Галина Полынская - Суп из птичьих гнезд
- Согласна я с тобой, Сена, целиком и полностью, - вздохнула она, надо богатеть, надо. Пускай мужики сколько угодно распевают о том, что женщина должна быть абсолютно нематериальна, что должна она думать только о любви, о том, как ему, мужику жизнь сделать сказкой и все! Все это чухня. Без денег - никуда не сунешься. Когда каждый день думаешь, у кого на килограмм картошки занять, ничего не захочешь, ни любви, ни романтики, ни вообще никакой жизни.
- Что ты мне рассказываешь, - вздохнула я, - сама так живу. Но, надеюсь, мои страшные и суровые будни позади, сейчас напишу книгу... кстати, ты будешь моим соавтором, ты в курсе?
- Пока нет, - усмехнулась подруга. - Каким таким соавтором, если я не умею книг писать?
- А ты никому не говори об этом! Половина писателей не умеет, а пишут же! И издаются как миленькие! Ты подожди, мы с тобой ещё заживем!
- С одной-то книги?
- Почему с одной? Мы много напишем! Пойдем чего-нибудь перекусим?
На кухне, потрясшей наши меркантильные души мебелью, невиданной техникой, белой видеодвойкой и холодильником с зимним пейзажем во всю дверь, мы освоились быстро, к хорошему вообще мгновенно привыкаешь, что тут говорить! Соорудив обед из разогретой в микроволновке пиццы, копченой курицы и китайского салата, мы принялись пировать. Снег наконец-то прекратился, сквозь низкие бородатые тучи проклюнулось неуверенное мартовское солнышко, и на душе стало светло и спокойно...
- Слушай, Сена, - Тая запила китайский салат ананасовым соком, - а какая у Лёни фамилия?
- Смешная, - я раздумывала, курить на этой великолепной кухне или не стоит, - и довольно нелепая - Кишлаков.
- Да, действительно, - хмыкнула подруга.
Послышался звук подъехавшей машины.
- Лёня что ли вернулся? - удивилась я. - Рано же еще...
Внезапно раздался грохот: кто-то, что есть силы колотил в железные ворота.
- Это явно не Лёня, - мгновенно перепугалась Тая, - и не пожилая домработница!
- А кто тогда? - аппетит пропал напрочь, и почему-то очень захотелось домой, к Лаврентию. Мы напряженно уставились в окно и увидели, как через забор, один за другим перемахнуло двое внушительных пареньков в куртках одного фасона и с лицами примерно одного покроя.
- Воры? - предположила Тая, отпрыгивая от окна вглубь кухни?
- Нет, - я сделала тоже самое, - зачем им шуметь на всю округу? Что-то мне не по себе...
Молодые люди тем временем уверенно пересекли газон и скрылись из вида. Через секунду молодецкие кулаки забарабанили в дверь.
- Бежим наверх, - беззвучно, почти мысленно прошептала Тая, и мы, сорвавшись с места, понеслись наверх. На втором этаже мы бесцельно заметались, не зная, куда бежать.
- В спальню! - прошипела Тая, и мы ворвались в уютное романтическое гнездышко Лёни и его американской Наоми. Я собралась, было, лезть под кровать, но подруга решительным пинком направила меня к платяному шкафу с зеркальными дверьми. Запрыгнув внутрь шкафа и, по возможности плотно закрыв за собою дверцы, мы замерли, сделав вид, что мы просто одежда, или даже обувь, на худой конец - скелеты в шкафу. От висевших на вешалках платьев и пеньюаров приятно пахло ненавязчивыми, терпковатыми духами и я, несмотря на страх, подумала, что у Лёниной жены отличный вкус, незнакомая Наоми нравилась мне все больше и больше... И тут послышались шаги. Мы с Таей перестали дышать и даже закрыли глаза, чтобы они не светились в темноте и не выдали нас.
- Не понял, - сказал чей-то голос, - он же ехал сюда, мы ж видели! Еще с девками ехал! Куда он делся?!
- А я знаю? - ответил кто-то простуженный и чихнул. - Надо дом обыскать.
- Видел, какой свинарник на кухне? Есть тут кто-то!
Устроительницы свинарника несколько раз умерли от инфаркта, инсульта и апоплексического удара. Тая наступила мне сразу на обе ноги, видимо это было прощальным рукопожатием, и приготовилась упасть в обморок, если незваные гости полезут в шкаф. Незнакомцы топтались в опасной близости от нас, а простуженный все время чихал.
- Черт возьми! - возмутился первый, - чихай свои сопли в платок! Платком пятак закрывай, заразишься ещё от тебя! Грипп кругом, ещё ты тут!
- Я же не виноват! - прогнусавил простуженный. - Давай дом осмотрим.
Они вышли из спальни, а мы с Таей перевели дух.
- Может, сюда не заглянут? - прошептала подруга?
