Марина Серова - Все вернется
Но вот он стал сдавать потихоньку задом, и тут, откуда ни возьмись, появилась я! Конечно, я оказалась перед ним как нельзя вовремя. Я осторожно приближалась к зеленой «восьмерке», пока она не стала выезжать на проезжую часть, и тут я прилипла к ней вплотную. Я посигналила, но было поздно. Наши машины столкнулись. Ну, не столкнулись, конечно, просто едва соприкоснулись. Я остановилась и выскочила из машины:
– Ах, ах, вы меня стукнули! Вы что, не видите, куда сдаете?!
Хомяков тоже вышел из машины. Он подошел к бамперу и посмотрел на него. Он был бледен.
– Это вы должны были смотреть, — зло сказал он, — я задом сдаю, а вы передом едете!
– Давайте дэпээсников вызывать, — капризно надула я губки, — моя машина очень пострадала!
– Да нет, совсем она не пострадала, — сказал Хомяков, осматривая места мнимого удара, — слава богу, ни у вас, ни у меня царапин нет.
– Как же нет?! А это?
– Это не царапина, а грязь.
– Что вы говорите? Ну-ка, ну-ка…
Я нагнулась низко, так, чтобы мое декольте оказалось у него прямо перед глазами. Взгляд Хомякова сразу перескочил с его бампера на вырез моей кофточки.
– Нет, успокойтесь, все в порядке, — сказал он уже мягче.
– Ах, я так переволновалась, так переволновалась!.. У меня даже голова закружилась… Ах, что-то мне нехорошо…
Я рухнула на переднее сиденье своей машины и обмахнулась ладонью.
– Вы что, и ехать не можете? — спросил Хомяков, продолжая пялиться на мое декольте.
– Не могу, — простонала я умирающим голосом.
– Тогда, может, пройдем ко мне в кабинет? Я здесь работаю, — показал он рукой на дверь отделения милиции, — я вам успокоительного накапаю и чаем напою.
– Да?.. Ну, хорошо, спасибо…
От его слов мне стало немного лучше — но лишь немного. Хомяков сам сел за руль моего «Мини-Купера», поставил его на милицейскую стоянку, потом попросил меня взять его под руку. Когда я встала с ним рядом, то обнаружила, что он ниже меня ростом. Правда, его самого это ничуть не смутило. Мы вошли в отделение, миновали коридор и остановились около двадцать первого кабинета. Мой спутник достал ключи, открыл дверь и широким жестом пригласил меня войти.
Я шагнула в его кабинет.
– Сейчас я вам чаю сделаю, хотите?
– Да, это вернет мне силы, — простонала я, опускаясь на ближайший стул.
Игорь Игоревич схватил чайник, но он оказался пустым.
– Я сейчас… я за водой… — Он выскочил за дверь.
Я от нечего делать принялась рассматривать старые стены кабинета. О-о-о… как здесь пусто и голо: такое впечатление, что отсюда вынесли все, что представляло хоть какую-то ценность! На окнах — ни горшочка с цветками, на стенах — ни плакатика или картинки какой-нибудь. В углу стоит облезлая напольная вешалка. Стол. Стул. На столе — допотопный компьютер. Вертящееся кресло, облезлое, как и все остальное. Книжный шкаф. Сейф в углу с облупившейся краской. Стены когда-то оклеили обоями, но это случилось, должно быть, еще при царе Горохе. За столько лет обои выцвели почти полностью и местами отставали от стен. Люстра под потолком. Как это ее не унесли, ведь она имеет более-менее приличный вид? Должно быть, до нее просто не достали, высоковато. В кабинете было изрядно намусорено, на подоконнике и на сейфе лежали какие-то бумажки, пластиковые бутылки из-под минералки, пустые упаковки из-под чая… Только пол был чистым, должно быть, уборщица привыкла именно так выполнять свою работу, обращая внимание только на пол. Да, как-то здесь неуютно и безрадостно…
Конечно, хорошо бы сюда наклеить другие обои, какие-нибудь неброские, неяркие, лучше персикового цвета. А на ту вон стену повесить картину, что-нибудь глобальное, историческое. Например, «Иван Грозный убивает своего сына». А напротив — «Утро стрелецкой казни»!
Хомяков прибежал с чайником, включил его и полез за чашками в сейф. На мой немой вопрос он пояснил:
– Есть у нас в соседних кабинетах любители приходить в гости и забирать чистые чашки. А потом возвращать грязные либо и вовсе не возвращать. Вот и приходится прятать.
В это время зазвонил телефон на его столе. Хомяков не хотел брать трубку, я это видела, но, похоже, ему стало неудобно передо мной, и он ответил:
– Хомяков слушает… Да, рассмотрел… Да там водитель-любитель въехал в урну… Да, передал в суд… Штраф, это однозначно! Любишь сшибать урны — люби платить за это удовольствие. Не для того они в городе стоят, чтобы каждый, кому вздумается, их сшибал… — Он положил трубку и спросил: — А почему вы чай не пьете?
