Марина Серова - Гляди в оба
— Конечно. Я готов.
— В то время я брала двести долларов в сутки. Но вы еще не знаете, что с тех пор цена выросла. Вдвое, — сказала я твердо.
В трубке молчание. Уж не перестаралась ли я сгоряча? А вдруг он теперь откажется, и тогда придется самой напрашиваться на встречу? Ведь мне нужно хотя бы узнать, сколько спер и спустил в казино его сынок, чтобы спасти Лену для будущих парикмахерских подвигов на моей голове.
— Ладно, я согласен, — опередил меня Александр Петрович. — Где и когда мы с вами встретимся?
— Я подъеду к вам в офис через час-полтора. Должна закончить одно срочное дело.
И все-таки странно, думала я, записывая адрес. Ничего понять невозможно. Почему ему не жалко платить деньги? Обратился бы в милицию, что ли. Сколько же Птах тогда упер? Или не только одни деньги?
Теперь действительно нельзя было медлить ни минуты.
— Вставай, живо! — принялась я трясти Лену. — Ты забыла, что нужно искать Птаха?
Услышав знакомое имя, Леночка сразу же села в кровати и попыталась открыть глаза. Это оказалось не слишком легким делом. Тарас вчера крепко заехал имениннице по лицу, и теперь один ее глаз распух и почти не раскрывался.
— Просыпайся, сейчас тебе придется поработать. Меня нужно изменить до неузнаваемости. Сможешь?
Леночка понятливо кивнула, потом, охая и кряхтя, как девяностолетняя старушенция, поднялась с постели и засеменила в ванную. Пока она устраивала водные процедуры и пыталась прийти в себя, я все же прочитала ей лекцию о роли самодеятельности и вмешательства неких несдержанных, взбалмошных девиц в ход расследования. Лена только подавленно молчала. Да и что она могла возразить на мою пламенную речь?
— И быстрее! Через полтора часа я должна быть на важной встрече. Точнее, не я, а человек с другим лицом, чтобы никто не узнал во мне ночную каратистку.
— Ой, а как же я? — Леночка испуганно высунула в дверь голову. Вот в ком трудно было узнать вчерашнюю миловидную именинницу! — Что мне делать? Ты уже уходишь? Хоть скажи, как же мне теперь быть, а?
— Я же сказала — прежде всего изменить мою внешность. Эта встреча касается как раз нашего дела. Ясно? После вчерашнего мордобоя я не могу нигде так появиться…
Мои слова подействовали на Лену, как живая вода на умерщвленных героев из русских народных сказок. К Леночке действительно вернулась жизнь, и она быстро принялась изучать этикетки всех моих красок и оттеночных шампуней, которые можно было отыскать в ванной. Я же тем временем вытряхнула из шкафа парики и принялась их мерить перед зеркалом. Вот в этом, кудрявом, из меня получается какая-то белокурая Жизель. Нет, для такого грубияна, как мой новый клиент, чересчур уж утонченно. Может, стоит попробовать блестящие черные волосы женщины-вамп?
— Ты будешь рыжей, — торжественно объявила Лена, выходя из ванной и потрясая какими-то пузырьками. — Огненно-рыжей. Я давно мечтала на тебе это попробовать. Я уже вижу, что получится классно.
Вот что значит Профессионал с большой буквы! Как говорится в народе, талант не пропьешь. Я сразу же привычно подчинилась моему мастеру, что делаю уже второй год подряд. Даже тогда, осенью, когда Лена решила сделать меня разноцветной и выкрасила отдельные пряди волос в красный, желтый и рыжий цвета, я и то не сопротивлялась. Зато стала на время самой потрясающей, похожей на ходячую золотую осень девушкой города Тарасова.
Первым делом Лена быстро выкрасила белый парик в ярко-рыжий цвет. Одновременно она рылась в моем гардеробе в поисках подходящей по стилю одежды к задуманному ею образу. Наконец, обрядив частного детектива в цветастую блузку и черную шляпу с широкими полями, из-под которой вскоре уже огненными языками выбивались рыжие кудри, Леночка принялась за макияж. Она даже веснушки не забыла мне подрисовать на лице и припудрить ресницы, чтобы они были белесыми, как у настоящих рыжих.
— Рыжая ведьма! — сказала я, увидев наконец себя в зеркале в полный рост. — Экстрасенс, да и только.
— Настоящая рыжая колдунья, — удовлетворенно подтвердила она.
Надо же, я была на сто процентов уверена, что Лена крепко спала, когда я разговаривала по телефону и расписывала свои экстрасенсорные способности, но интуитивно сделала именно то, что нужно. Да, такая женщина берет за любые услуги очень, очень много денег — это видно с первого взгляда. Позолоти ручку, красавчик красноглазый! Пойдем, я тебе много чего нагадаю, а еще больше сама у тебя узнаю!