- Не знаю... - от страха мне было холодно и плохо, а голове скакали десятки сотни мыслей, но одна доминировала: надо прыгать в окно, сигать через забор и уходить огородами. Поделиться своими соображениями я не успела, вторженцы вернулись и первым делом полезли в шкаф. Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом невысокий плотный паренек громко чихнул, и это всех вывело из столбняка.
- О, may God! - почему-то по английски произнесла Тая, видать от ужаса позабыв родную речь. Парень повыше мгновенно расплылся в улыбке, показывая широкие крепкие зубы.
- Кто это у нас тут? - он разглядывал зеленую от ужаса Таю, - уж не супруга ли Леонида Николаевича? Как вас зовут, девушка?
- Наоми, - неизвестно почему брякнула я. На меня никто не обратил внимания, парни были полностью поглощены созерцанием моей подруги.
- Мадам Кишлакова, - высокий протянул Тае руку, - прошу вас.
Тая медленно, как во сне выпала из шкафа, мне пришлось сделать тоже самое, хотя меня никто и не просил.
- Дамы, вам придется поехать с нами, - высокий выглядел таким счастливым, - не беспокойтесь, с вами ничего не случится.
Я не беспокоилась, я впала в какой-то тихий, романтический ступор, а Тая просто таращила круглые, блестящие глаза и, по всей видимости, ничего не соображала. Все произошло так быстро, что наши раскисшие от чужого богатства мозги, просто отказывалась переключаться и работать в новом направлении.
Нас вывели из дома и за воротами мы увидели старую, раздолбанную "Волгу", чему я не могла не удивиться, с каким-то полусонным дядькой за рулем. Высокий усадил нас на заднее сидение и пихнул мне под бок своего соплистого приятеля. Меня это очень огорчило, потому что любую грипозную инфекцию я подхватывала налету, даже если пролетала она очень далеко от моего носа.
- А тебя как зовут? - спросил высокий, поворачиваясь к нам лицом. Машина уже отъехала, прыгая по проселочной дороге с легкостью старой, больной жабы.
- Сена, - буркнула я, приготовившись в сотый раз рассказывать историю своего имени.
- Сеня? - удивленно переспросил он. - Семен, что ли?
- Последняя буква "а"! Такая река в Париже есть!! Мои родители там познакомились!!!
- А... - он кивнул и отвернулся, видимо информация требовала осмысления. Минут через пять вопросы возобновились. Теперь ему надо было выяснить, кто я такая и что делала в доме Кишлаковых, в стенном шкафу. Врать у меня всегда получалось превосходно, иначе меня бы не взяли в нашу газету. Сообщив, что я подруга и переводчица Наоми (то бишь Тайки), временно гощу у нее, а сама-то я, лично из Бостона... А так же, войдя во вкус, поинтересовалась, почему, на каком основании и куда нас, собственно везут?! Высокий, как выяснилось, у него оказалось вполне мирное имя Сережа, охотно и дружелюбно сообщал, что у их "начальства" с Леонидом давние и мучительные разногласия, поэтому похищение его драгоценной супруги видится им самым оптимальным выходом из ситуации. Больше ничего не сказал, как я не пыталась выведать. А потом нам завязали глаза и, оказавшись в темноте, я почему-то уснула.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Проснулась я оттого, что меня весьма энергично трясут за плечо. Раскрыв глаза, и с недоумением глядя на Сергея, я никак не могла сообразить, где я и что происходит. Тая снова повторила:
- O my God, - но теперь это прозвучало тихо и обреченно. И я все вспомнила.
Мы находились перед небольшим, аккуратным одноэтажным деревянным домиком, очень милым и таким же мирным, как имя Сергей. Полусонный водитель пару раз просигналил, из домика вышел приятный пожилой господин с роскошной седой шевелюрой - вылитый доктор наук или профессор МГУ. Сергей выскочил из машины, подбежал к "профессору" и принялся докладывать о проделанной работе, время от времени, кивая в нашу сторону. Тая сидела истуканом, мне хотелось курить и, почему-то было совсем не страшно, а сидевший рядом грипозник деликатно чихал в кулак, и вытирал ладонь о сидение так, чтобы не заметил шофер.
Сергей с "профессором" подошли к нам, "профессор" наклонился и уставился в открытое окно на нас с Таей.
- Которая? - голос у "профессора" оказался сухим и надломленным.
- Вон та, черненькая, - с готовностью пояснил Сергей, - это жена Кишлакова.
- Да что ты говоришь?! - неожиданно взвизгнул "профессор" и мы с Таей непроизвольно вздрогнули. - И с чего ж ты это взял?!
- Она... они сказали, - растерялся Сергей. - И она... это по английски... Аристарх Аверья...
- Она недостаточно черненькая!
- В каком смы...
- Наоми негритянка, бестолочь!
- Наоми Кемпбелл, что ли? - сипло поинтересовался простуженный.
- Не одну Кемпбелл в Америке зовут Наоми! - уголки губ "профессора" быстро дергались, как при нервном тике, теперь он совсем не смахивал на доктора наук. Мне сделалось не по себе.
