Леонид Матюхин - Круг следующий
— …глаз с него нельзя было спускать. Сами понимаете — личность известная. Государственного, что называется, масштаба. Само собой, вокруг него местное начальство вьется. Роится прямо. В рот ему заглядывают, обхаживают со всех сторон. Ну, и как водится, по окончании знакомства с объектом везут за город и устраивают хороший выпивон. Напитков разных залейся. Девочки обслуживают такие, что аж дух захватывает. Все пьют, веселятся. Охрана, естественно, бдит, как бы чего не произошло. Гости, как водится, расслабляются. Ну а наш государственный муж меж тем «положил глаз» на одну дамочку и усадил её рядом с собой. Вы же понимаете, на этом ужине всё и все были в распоряжении ответственного товарища. Так что любое его желание для смазливой особы было равнозначно приказу. А ему судя по всему приперло — захотелось «клубнички» прямо не отходя от кассы. Что называется — вынь и положь.
— Подожди-подожди. — перебил рассказчика Володя, — ты же говоришь, что все это происходило чуть ли не в начале пятидесятых…
— Именно. Дядька мой в те годы был всего лишь капитаном. Тот день и тот год прямо-таки врезались ему в память. И как он уверяет, поседел именно из-за этой истории… Пусть тебя не удивляет, что и в те времена начальство тоже стремились ублажать любыми путями. Наверное, так было и так будет всегда. Так я говорю, философ?
— Истину речешь, сын мой. — подтвердил Леха, — Конфуций утверждал: «Кто поступает правильно, тот наверняка приобретет себе друзей.» А начальствующий у нас всегда знает, что такое «правильно». Искусство ублажать заезжих ханов и превращать их в друзей и радетелей у нас сохранилось ещё со времен Золотой Орды. Как и знание того, чего в первую очередь хотелось бы этим самым ханам… Может быть, кстати, мы наследовали это преклонение перед властью ещё от Константинополя. И с тех пор, подозреваю, сие «ценное» качество передается у нас на генетическом уровне.
— Короче, — продолжил Костя, — ответственный товарищ побеседовал с красоткой, и та куда-то удалилась. А через несколько минут поднялся и виновник торжества. И как-то охрана не доследила. Вроде бы видели, как прошел он в туалет. И успокоились. А он возьми, да и исчезни… Когда хватились, в доме его найти не удалось. Исчез. Испарился. Никаких следов. Все, естественно, моментально протрезвели. И кто-то вспомнил, что вроде бы некоторое время тому назад от дома отъехала какая-то машина. Выскочили на улицу, и верно — нет «Победы», на которой приехал пропавший товарищ. Костя сделал паузу, — Представляете, что тут началось? По всему получалось, что охрана проспала похищение вверенного её заботам объекта. А чем это грозило в те времена, объяснять не нужно… Короче говоря, были срочно организованы поиски пропавшего автомобиля. Подняли на уши всю местную милицию. А дядька мой рассудил так. Если высокий чин похищен, значит его скорее всего повезут за город. Ну и дунул на своей машине от загородного дома, где потчивали гостя, по ближайшей дороге в холодную зимнюю степь. Проехали они совсем немного, как видят — мигает вдали какой-то свет. Вроде бы фонариком кто-то сигналы подает: включит-выключит, включит-выключит. Помчались на свет. Вскоре стало ясно, что зажигаются и тухнут фары автомобиля. С подфарников на фары, с фар на подфарники… Дядька рассказывал, что он решил, будто ожидается приземление на снежное поле вражеского самолета. Чтобы, значит, вывезти похищенного ответственного товарища. Поэтому приказал приготовить к бою оружие. Гонят они по степной дороге, прямо на мигающие фары. Подъехали, выскочили, и с оружием в руках прямо к пропавшей «Победе». Первым дядька подбежал. Рванул дверцу, а там… — Костя замолчал.
— Да не тяни ты. — потребовал Володя, — Что там?
— Там наш ответственный товарищ любовью с белокурой красавицей занимается. Когда обнаружили его пропажу, никто не обратил внимания, что также исчезла и облюбованная им красотка.
— Постой-постой. — Леха сосредоточился, прежде чем сформулировать свой вопрос, — А чего же он моргал фарами?
— А-а, это… Так у него нога случайно оказалась на переключателе света. Ему-то было не до таких мелочей. Фот фары ритмично и моргали.
— Понимал, что живем на свете один раз. — усмехнулся Володя.
