Евгения Грановская - Невидимые силы
— Есть свидетели. Они говорят, что видели неподалеку двух девушек. — Помедлив пару секунд, Анна продолжила: — Там неподалеку есть ночной клуб. Очень модный.
— И что? — снова спросила Настя.
Анна стряхнула пепел в бронзовый сапожок и опять взглянула на Настю.
— Минувшей ночью вы с Машкой Клюевой как раз шлялись по клубам… Насть, если ты что-то знаешь, но боишься сказать…
— Я? Боюсь? — Настя усмехнулась. — Я ничего не боюсь.
Анна мягко улыбнулась.
— Знаю, что ты смелая. Я ведь сама занималась твоим воспитанием. Беда в том, что некоторые дуры склонны путать храбрость с глупостью. Я бы очень не хотела, чтобы ты оказалась такой дурой.
— Не волнуйся, я не дура, — заверила ее Настя.
Анна помолчала, задумчиво глядя на сестру, затем непонятно к чему произнесла:
— Патологоанатом извлек пули из тела Литовцевой. И знаешь, что странно?
— Нет, — вяло отозвалась Настя.
«Меня это не волнует», — хотела добавить она, но не стала — не хотелось обижать сестру.
— Пуля самодельная, — сказала Анна. — Со смещенным центром тяжести и крестообразным распилом.
— С каким распилом? — не расслышала Настя.
— С крестообразным, — повторила Анна. — При вхождении в тело жертвы такая пуля раскрывается, как цветок.
Настя отпила кофе.
— Короче, — сказала Анна, — люди олигарха Литовцева ищут тех двух девушек, которые ошивались рядом с местом убийства. Если ты их чисто случайно встретишь, передай им мой номер телефона. Пусть наберут. — Анна вмяла окурок в пепельницу, вздохнула и сказала задумчивым голосом: — Странные дела творятся в Москве.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Настя.
— «Кривая преступности» вжарила вверх. Все как с ума посходили. На прошлой неделе двадцатитрехлетняя мамочка выбросила в окно двух своих младенцев-близнецов. С девятого этажа. А потом шагнула вниз сама.
— В Москве каждый день такое происходит.
— Верно. Но на столе она оставила записку. Знаешь, что там было?
— Что?
— Что конец света уже пришел, и скоро мы все умрем в страшных мучениях. В тот же день семиклассник-отличник взял кухонный нож и зарезал своих родителей, бабушку и двух сестер. А потом пошел к соседям и убил их. На допросе пацан сказал, что все, кого он убил, были чудовищами.
— Весело, — тихо проговорила Настя.
— Не то слово! — Анна усмехнулась. — Просто жесть. Но это еще не все. За минувший год в Москве пропало в два раза больше людей, чем обычно. Говорю тебе, Настен, этот город сходит с ума. Уж не знаю, с чем это связано. То ли магнитные бури, то ли еще что. Иногда мне кажется, что даже в воздухе как будто гарью откуда-то тянет. Я уже несколько дней это чувствую. А ты?
Настя безотчетно втянула ноздрями воздух. На мгновение ей тоже показалось, что откуда-то тянет гарью, но уже в следующую секунду это ощущение исчезло.
— Ань, ты извини, но мне пора идти. Желаю тебе, чтобы «кривая раскрываемости» тоже рванула вверх.
Настя улыбнулась сестре и вышла из кухни.
По пути в спортклуб она несколько раз ловила себя на том, что подозрительно всматривается в лица прохожих, словно ожидая внезапного нападения. В конце концов Настя решила, что во всем виноват неприятный сон. Некоторые кошмары оставляют после себя стойкое послевкусие, и с этим ничего не поделать.
8По дороге к метро Настя обнаружила в кармане джинсов кулон на белой цепочке. Он был из белого металла (то ли серебро, то ли платина), а камень на нем был багровый, с алыми прожилками. Остановившись посреди улицы, девушка долго разглядывала кулон, стараясь вспомнить, откуда он взялся. Однако память отказывалась работать. Вчерашний вечер вырисовывался смутно.
Держать незнакомую вещицу в руках было почему-то неприятно. Красный камушек показался Насте похожим на налитый кровью глаз. Девушка задумалась. Может, выбросить кулон в урну? Или швырнуть в водосток? Или отдать какому-нибудь бомжу?
Она вздохнула и покачала головой — нет, не пойдет. А вдруг эта вещь и впрямь какая-нибудь проклятая? Или заговоренная? Возьмет ее бомж, повесит на шею, а ночью его сожрут бродячие псы. Или еще чего похуже.
Тогда что же с ним делать, с этим дурацким кулоном?
Едва задав себе этот вопрос, Настя тут же получила ответ. На глаза ей попалась вывеска — «Ломбард». И ломбард был не какой-нибудь, а самый что ни на есть знакомый.