— Молодчина! — от души похвалила я Леночку. Придумывая эффектный костюм, она не забыла тем не менее нарядить меня в широкие черные брюки, в которых удобно драться, а при необходимости — и драпать.
Ровно через полтора часа, как и было обещано, гремя серебряными браслетами, я заходила в угрюмый офис Пташкина-старшего, расположенный на втором этаже тарасовской гостиницы «Волна». Да, мое появление в этом призрачном офисном мире произвело настоящий фурор! Пока я вальяжно двигалась по коридору, на рыжую гостью из всех уголков и щелей смотрели испуганные глаза девушек, одетых по принципу «черный низ, белый верх», и бледных, казенного обличья юношей, чахнувших за компьютерами. Настоящей огненной ведьмой в серых офисных стенах — вот кем я чувствовала себя сегодня благодаря своему новому имиджу.
— Она пришла! Вас ждут! — сообщила секретарша, одновременно обращаясь ко мне и кидаясь куда-то в угол, и распахнула передо мной дверь.
Александр Петрович Пташкин хмуро сидел за столом в своем кабинете, обставленном дорогой кожаной мебелью. Накурено у него было так, что хоть топор вешай.
Он принялся исподлобья изучать мою весьма неординарную внешность.
Я невольно напряглась. Вдруг узнает? Что тогда сказать? Нет, не узнал. Леночка сумела сделать так, что я сама себя в зеркале теперь не найду. Но что-то все же в моем лице Пташкину-старшему показалось знакомым. Мало того, ну очень неприятно знакомым. Он даже машинально потер плечо. Что, до сих пор побаливает? Не будешь в следующий раз бросаться на женщин со своими кулачищами.
— Так вы и есть Татьяна Иванова? — спросил он через некоторое время. — Вообще-то я вас по-другому представлял.
— Это так же верно, как то, что вы — Александр Петрович Пташкин. Я тоже представляла по-другому руководителя корпорации «Нега».
— Это как же?
— Я представляла человека, который прежде всего предложит даме сесть, а уж потом будет задавать вопросы, — сказала я, демонстративно, без приглашения усаживаясь в кресло напротив. Удивительно, но новый образ невольно диктовал особую манеру поведения, даже еще более раскованную, чем привычная моя.
— Ха, зато, глядя на вас, можно поверить, что вы и впрямь колдунья. Или, как там… экстрасенс? Может, вам и рассказывать ничего не нужно? — воскликнул Александр Петрович простодушно.
— Сделаем так. Вы сейчас расскажете все о своем деле как можно подробнее, а потом уж будем колдовать.
Я нарочно сняла шляпу и положила ее на колени, давая понять, что готова внимательно слушать. Волосы полыхнули в сигаретном дыму, словно в кабинете начинался пожар. Но Александр Петрович даже глазом не моргнул при виде этих роскошных волос, а также от предельно откровенного выреза блузки. Он нервно закурил очередную сигарету «Мальборо», доставая ее из полупустой пачки, и начал говорить.
Пропал его сын Сергей. Он бы этого и не заметил — Пташкин-младший был птицей вольной и запросто мог исчезнуть на несколько дней из дома. Но в этот же день вместе с ним из дома исчезли и деньги, а главное — некоторые драгоценности жены, очень дорогие штучки. Александр Петрович протянул лист бумаги, на котором по памяти попытался составить список пропавших вещей. В столбике значились: серьги с бриллиантами, колье из натурального жемчуга, золотой перстень с аметистом и так далее. Рядом, в соседнем столбике, — приблизительные суммы, сколько это теперь стоит. Да, по всей видимости, владелец мебельной корпорации Александр Петрович Пташкин очень любил свою жену, если постоянно баловал ее такими подарками. Но одна строчка в списке была подчеркнута двумя чертами, и напротив нее стоял знак вопроса.
— А это что значит? — спросила я сразу.
— Вот это нужно найти первым делом. Это очень дорогие серьги — вещички старинной работы.
— А их стоимость?
— Даже если мой идиот умудрился продать их за бесценок, я найду возможность выкупить назад. Это фамильная драгоценность, вещь бесценная, — ушел от ответа Пташкин-старший.
— Ваши? — невольно заинтересовалась я.
— Да нет, жены. Она у меня родом из старинной тарасовской состоятельной семьи, и ей в свое время по наследству достались эти штуковины. Вы как, пока случайно не видите, куда их спрятали? По этому вашему… телескопу, — и папаша сделал неопределенный жест в воздухе.
— В смысле? — не поняла я сразу Александра Петровича.
