Марина Серова - Кошмар в мини-юбке
Об окончании занятий я догадалась по звукам школьного звонка, доносившимся со стороны школы. Через минуту из дверей хлынула разношерстная толпа ребятишек. Я вышла из салона и направилась к бурлящей толпе. Алины я не увидела, а Ринат, прошмыгнув мимо меня, вцепился мне в юбку с вопросом:
— Евгения Максимовна, мы сейчас домой поедем?
— Да, — ответила я и спросила про сестру.
Ринат вспомнил, что видел ее с несколькими мальчишками. Они прогуливали урок.
— Она не говорила, куда пойдет? — спрашивала я осторожно.
— Нет, — твердо сказал Ринат.
«Вот черт! Случиться же такому в первый день работы», — выругалась я мысленно.
— Подозрительных никого не видел? Ну, как тех людей, которые хотели тебя украсть, — проговорила я, лихорадочно набирая номер сотового водителя.
— Нет, не видел, — пролепетал Ринат, бледнея. — Алину украли, да?
— Не украли, — бросила я, слушая гудки в трубке.
— Да, слушаю, — ответил дядя Слава.
— Алина не вышла из здания. Не покидай своего места. Я иду к тебе.
Заведенная, как часовая пружина, я ворвалась внутрь школы, бегло осмотрела кабинеты и закоулки, но Алина как сквозь землю провалилась. Я вытащила приемник радиосигнала с жидкокристаллическим экраном, на котором отображалась карта города. Передатчик импульсного сигнала я подсунула Алине в сумку. Точка нахождения передатчика двигалась по карте с равномерной скоростью.
«Скорее всего, она или похищена, или отправилась в путешествие на каком-то транспорте. Ближайшая остановка была в пяти минутах от школы. Куда же она поехала, если поехала»? — изводила я себя вопросами.
— Вячеслав, отвези Рината домой. Ни к чему их обоих подставлять под удар, а я буду искать Алину…
Мы подошли к машине и потеряли дар речи. Все четыре колеса, лишенные воздуха, распластались на асфальте.
— Тогда ждите меня здесь, — приняла я мгновенно решение.
Точка на экране остановилась. Прочитав адрес, я поняла, что откуда-то знаю его, слышала где-то. Думай! Думай! Есть! В доме по Колхозной номер тридцать три «А» проживал известный ловелас Аполлон Игнатов. Одно из двух: или он увез дочь силой, или она по доброй воле навещает папочку…
Какой-то весельчак на битой «пятерке» довез меня до места и отказавшись от денег, умчался прочь.
— Буду надеяться, что Аполлон один, а то из оружия у меня только электрошок и шпильки, — пробормотала я себе под нос и, осторожно поднялась по лестнице, сжимая электрошок в руке.
Пятый этаж. Дверь нужной квартиры была обычной деревянной с плохоньким замком. Поработав отмычкой, я неслышно проскользнула в квартиру. Мужской голос где-то в районе кухни излагал свою сложную судьбу.
— Думаешь, я не хочу работать? — говорил обладатель невидимому собеседнику. — Чушь! Я бы рад, но твоя мать может достать кого угодно. У нее много влиятельных друзей. Вот поэтому в Тарасове я никогда не найду работу. Она не дает. Уехать я тоже не могу. Ведь тогда я не смогу видеться с тобой, моя красавица.
— А ты говоришь правду? — спросил тонкий девичий голос, и я узнала в нем голос Алины. Мужчина, безусловно, Игнатов.
— Боже, конечно, как ты можешь сомневаться? — обиделся мужчина. — Елена, она… Вот черт, я даже сегодня и не завтракал.
— У меня есть немного денег. Купи себе чего-нибудь, — предложила Алина.
— Да мне и неудобно как-то у дочери брать карманные деньги. — Голос у Аполлона был несчастный.
— Папа, возьми, — настойчиво попросила Алина.
— Ну ладно, давай, — согласился Аполлон с явным облегчением и уже деловито добавил: — Это все? Больше нет?
— Я могу попросить у матери, — предложила Алина.
— Ты лучше скажи, много ли мать держит в доме денег наличными, а то я беспокоюсь за вас. Сейчас преступников пруд пруди, — произнес Аполлон, осторожно прощупывая почву.
Глядя на окружающую обстановку и почти полное отсутствие мебели, я поняла, что Аполлон сильно проигрался.
— Ты хочешь ограбить маму! — мгновенно сообразила Алина. — Ты с ума сошел!
— Нет, он хочет, чтобы ты ее ограбила, — зло сказала я, входя в убогую кухню.
При моем появлении у Алины от удивления вытянулось лицо, а ее отец вскочил со стула и, преисполненный праведного гнева, возмутился.
— Кто вы такая? Да как вы смеете подслушивать чужие разговоры и обливать меня грязью при родной дочери?!
