не на Грисбюля, а куда-то в сторону. - Или я ошибаюсь?
- Вчера вечером? - спросил Грисбюль, снова откусил от булочки, со смаком пожевал и хлебнул крепкого кофе. - Сегодня утром, насколько мне помнится! - Он улыбнулся, повернув лицо к Гролю. - Это было давно, больше чем три, а то и целых четыре часа назад. Сейчас я снова оптимист.
У него в зубах хрустнула новая булочка.
- Глядя, как вы едите, - медленно сказал Гроль, - можно подумать, что мир в полном порядке. - Он надул щеки, выпустил воздух и спросил:- А кто позвонил Биферли?
- Никто не говорил с ним, - ответил весело Грисбюль, - он вообще не подходил к телефону. Подошла какая-нибудь секретарша. Или, может быть, дежурный сотрудник.
- Это надо бы вам точнее выяснить, - сказал Гроль.
- Так! - сказал Грисбюль и положил салфетку на столик. - Ваше желание - для меня приказ.
Но ему было не по себе, он недоумевал, что еще надумал старик, ведь тот сам считал, что все в общем-то ясно.
Пестрая машина производила в тумане грустное впечатление. Стекла помутнели от сырости, Грисбюлю пришлось включить «дворники». Желтая фара с трудом нащупывала дорогу к вилле Марана. Ворота в сад были заперты; когда Грисбюль позвонил, открылась дверь дома; он в первый раз увидел преступника, которого сопровождал рыжий адвокат. Женщина не показывалась.
Комиссар тяжело поднялся с сиденья и познакомил Грисбюля с доктором и адвокатом.
Метцендорфер объявил, что его машина не заводится и поэтому он надеется на любезность сотрудников полиции.
Клочья тумана стали еще плотнее. Они обволакивали одежду, машину. Деревья вдоль дороги казались жалкими обрубками. Каждое слово глохло, не успев прозвучать; ехали молча. Доктор Маран выглядел так, словно ему только что вынесли смертный приговор. Гроль наблюдал за ним сбоку, и ему было ясно, что за эту ночь Маран наконец понял не только всю нелепость своего поступка, но и все неразумие основ, на которых строилась его жизнь последние годы: основы эти должны были рухнуть, это было неизбежно, и катастрофа так или иначе случилась бы.
Биферли уже ждал их; он так пыжился от важности, что казалось, вот-вот лопнет. Врача он встретил с изысканной, почти подобострастной вежливостью, и Грисбюль подумал: он помнит о своей печени, или о селезенке, или о повышенной кислотности - мало ли о чем…
Кабинет Биферли казался пыльным, хотя он был, конечно, тщательно убран; по неисповедимым причинам подобные кабинеты всегда кажутся пыльными - для того, может быть, чтобы преступнику сразу стало ясно, что сидеть здесь не шутка.
Из соседней комнаты доносился застенчивый стук машинки, на которой писал, несомненно, двумя неумелыми пальцами кто-то из сотрудников.
Гроль определил программу.
- Я осмотрю место преступления, - сказал он и повернулся к Метцендорферу:- Может быть, вам это тоже требуется?
Метцендорфер рассеянно кивнул головой.
- Но машина… - заикнулся было Грисбюль.
- Я пойду пешком, - сказал Гроль, определив тем самым, что Метцендорфер пойдет с ним, - мне не мешает немного размяться. А вы, господин Грисбюль, составьте протокол допроса. - Он потер лысину. - Поподробнее, позволю себе попросить вас. - И спросил Биферли:- Можете ли вы, коллега, предоставить нам машинистку?
Ненужный вопрос! Биферли рывком открыл дверь в соседнюю комнату и приказал молодому сотруднику, который единоборствовал там с машинкой:
- Вы будете вести протокол, Мальман.
Тот вынул листок из каретки, перенес машинку и послушно сел за маленький столик в сторонке.
Гроль оглядел комнату. Он поправил свое сомбреро, прошагал к двери и сказал Метцендорферу:
- Прошу вас, господин адвокат.
В дверях Гроль еще раз обернулся к Грисбюлю и, не задерживаясь, чтобы дождаться ответа, спросил:
- Где ваши сюрпризы, Грисбюль?
2
Грисбюль был смущен.
Молодой сотрудник сидел, ждал и смотрел на него. Биферли и доктор Маран стояли рядом и тоже ждали.
Было неясно, можно ли выпроводить Биферли или нельзя. Во всяком случае, от него будет одна докука. Грисбюль вздохнул и решил оставить его, чтобы не наживать себе врага. Черт знает, для чего он тут еще может понадобиться!
