Лев Дворецкий - Погоня за призраком
Антон аккуратно приносил деньги Старику, и тот был доволен и жизнью, и тем, что дело его живет.
Но однажды Антон попался. Выбрал, как ему казалось, очень удачный вариант. Молодая, интересная особа подъезжала к дому на новеньком «Форде» и с полной сумкой поднималась к себе, предварительно забрав из почтового ящика корреспонденцию. Ему не стоило особого труда проследить за ней, узнать номер квартиры по почтовому ящику.
Дождавшись ночи, Чалый проник в квартиру. Свет с улицы тускло освещал комнату. Женщина крепко спала, одеяло сползло с ее плеча, обнажив небольшую девичью грудь. Чалый задрожал от желания. Он рывком стащил с нее одеяло, и тут какая-то сумасшедшая сила отшвырнула его от кровати. Он отлетел к стене, ударился затылком и на какое-то время потерял сознание. Когда пришел в себя, руки его были связаны за спиной, а сам он сидел на полу, прислонившись к стене. Женщина, уже в домашнем халате, молча стояла над ним и, нахмурив брови, смотрела на него. Антон попытался было подняться, но получил ногой под ребро и затих. Она предупредила, что, если он шевельнется, она переломает ему все кости. Чалый шевелиться не стал. Прибывший наряд милиции во главе с капитаном забрал его. Уже в машине капитан, усмехнувшись, сказал, что он нарвался на чемпионку по восточному боевому искусству и ему еще повезло: своих противников она редко оставляет целыми и невредимыми.
Ну, а дальше шло все как по накатанному: суд и новый срок.
Антон попал туда же, где сидел раньше. Пан ничуть не удивился, увидев старого знакомого. Отвел в сторонку:
— Слышал о твоих подвигах. На чем погорел?
— На хате одной.
— Сколько отвалили?
— Четыре.
— Всего-то? А мне еще почти десяток тянуть. Думаю, когти надо рвать. Пойдешь со мной?
Антон отрицательно качнул головой:
— Зачем? Отсижу срок, может, под амнистию попаду, или скосят годик-другой. А так поймают, накинут на полную катушку или, того хуже, пулю от охраны получу.
— Ну смотри, тебе жить, — многозначительно произнес Пан и пристально взглянул на него: — Ничего не хочешь мне сказать?
— О чем ты? — У Антона засосало под ложечкой от тона, которым был задан вопрос. Он вспомнил сцену, когда впервые попал в камеру. Пан, разговаривая вот так, с глазу на глаз, с одним из своих, спокойно всадил в него нож за какие-то грехи.
Пан криво ухмыльнулся, словно догадавшись, о чем он думает:
— Не бойсь, я не качаю права, просто хочу знать не понаслышке, как получилось, что Комара с его людьми положили, а ты один остался жив.
Пришлось Антону рассказывать все с самого начала. От первого знакомства с Комаром и до последнего момента, когда тот был убит во время схватки со спецназовцами.
— Я ничего не мог сделать, чтобы его спасти, сам еле ноги унес. Досталось мне от одного из них, — оправдывался Антон, добавляя: — Он каратист с черным поясом, к тому же армию прошел и, как потом я узнал, стал служить в этом спецотряде.
Пан прищурился:
— Вижу, сильно напугал он тебя. Имя-то его тебе известно?
— Конечно. Тимофей Ливанов, он сын генерала в отставке Королькова.
— Откуда это знаешь и почему фамилии у них разные?
Антон запнулся, лихорадочно обдумывая, рассказывать всю историю или утаить кое-что. Однако под пристальным взглядом Пана понял, что от подробностей ему не уйти. Махнул рукой:
— Ладно, слушай. Узнал о нем от своей знакомой, Лизы. Давно это произошло. Ей было восемнадцать, когда она спуталась с генералом. От него и родила пацана. Об отце ничего ему не говорила, так как сама не ведала, что с ним потом сталось. А он спокойненько поживал себе в Москве, держал хорошие бабки в зарубежном банке за одну аферу с оружием и не подозревал, что у него есть взрослый сын. Тот в это время находился в армии и скоро должен был вернуться. Так случилось, что мой старший братишка, бывший полковник, служил вместе с Корольковым в Группе войск и вместе с ним провернул ту самую операцию с оружием. Оказался с ним в доле. Я тогда не знал, что Корольков и есть бывший любовник Лизы. Велел ей соблазнить его, чтобы узнать код банковского вклада. Она вначале ерепенилась, но через некоторое время согласилась. Мне надо было показать ей генерала. Я привел ее к Николаю, брату своему, знакомому Королькова. У него должны были собраться приятели, поиграть в картишки. И когда она увидела Королькова, сразу узнала его. Призналась мне, что он и есть отец ее сына, Тимофея. Баба-дура, не только отказалась заняться генералом, но и пригрозила, что все расскажет Королькову, если я не оставлю его в покое. Мне пришлось просить Комара, чтобы он помог ей убраться подальше из Москвы. Но Комар решил иначе. Он послал ребят в гостиницу пришить ее. А там вышла ошибка. В ту ночь в номере Лизы спала не она, а ее подруга. Та и пострадала, а Лиза, узнав, что ей грозит опасность, вначале спряталась, а потом смоталась из города. Но Комар следил за ней. В поезде, в котором она ехала, пристроились по соседству с ней трое его людей. Не знали они, что вместе с ней возвращается к месту службы Тимофей Ливанов. Неизвестно, что там произошло, но утром проходчики нашли на путях изувеченные тела тех троих парней, а Тимофей вместе с Лизой благополучно прибыл в военный гарнизон. Его, правда, заподозрили в убийстве и даже, кажется, завели дело. Но для него все кончилось благополучно, он вновь оказался в Москве, и наши дорожки снова схлестнулись. Ну, а дальше ты все знаешь.