Я смерила Аполлона холодным взглядом. Он притих, также внимательно меня рассматривая, очевидно соображая, что делать дальше. Невольно мне подумалось, что внешность Аполлона соответствует его имени — высокий, широкоплечий, большие выразительные черные глаза, мужественное лицо, обрамленное длинными волнистыми волосами цвета воронова крыла до плеч. Густая борода придавала ему некоторое сходство с Христом.
— Пойдем домой, — обратилась я к Алине, таращившейся на меня.
— Девушка, как вы, собственно, в квартиру попали? — осторожно начал Аполлон.
— Дверь была не заперта, — беззастенчиво соврала я, всем своим видом давая ему понять — попробуй усомнись только.
— Вонючая шпионка! — вдруг заверещала Алина, бросившись на меня с кулаками. Я в два счета скрутила ее и, удерживая, сунула двинувшемуся было ко мне Аполлону под нос электрошок. — Стой на месте, подонок, или я прибавлю тебе живости парочкой разрядов!
Голубая искра, с жужжанием прогнувшаяся между контактами электрошока, поубавила в Аполлоне боевого пыла. Он сник и отступил, лепеча:
— Не смей трогать мою дочь, или я за себя не ручаюсь, не посмотрю, что ты женщина.
— Не посмотри, — подбодрила я его, оттаскивая брыкающуюся Алину к выходу.
— Если ты дотронешься до папы, я тебе такое устрою! — визжала девочка, извиваясь всем телом. Пропустив ее угрозы мимо ушей, я выволокла Алину на улицу, и тут она принялась орать во все горло, что ее похищают, звать на помощь и вырываться. Но прохожие не обращали внимания на ее мольбы. Одни ринулись прочь, желая побыстрее покинуть опасное место; другие, начисто игнорируя происходящее, продолжали идти мимо, будто зомби, и лишь один старичок с кошкой на руках попросил меня утихомирить ребенка, а то его любимица не выносит громких звуков. Видя, что трюк не удался, Алина прекратила представление и с ненавистью взглянула на меня.
— Радуйся, радуйся, потом поплачешь, — пообещала она мне.
Я дружелюбно улыбнулась ей, посмотрела наверх на окна квартиры Аполлона и заметила его самого, наблюдавшего за сценой внизу. Перехватив мой взгляд, он испуганно отшатнулся от окна. Я усмехнулась и заметила едко:
— Папка-то твой прямо-таки герой! Незнакомой тетке безропотно отдал свою дочь и даже не пикнул. Могу поспорить — он даже в милицию не позвонит.
Девочке замечание пришлось не по нутру.
— Да что ты вообще знаешь! — завопила она мне в лицо, краснея то ли от злости, то ли от стыда за трусость своего родителя. — Это из-за матери он стал таким. Она его затюкала. Он-то мог стать великим художником, как Рафаэль, но ему не дали.
— Это он сам тебе сказал? — поинтересовалась я с иронией. — Он тебе не рассказывал, как проигрывал деньги твоей матери в казино, как изменял ей?
— Врешь, врешь, гадина, — зашипела Алина, напрягаясь. — Вы с матерю заодно! Шпионка! Мать велела тебе за мной следить!
В разгар перепалки рядом притормозила красная «Ауди».
— Давайте садитесь, — крикнул нам Вячеслав, хмуро глядя на нас из-за опущенного наполовину бокового стекла.
— Я же велела ехать домой и сообщить адрес этого дома в милицию, — напустилась я на него.
— Да все нормально, — отмахнулся от моих слов водитель. — Я рассудил так: зачем из-за бзиков девчонки беспокоить милицию, подкачал спущенные колеса и сразу к вам, вдруг что помочь надо.
Я засунула Алину на заднее сиденье к Ринату, залезла следом и велела Вячеславу ехать домой.
— Не думай, что ты со мной справилась! — заверила меня Алина.
Ответа не последовало, и она, насупившись, уставилась вперед. Мою же голову занимали мысли, как охранять объект, который не хочет, чтобы его охраняли.
— Слава, а вы все время находились в машине, когда дежурили перед входом, или куда-то отлучались? — спросила я, уже заранее зная ответ.
— Ну, на пять минут отходил, — подтвердил он мои подозрения, — очень надо было.
Ринат спросил, когда мы с ним будем заниматься английским, за что немедленно получил затрещину от сестры. Для восстановления справедливости я дала Алине подзатыльник.
— Вы не смеете меня бить! — взвыла она. — Я расскажу маме.
— У тебя есть свидетели? — ехидно спросила я.
— Я ничего не видел, — бросил через плечо Вячеслав. — Мне за дорогой следить надо.
— И я ничего не видел, — заявил Ринат, воодушевленный моим покровительством. Однако под испепеляющим взглядом сестры он на всякий случай прижался к двери и закрылся рукой.