С год назад Насте вдруг стало стыдно, что она до сих пор таскает дешевенький кнопочный мобильник. Денег на новый телефон не было, и тогда она отнесла в этот ломбард все свои более-менее ценные вещи. Часы мамы. Довоенную мельхиоровую ложку из набора, подаренного давно умершей бабке самим Молотовым. Серебряное кольцо с черепом, подаренное ей одним однокурсником-сатанистом. Кольцо было магическое — если положить его в ночь перед экзаменом на раскрытый конспект, на экзамене попадется тот билет, который учил перед сном.
Взглянув на вывеску, Настя хмыкнула и торжественно произнесла:
— Это судьба.
Спустившись по ступенькам вниз, она постучала в железную дверь ломбарда. Прошло не меньше минуты, прежде чем глухой голос из-за двери спросил:
— Кто там?
— Иосиф Самуилович, это я, Настя Лаврова. Вы должны меня помнить, я студентка.
— Я вас помню, — отозвались из-за двери. — Но мы еще не открылись.
— Иосиф Самуилович, я принесла вам вещь для заклада! Хорошую!
Щелкнул замок, и дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина в потертом пиджаке, с выпуклыми, испещренными коричневыми жилками глазами.
— Что вы хотите заложить? — осведомился он.
Настя протянула ему кулон:
— Вот. Достался в наследство от бабушки. Сколько вы мне за него дадите?
Иосиф Самуилович скользнул взглядом по кулону, нахмурился и проговорил с пренебрежением:
— Эта вещь немного стоит. По сути, это просто безделушка.
— Эта безделушка сделана из платины, — возразила Настя наудачу. — А потому не может стоить дешево.
Хозяин ломбарда скривился:
— Девушка, у меня нет никакого резона вас обманывать. Эта платина очень низкой пробы, и ни один ломбард в городе не даст вам за нее больше трех тысяч рублей.
Настя сжала ладонь в кулак:
— В таком случае вы не будете возражать, если я попытаюсь выяснить это сама?
Она уже хотела уйти, но Иосиф Самуилович вдруг схватил ее за запястье.
— Я дам вам четыре тысячи, — сипло проговорил он. Затем выдавил улыбку и добавил: — Я и сам когда-то был студентом и прекрасно понимаю ваше положение.
Что-то в блеске глаз старика не понравилось Насте.
— Спасибо, но я передумала его продавать, — сказала она и высвободила руку.
Потом вновь повернулась, чтобы идти, и в этот миг хозяин ломбарда опять заговорил:
— Этот кулон не принадлежал вашей бабушке, верно?
Настя глянула на него через плечо и спросила:
— А вы откуда знаете?
Иосиф Самуилович прищурил черные глаза, несколько секунд помолчал, а затем выдохнул:
— Тридцать. Я дам вам за него тридцать тысяч рублей. Но этот кулон не стоит таких денег.
— Вот как? Тогда почему вы готовы столько дать за него?
Поняв, что допустил ошибку, Иосиф Самуилович нахмурился и проговорил:
— Девушка, тридцать тысяч — хорошая цена. Никто не даст вам и половины этой суммы. Вот увидите — вы все равно ко мне вернетесь.
— Ошибаетесь, — возразила Настя. — В городе много ломбардов, и свет не сошелся на вас клином. Всего хорошего!
Она повернулась и двинулась прочь.
— Сколько же вы за него хотите? — крикнул ей вслед ростовщик.
Она остановилась. В голову пришла озорная идея — что, если назвать какую-нибудь фантастическую цену и посмотреть, как на это отреагирует хозяин ломбарда?
Настя медленно обернулась и назвала цену, которая первой пришла ей в голову:
— Десять тысяч долларов.
Лицо Иосифа Самуиловича вытянулось от изумления.
— Вы с ума сошли?
— Не хотите — не покупайте.
Настя отвернулась и снова двинулась к выходу.
— Подождите! — окликнул ее ростовщик взволнованным голосом. — У меня нет при себе таких денег. Но если вы подождете пять минут, я позвоню одному знакомому, и он принесет мне их.
Настя остановилась. Теперь уже ее собственное лицо вытянулось от изумления. Хозяин ломбарда согласился на десять тысяч долларов! Поверить было трудно. А осмыслить — невозможно.
С трудом взяв себя в руки и сделав безразличное лицо, Настя повернулась к Иосифу Самуиловичу, посмотрела на него, прищурилась и уточнила:
— Пять минут?
— Да. — Иосиф Самуилович улыбнулся и пояснил: — Мой знакомый живет недалеко. И у него всегда есть деньги.
Настя задумчиво наморщила лоб, потом вздохнула и сказала:
— Ладно. Я подожду. Но только пять минут.
