Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2
– Надо думать! Вот с кем он меня перепутал! Господи! Какая же я была дура!
– Умница. Вот теперь умница. Нам надо решить, как до этих денег добраться.
– Знаешь, я боюсь.
– Чего?
– Не знаю. У меня странное чувство. Мне туда нельзя.
– Куда нельзя?
– К ней.
– Не говори ерунды, – отмахнулся Саша. – Подумаешь, похожи! Мало ли на свете похожих людей? Короче, я буду говорить, а ты слушай…День четвертый
Утро – полдень
У Ольги невыносимо разболелась голова. Ладошкин не отпускал ее ни на шаг, окружив таким вниманием и заботой, словно бы она была из хрусталя. Даже дотронуться боялся, а спать ушел вниз, в гостиную. «Ждет, – догадывалась Ольга. – Или… Ему что-то от меня нужно?» Она делала вид, что ничего не замечает. Спала беспокойно, то и дело вздрагивала, просыпалась и радовалась, что он всего этого не видит. Выражения ее лица, внезапных слез и того, как она отчаянно сжимает руками подушку. Нервы. Ошибка будет стоить ей жизни. Ошибиться нельзя.
Утро следующего дня началось с того, что за завтраком Лешка вкрадчиво спросил:
– Ты не хочешь прокатиться?
– Куда?
– В Р-ск.
Она невольно вздрогнула:
– В Р-ск? Зачем?
– У Ивана там мать. Живет неподалеку. В Горетовке. Кстати, вы знакомы?
– Виделись пару раз, – неохотно сказала она.
С матерью Саранского у нее сложились напряженные отношения. Должно быть, Иван все свалил на нее. Это она, мол, детей не хочет. И Лидия Станиславовна явно испытывала к гражданской жене сына неприязнь. К тому же Ольге не нравилась сама Горетовка, не нравился особняк Саранских и природа в окрестностях. Она привыкла к другому и тосковала по суровому, но красивому краю, где родилась. Дома не была уже лет пять, но часто видела во сне свой родной город. Видела почему-то с высоты птичьего полета. Самолет летел из мрака ночи на восток, на солнце, которое разгоралось все ярче и ярче, пока глазам не становилось так больно, что рука сама тянулась к шторке иллюминатора: опустить. Потом самолет начинал снижаться, ложился на правое крыло, но казалось, что это земля опрокинулась, над головой вместо неба сопки и голубые озера, готовые вот-вот пролиться…
И в этот момент она вздрагивала и просыпалась. Здесь все было чужое, хотя и прошло десять лет, как она уехала из дома. Привычка – это не то же, что голос крови, голос родины. Все равно будет тянуть туда, где плохо, трудно, но ты была счастлива. Коротко, дня два-три, но зато не сравнимо ни с чем. Никакие деньги и удовлетворенные амбиции этого дать не могут. Дома бы побывать. Дома… В Горетовку же Ольгу не тянуло вовсе. Ехать в деревню к женщине, которая относится к ней с такой неприязнью… Нет уж, увольте! Она так и сказала:
– В Горетовку я не поеду.
– Но надо же ей сказать.
– Скажи сам.
– Тут нужна женская деликатность.
– Позвони ей.
– Э-э-э… – Он замялся. – Его тело… то есть то, что от него осталось… лежит в морге. И перед тем, как… Надо бы провести опознание.
– Считай, что я его опознала.
– Ты не понимаешь! – Ладошкин вскочил и забегал по кухне. – Мы должны знать наверняка, он это или не он!
– А кто же еще? Кому придет в голову спалить дом? Он это сделал мне назло.
– Дура!
– Я ему никто. – Она проигнорировала оскорбление. Не то время, чтобы обращать внимание на пустяки. – И похоронами заниматься я не обязана.
– А как же его ребенок?
– Какой ребенок?
– Ты сказала, что беременна.
– Мало ли, что я говорила. И вообще. Он детей не хотел. Обо мне не позаботился. С какой стати я должна теперь им заниматься?
– Оленька… Так надо, понимаешь?
– Кому? – Она смотрела в упор.
– Нам. Надо туда съездить.
– А почему ты не можешь поехать один?
– Я не хочу тебя оставлять в таком положении одну… – мялся Ладошкин.
– Я тебе говорю: нет никакого положения.
– Давай так. Отныне мы всегда будем вместе.
– Ты мне что, предложение делаешь?
– Э-э-э…
– Я согласна.
Она тоже встала. Смотрела сверху вниз, ростом он был ниже. Ладошкин отвел глаза.
– Ну? Когда мы распишемся? – спросила она.
– Э-э-э…
– Мне нужны новые документы. Хорошо, что я не торопилась. Это будет кстати: новая фамилия и прописка. Здесь, в этом доме. Ты ведь пропишешь у себя жену? Недельки через две. Так? И ты признаешь своим ребенка?