— Добре, — кивнул Пан, удовлетворенный рассказом. — С Тимофеем твоим мы еще посчитаемся, а пока для тебя есть одна непыльная работенка. — И показал ему зажатую в кулаке заточку.
Антон непроизвольно отпрянул.
Пан усмехнулся:
— Чего дергаешься, вижу, прогулка на волю впрок тебе не пошла. Возьми и спрячь у себя эту штуку.
— Зачем?
— Бери, потом договорим. — Пан быстро передал ему острый металлический стержень.
Антон втиснул его в подкладку штанины.
— Правильно, — одобрил Пан и отошел.
Ночью Антон проснулся, почувствовав, что кто-то дергает его за ногу. Увидел Пана. Тот делал ему знак подойти. Антон нехотя поднялся, накинул на себя куртку, шагнул к нему.
Пан, приблизившись лицом к его уху, зашептал:
— В соседней камере сидит бывший мент. Он меня повязал. А скоро сам на чем-то погорел и попал сюда. Завтра я устрою с ним небольшую заваруху. Ты под шумок сунешь ему под ребро.
— На мокрое не пойду, — качнул головой Антон. — Поручи кому-нибудь, а я его прикрою.
Пан нахмурился:
— Считай, что я не слышал.
— Не смогу, понимаешь? — повторил очень тихо Антон.
— Я тебе, Чалый, доверяю, а это ценить надо. — Пан для убедительности слегка ткнул его кулаком в живот, потом похлопал по плечу: — Иди, досыпай, завтра сделаешь то, что сказал.
Антон остаток ночи провел, ворочаясь с боку на бок. Вот влип! Исполнить приказ Пана — это шанс получить новый срок, отказаться — самого замочат. Что делать? Так и проворочался до подъема, ничего не придумав.
Их подняли на рассвете. Вручили лопаты, кирки, посадили в грузовик и повезли, как оказалось, расчищать какие-то завалы.
Работали без перерыва почти до полудня, пока не привезли еду. Пана нигде не было видно, и Антон облегченно вздохнул, решив, что он остался в зоне, отлынивая, как обычно, от работы. Но напрасно он радовался: Пан возник перед ним словно из-под земли, ухмыльнулся:
— Не забыл? Сейчас начнем. — И уже с угрозой добавил: — Смотри не промахнись.
Пан быстро направился к тройке мужиков, сидящих на каменной глыбе и дымящих сигаретами. Заговорил с одним из них. Тот вскочил и набросился на Пана. Завязалась драка. Находившиеся поблизости зеки кинулись их разнимать. Побежал и Антон, на ходу доставая заточку. Он уже не колебался, знал, чем может кончиться для него отказ исполнить замысел Пана. Подскочил сзади к его противнику, будто бы с намерением утихомирить, а сам всадил ему под левую лопатку штырь и тут же бросил его под ноги, затоптав. Мужик обмяк, повалился на землю. Все разбежались. К убитому уже спешили двое охранников, видевших драку издалека и вряд ли хорошо разглядевших ее участников.
В убийстве бывшего милиционера заподозрили было Пана. Тот не отказывался:
— Да, — твердил он, — дрался, но тот первым напал на меня, и мы схватились, как говорится, лицом к лицу. А раз так, то удар в спину был нанесен кем-то другим.
Пока шло расследование, Пан начал обрабатывать Антона насчет побега.
— Не нравится мне весь этот шум, — говорил он Антону. — Как бы тебя не зацепили…
— Никто же не знает, как докажут? — испугался Антон.
— Если я видел, то и другие могли заметить, — ухмыльнулся Пан.
— Но ты же не продашь?
— Я нет, а другие? Ежели найдется хотя бы один, он на все пойдет, чтобы скостить себе срок, и тебе хана.
— Что же делать? — запаниковал Чалый.
Пан пожал плечами:
— Надо подумать. Я не рассчитывал, что из-за этого мудака поднимутся такие волны.