– Уже пью, — ответила я кокетливо. — А ваша фамилия, оказывается, Хомяков?
– Игорь Игоревич, — поспешил добавить он. — А вас как зовут?
– Лина.
Я и не думала называть Хомякову свое настоящее имя, но и врать было опасно. Он, как представитель власти, мог проверить мои документы. И если смену имиджа я еще могла оправдать своим женским кокетством и стремлением найти новый образ, то чужое имя объяснить мне было бы весьма затруднительно. Поэтому я назвала свое имя, только неполное, если что — скажу, друзья меня так зовут, по-домашнему, коротко и мило.
– Ли-на, — нараспев произнес Хомяков, не сводя с меня глаз. — У вас очень красивое имя… — И он покосился на мой бюст.
Прогремел гром. Мы оба повернули головы и посмотрели в окно: на улице шел дождь.
– А синоптики обещали солнечную погоду, — печально сказала я.
– Я хочу, чтобы ливень был очень сильным, — Хомяков вперился в меня своими бесцветными глазками, — тогда вы не уйдете отсюда еще долго!
Я игриво посмотрела на него и сказала капризно-лукаво:
– У меня машина под окном, Игорь Игоревич.
– До машины вы не сможете добежать: дождь льет как из ведра.
– Она стоит в двух шагах от крыльца.
– Все равно… не уходите!
– Так я уже чай выпила…
– А я вам еще налью!
– Я не хочу чаю.
– А что вы хотите?
– Кофе.
– Тогда я приглашаю вас в кафе!
– В какое?
– Тут недалеко.
– А на чем мы поедем?
– Можем поехать на моей машине.
– А как я потом доберусь до своей?
– Я вас подвезу.
Снова зазвонил телефон. Хомяков посмотрел на меня.
– Почему вы не берете трубку? — удивилась я.
– Мой рабочий день уже закончился, — отрезал он.
– Тогда идем в кафе?
Игорь Игоревич встал и протянул мне руку, как галантный кавалер.
Народу в кафе было мало: кому придет в голову в такой ливень разгуливать по городу и приглашать свою даму в увеселительное заведение? Мы сели за дальний столик. Хомяков заказал нам по чашечке кофе и по одному пирожному «эклер». Обстановка была приятная, играла музыка. Мой кавалер не сводил с меня глаз.
– Лина, где вы работаете?
Хомяков смотрел на меня так, словно собирался меня обворожить. Я удивленно вскинула брови:
– Я похожа на девушку, которая где-то работает?
– А-а… Я имел в виду, каким образом вы получаете свой доход?
– Вы спрашиваете, как налоговый инспектор, — пожурила я моего кавалера.
Он смутился, замялся, что-то забормотал в свое оправдание.
– Да ладно, — великодушно простила я ему эти ментовские замашки, — я работаю на себя, у меня свой маленький бизнес.
– Маленький?
– Да, небольшой. Но мне хватает.
– И какой же у вас бизнес?
Что-то он слишком любопытен! Видит девушку в первый раз и привязывается с такими вопросами. Или в нем говорит мент?
– Вы, Игорь Игоревич, меня сейчас как милиционер спрашиваете или вам просто любопытно? — игриво осведомилась я.
– Мне просто интересно, чем может заниматься такая красивая девушка?
– Мой бизнес вполне легален.
– Я не сомневаюсь!
Мы доели пирожные и допили кофе, но мой кавалер не торопился заказать что-либо еще. Экономный! А точнее сказать, жадный. Мы еще какое-то время беседовали, я кокетничала, он миндальничал. Я очень старалась понравиться ему, он, похоже, преследовал ту же цель. Так что через полчаса, когда мы выходили из кафе, я уже была «очарована» моим новым кавалером.
Дождь все еще лил.
– Я довезу вас до вашей машины, — Хомяков галантно распахнул передо мной дверцу своей «восьмерки».
Я села.
– Вы в каком звании? — спросила я, рассматривая хомяковские погоны.
– А вы разве не знаете, Лина? Три маленькие звездочки — это старший лейтенант.
– Что вы говорите?! Вы такой молодой, и уже старший лейтенант? А вы кто, опер?
– Нет, я следователь.
– Следователь?! В самом деле?! Как это интересно! У меня еще не было кавалера-следователя. А это трудно — работать следователем?
– Как вам сказать, Линочка…
– Ну, хотя бы не опасно?
– О чем вы говорите! Да сейчас по улицам просто ходить — и то опасно! Столько преступников развелось!.. И просто придурков.
– Ой, Игорь Игоревич, и не говорите!
Мы подъехали к стоянке у отделения милиции. Я вышла из хомяковской машины и подошла к своему «Мини-Куперу». Мой кавалер галантно распахнул передо мной дверцу моей машины.