– Ты же только что сказала…
– Мало ли, что я говорила! Я сказала, что не поеду в Горетовку. А теперь говорю: поеду. Если ты на этом настаиваешь. Гормоны, понимаешь? С беременными это случается. Но сначала я позвоню Марусе. Мне надо привести себя в порядок.
Он без сил опустился на стул и вытер со лба пот. Ольга ушла в гостиную, где остался мобильный телефон. Набрала номер и услышала знакомый голос:
– Это Маруся, ну куда же ты пропала?
Никто уже и не помнил, как на самом деле звали этого странного человека. Всех своих многочисленных клиенток независимо от возраста и положения он звал Марусями. Это имя к нему и прилипло. Маленький, полный, но подвижный, словно ртуть, и глаза такие же, блестящие, металлические, пегие волосы стянуты на затылке в хвост простой аптекарской резинкой. Эта копеечная резинка стала достопримечательностью салона, где самая дешевая стрижка стоила четыреста долларов. Всем своим клиенткам Маруся был лучшей подружкой, они охотно с ним откровенничали. Ходили слухи, что он гей, но это мало кого волновало: его любовники и то, как он проводит свободное от работы время. Во время сеанса Маруся никогда не говорил о себе, только о женщине, над головой которой колдовали его руки. Качество бесценное в век безмерного эгоизма, когда людей интересуют только они сами, их собственные достижения и проблемы. Запись к Марусе велась на месяц вперед, Ольге повезло, что сейчас лето и многие клиентки разъехались. Кто по модным курортам, кто по дачам. Договорились быстро, после чего Ольга пошла объясняться с Лешкой.
Тот выглядел неважно. Пил какие-то таблетки и морщился.
– Что с тобой? – спросила она равнодушно.
– Так. Пустяки. – Упаковка мгновенно исчезла со стола.
– Маруся примет меня послезавтра. Так что можем съездить в Горетовку хоть сегодня.
– Да? – Он откровенно обрадовался.
– А лучше завтра, – мстительно сказала она, решив его еще немного помучить. – Сегодня поедем в магазин.
– В холодильнике полно продуктов, – попытался возразить он.
– А мне хочется чего-нибудь особенного… Ну, ты понимаешь.
– Так ты беременна или нет?
– Догадайся. Ха-ха!
– Мне надо позвонить, – пробормотал он.
– Кому? Гинекологу?
Теперь он смотрел на нее со злостью и даже не сдерживался. «Жених! – усмехнулась она и мстительно подумала: – Это тебе за предательство. Впрочем, о чем это я? Предать можно друга, жену, любимого человека. А я ему никто. И всегда была никто. Так что все правильно».
…Она все ломала голову: как бы это сделать? Что бы такое придумать? Какой ход? Все должно выглядеть естественно. Он подошел к ней сам. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Похоже, у них с менеджером по персоналу был взаимный интерес, хотя она понятия не имела, чем его так заинтересовала. Тем не менее, едва Ладошкин отошел в аптечный киоск, к ней подскочил высокий плечистый мужчина в белой рубашке. «Александр Нахрапьев», – прочитала она на бедже и невольно улыбнулась.
– Здравствуйте, Ольга.
– Откуда вы меня знаете?
– Вы – наша постоянная клиентка. Я все искал случая с вами поговорить, но вы никогда не остаетесь одна.
– Да, мой жених меня ни на шаг не отпускает.
– Жених?
– Да. А что вас удивляет?
– Ваш выбор. Я видел вас с другим мужчиной, не далее как…
– Он погиб при пожаре, – оборвала его она.
– Примите мои соболезнования.
– Ни к чему. Я не об этом хотела поговорить.
– Поговорить? – На его лице появилось удивление.
– Ну да. Мой жених частенько доставляет вам неприятности. Так получается, что мы делаем покупки в вашу смену. – Она обернулась: за кассой сидела шатенка, на нее похожая.
– Ну что вы! – расцвел улыбкой Нахрапьев. – Какие пустяки! Клиент всегда прав.
– У меня скоро свадьба. Отличное настроение. И я хотела бы сделать вам подарок. Вашей смене. Маленькая компенсация за причиненные неудобства.
– Какой подарок? – оторопел он.
– Поход в сауну.
– В сауну? Летом?
– Неизвестно, какая погода будет через десять дней. Синоптики обещают похолодание.
Краем глаза она заметила маневр Ладошкина. Увидев их, тот было дернулся, но потом отошел на пару шагов и сделал вид, что рассматривает товар, выставленный на витрине.
– Но… Это так необычно!
– Вы отказываетесь?
– Нет. Я тоже искал случая познакомиться с вами поближе.
– Что-о?!
– Вы не так меня поняли.
– Представьте мне список тех, кто пойдет. Особенно я хочу, чтобы была та девушка, – она кивнула через плечо. – Кассирша. Помните инцидент с двумя батонами хлеба? Она не виновата.
– Олеся?
– Ее Олесей зовут? Отлично! Мне нравится это имя! Позвоните мне завтра. Вот моя визитка.