- Что ж, господа, - сказал он, - давайте сядем. Чтобы определить по крайней мере место каждого, он, как будто это разумелось само собой, занял стул позади письменного стола и молча указал Марану на стул перед этим столом. Биферли ничего не оставалось, как сесть за большой стол вблизи молодого сотрудника, и таким образом Грисбюль выдворил его из поля зрения Марана.
Ассистент поглядел на свои ухоженные ногти. Затем он поднял глаза и остановил их на докторе Маране.
- Вы вчера вечером или вчера ночью не звонили в это отделение полиции?
- Да нет же, - нервно ответил Маран, - я уже говорил это комиссару.
- Но ведь могло так быть, - сказал Грисбюль, - что вы сделали это, так сказать, безотчетно, возможно не желая того, может быть потому, что господин Биферли - ваш пациент? Попытайтесь вспомнить. Ведь, когда волнуешься, такие несущественные подробности легко забываются.
- Я ничего не забываю, - мрачно ответил Маран, - я все это вижу, как в кино.
Биферли заерзал на своем стуле.
- К тому же, - вставил он, - это было бы довольно-таки существенно!
- Господин инспектор, - отчеканил Грисбюль, не глядя на Биферли, - допрос веду я. Это уж так, с вашего разрешения. И если у меня будут к вам вопросы, я их задам.
Биферли молча проглотил это замечание, но его круглые голубые глаза загорелись злостью, а рот искривился.
Грисбюль снова посмотрел на Марана.
- А ваша супруга? - спросил он терпеливо. - Может быть, позвонила она?
- Нет, - ответил Маран, - она сообщила только Метцендорферу, и то против моей воли.
- Во всяком случае, вы бы услышали, если бы она говорила со здешней полицией? Или, скажем, с какими-нибудь знакомыми, которые потом могли позвонить сюда?
- Да, - сказал Маран, - наверняка услышал бы. Телефон стоит в комнате, а я не отлучался ни на секунду, я… - Он пожал плечами. - У меня было странное состояние, я не смог бы выйти из комнаты, если бы даже захотел.
- К тому же это был мужской голос! - снова напомнил о себе Биферли.
- Господин инспектор! - Слова Грисбюля прозвучали как предупреждение. Потом он несколько секунд помолчал и лишь затем, на этот раз прямо обращаясь к Биферли, сказал:- Я хотел бы послушать того, кто подошел тогда к телефону.
- Подошел я! - неожиданно заявил молодой сотрудник.
- Вы и докладывайте! - потребовал Грисбюль.
- Я в эту ночь дежурил, - сказал сотрудник, - и никаких происшествий не было. Во время ночного дежурства происшествий почти никогда не бывает, разве что кто-нибудь напьется. Книга записей лежала передо мной, но я читал газету. Около одиннадцати зазвонил телефон. Это и был тот звонок. Говорил мужчина. Он сказал: «Внимание, приятель! На даче, что находится за Трапауштрассе, лежит труп. Бедняга застрелен». Я спросил: «Откуда вы это знаете?» Он ответил: «Неважно. Разве вам недостаточно самого факта? На вашем месте я поспешил бы удостовериться, что так оно и есть». - Молодой сотрудник сделал короткую паузу, потом продолжил:- Я дословно записал этот разговор в книгу. Я еще спросил у звонившего фамилию, но он повесил трубку.
- Вы могли установить, откуда звонили? - спросил Грисбюль.
- Нет, - услыхал он в ответ, - все произошло так внезапно.
- Ну ладно, - удовлетворился Грисбюль и повернулся к Марану. - Похоже, что за вами следили?
Маран покачал головой.
- Звонили в одиннадцать, - сказал он. - В это время я давно уже был дома. И я… - он помедлил, с трудом находя слова, - и до, и после, то есть после того, как выстрелил, внимательно оглядывался. Но никого не заметил. А если бы кто-нибудь был поблизости, я никак не мог бы его не заметить.
- Если вы были так внимательны, - сказал Грисбюль, - то вы, конечно, можете нам сообщить, куда делось ваше оружие. Дома у вас его уже не было, это мне сказал комиссар. И около дачи сотрудники ни вчера ночью, ни сегодня утром ничего не нашли. Может быть, вы выбросили револьвер позже, из машины, могло так быть?
- Могло, - сказал Маран, - но я считаю это маловероятным. Я не могу вспомнить, поверьте мне!
- Ну так оставим это покамест, - сказал Грисбюль, - перейдем сейчас к отдельным подробностям ваших действий. Я попросил бы вас, доктор Маран, рассказать все как можно детальнее. - Он помедлил и прибавил: - Возможно, что именно для вас это важнее всего.