— Heute stark, morgen im Sarg[1] — прокомментировал Леха, — И осуждать-то его трудно…
— Как? — поморщившись, выразительно посмотрел на него Костя. — Сегодня силы ещё есть, а завтра можно и концы отбросить. — перевел Сергей, — Или «живи, пока живется»… А вам не кажется, что в нашей истории большинство власть придержащих по большей части руководствовалось исключительно этим девизом?
— Ну не скажи. — возразил Леха, — А сколько было людей самоотверженных, почти жертвенных? Возьми хотя бы Александра Невского, Ивана Грозного… Да того же Горбачева, в конце концов. Человек имел практически неограниченную власть. Но ощущал веление времени, стал проводить соответствующие реформы и в конечном итоге лишился этой власти. Так что были, как видишь, и исключения.
— …которые только подтверждают правило. — подхватил Костя, — А Горбачева, уверен, ты зря упомянул в связи с самоотверженностью и жертвенностью власть придержащих. Не тот это случай.
— Не хочу спорить. — поморщился Леха, усаживаясь на свой ящик и открывая бутылку, — Если вспомнить моего любимого де Ларошфуко, ты может быть даже и прав. Хотя я в этом сомневаюсь.
— А причем тут Ларошфуко? Что ты имеешь в виду? — решил уточнить Костя.
— У него есть очень глубокая мысль — «Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим»…
— С этим трудно не согласиться. — заметил Сергей, — Думается мне, большинство из тех, кто затевал в России какие-либо серьезные преобразования, даже отдаленно не представлял, к чему они в конечном итоге приведут страну.
— Точно. — разливая водку, согласился Леха, — Вот вам, ребята, никогда не приходило на ум, что в истории России много чего прямо-таки мистического? Да и вообще, наша страна для западной цивилизации почти что то же самое, что Христос для человечества… Вы наверное думаете, что я пьян? Может быть. Пускай. Но я все равно поделюсь с вами своей теорией. Она у меня сейчас как-то особенно четко выкристал… Фу ты, выкристаллизовалась четко.
— Давай, излагай, — поощрил Леху Володя.
— Как Христос некогда пролил свою кровь во искупление грехов человечества, так и Россия проливала свою кровь во имя будущего. Вспомните, в основном благодаря чьей крови и каким жертвам монгольские кони в годы оны не дошли до Ламанша? А кто внес основной вклад в разгром фашизма?… Вот сейчас модно рассуждать о том, на сколько лет назад Россию отбросили большевики. Пусть. Давайте забудем об индустриализации. Давайте не будем спорить о том, что было бы, не приди большевики к власти. Все равно эти споры беспочвенны. Но мир-то в целом от большевистского переворота только выиграл!
— Это как это? — скептически повел подбородком Володя.
— А очень просто. На Западе перед опасностью «большевистской заразы» профсоюзам стало существенно проще выбивать из предпринимателей и сокращение рабочего дня, и гарантированный отпуск, и прочие социальные блага. Противостояние с надвигающейся с Востока опасностью заставляло вкладывать средства в перспективные разработки и думать о будущем. Общество там постепенно… гармонизировалось, что ли. А у нас были концлагеря, царил произвол, уничтожались люди. Свирепствовала доморощенная инквизиция. И все это во имя высокой идеи. И идеи действительно прекрасной, созвучной христианству. Поэтому, отдавая наверное должное «первоисточнику» и учитывая традиции, у нас даже принялись канонизировать своих собственных коммунистических святых. И свою троицу придумали. Помните, в старой кинохронике, над президиумом обязательно красовались три профиля — Маркс, Ленин, Сталин? Или — Маркс, Энгельс, Ленин. Но при этом сами правители, говоря о благе человечества, плевали на человека. Создали ад, а называли его раем. И прекрасную идею почему-то пытались воплотить в жизнь руками, по локоть испачканными кровью.
— Это был исторический эксперимент. Общество, человек ещё не созрели для воплощения этой идеи. Наши коммунисты, говоря о научности своего подхода, в то же время выдавали желаемое за действительное. Они никак не хотели признать преждевременности проводимого ими эксперимента. И сама история поставила на нем точку. — заметил Сергей.
— Но польза-то этого эксперимента для других стран несомненна. наконец-то со стуком ставя бутылку на стол, продолжил Леха, — Вот я и говорю, что Россия — как Христос. Наш народ во имя будущего и на благо другим пролил столько крови, что страшно даже подумать. Мы показали людям всю опасность творения идолов, всю опасность преклонения различным «измам», и предостерегли таким образом весь мир от повторения наших ошибок. С этой точки зрения польза Великой Октябрьской неоспорима. Вот только жаль, что сами мы до сих пор не можем воспользоваться теми уроками, которые преподали другим. Жаль, что именно своим несчастьем, а ничем иным мы принесли пользу другим…
