Евгения Грановская - Перстень чернокнижника
— Не нужно мне твоих «кусков», — хмуро сказал Паштет. — Просто верни мне перстень, и мы в расчете.
— Перстень? Но у меня его нет!
— Ты уверен?
— Конечно! Один человек забрал его. Сразу после твоего ухода.
— Сколько он тебе заплатил?
— Неважно. Денег у меня все равно нет.
— Где же они?
— Я их отдал. — Барыга взволнованно облизнул сухие губы. — То есть я их даже не видел. Я был должен этому человеку большую сумму денег. Вместо денег он согласился взять перстень. Я тебя не обманываю, Паштет!
Верзила насупил брови и надолго о чем-то задумался. Барыга следил за ним с напряженным вниманием, как человек, ясно понимающий, что в этот момент решается его судьба.
— Ну, хорошо, — сказал, выходя наконец из задумчивости, Паштет. — Значит, ты вернешь мне деньги, но не сегодня, правильно я понял?
— Да-да, — закивал барыга с готовностью. — Завтра, Паштет. Часть суммы. А остальное — послезавтра или на днях. Я никогда тебя не обманывал! Честное благородное!
— Ладно. Тогда до завтра.
Паштет повернулся и пошел к выходу, но по пути вдруг свернул и направился к конторке, за которой обычно сидел тощий барыга.
— Эй! — взволнованно окликнул его тот. — Куда ты направился?
Паштет прошел прямо к столу и протянул руку к одному из ящиков.
Барыга взвыл и бросился к нему. Паштет тем временем быстро открыл ящик, взял перстень и сжал его в кулаке.
— Пожалуйста! — загундосил лжец, прыгая вокруг Паштета и тщетно пытаясь достать кольцо. — Не губи меня! Этот перстень мне нужен! С минуты на минуту за ним придет человек! Я обещал ему!
— Что за человек? — спокойно осведомился Паштет.
— Ты его не знаешь, он приезжий. Но это очень… слышишь, очень серьезный человек!
— Передай ему привет от меня, — насмешливо сказал верзила.
— Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Он накажет не только тебя, но и меня. Ведь я обещал ему… Отдай! — взвизгнул вдруг барыга и вцепился Паштету в карман. Верзила небрежно оттолкнул его. Падая, тощий больно ударился плечом о край тумбочки и взвыл от боли.
— Ты пожалеешь, — прошипел он, потирая рукой ушибленное плечо и злобно сверкая на Паштета глазами. — Ты сильно об этом пожалеешь!
— Да ну?
— Он достанет тебя из-под земли! От него нигде не скроешься! Он найдет тебя и накажет!
— Опиши ему меня получше, чтобы он не ошибся, — сказал Паштет. — При встрече я с удовольствием надеру ему уши.
В глазах тощего барыги мелькнул ужас. Он быстро глянул на дверь и, выпучив глаза, зашептал:
— Не говори так о нем! Никогда не говори о нем так!
— Не болей. — Паштет повернулся и зашагал к выходу.
8
Женя сидела за круглым столиком бара и пила чай. Завидев верзилу, она встрепенулась и воскликнула:
— Паштет!
— Привет, — буркнул он и уселся на стул.
— Ты продал кольцо? — спросила Женя, взволнованно подавшись вперед.
Вместо ответа верзила достал из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр и положил их на стол.
— Вот, — сказал он.
Женя взяла бумажки, пересчитала их и подняла на Паштета удивленный взгляд.
— Так мало?
— На билеты хватит, а там что-нибудь придумаем, — сказал Паштет.
Женя вздохнула.
— Неужели перстень стоит так дешево? — озадаченно спросила она. — А тебя не могли обмануть?
Паштет нахмурился еще больше, вынул из кармана перстень и протянул его Жене.
— Извини, но я не смог его продать, — угрюмо сказал он. — Может быть, это и к лучшему. Здесь за него все равно не дадут хорошую цену. Вот в столице — там другое дело. Там знают толк в старинных вещах.
Женя взяла перстень и сунула его в сумочку.
— Но где же ты взял деньги на билет? — спросила она.
— Ну, я ведь не нищий. Поскреб по сусекам — вот и наскреб. Да ты не волнуйся, сестренка, не пропадем. Кстати, я лечу с тобой.
Глаза Жени широко распахнулись.
— Со мной? — изумленно переспросила она.
Паштет кивнул:
— Да. Тебе ведь нужен помощник?
— Да, но я… Я не думала, что ты…
— Игорь Соболев — мой друг, — сказал Паштет. — И я так же, как и ты, хочу поскорее его найти.
Он улыбнулся и посмотрел на Женю таким теплым взглядом, что она даже покраснела.
— А ты ничего, — сказал он вдруг.
— Что значит «ничего»? — не поняла Женя.
— Симпатичная.
Жена покраснела как рак.
— Глупости, — проговорила она смущенно. — У меня слишком круглое лицо и слишком маленькие глаза. Кроме того, у меня отвратительные брови и волосы, которые не берет ни одна гребенка в мире. И еще я ношу очки.
— Если все так плохо, то что в тебе нашел Игорь? — поинтересовался Паштет.
Женя отвела взгляд. На самом деле она уже не раз думала об этом и даже спрашивала Игоря. Но он лишь отшучивался в ответ. Или говорил что-нибудь вроде: «У тебя прекрасные глаза!»
«Когда в девушке нет ничего привлекательного, ей всегда говорят, что у нее «прекрасные глаза», — возразила тогда Женя.
«Но они действительно прекрасны, — сказал на это Игорь. — И прошу тебя, не задавай больше глупых вопросов. Мы вместе, и этого достаточно».
Паштет посмотрел на часы и сказал, возвращая Женю из мира фантазий в суровую реальность:
— До рейса на Москву осталось два часа. Если хочешь успеть на самолет, нужно выезжать прямо сейчас.
— Да-да, — кивнула Женя и залпом допила чай. Затем подозвала официанта и достала кошелек, чтобы расплатиться.
Паштет удержал ее руку и небрежно швырнул на стол мятую купюру.
* * *Прибыв в аэропорт, Женя и Павел купили билеты на ближайший рейс до Москвы и заняли очередь на регистрацию. Павел с минуту стоял, переминаясь с ноги на ногу, потом тронул Женю за плечо и сказал:
— Так, ты пока стой в очереди, а я ненадолго отлучусь.
— Куда? — насторожилась она.
— Мне надо отлить.
Женя покраснела. «Мог бы мне этого и не сообщать», — подумала она, а вслух сказала:
— Только не опаздывай.
— Не волнуйся, я успею.
Женя проводила верзилу взглядом и подумала: «Как хорошо, что я лечу в Москву не одна! В противном случае я бы просто умерла от страха».
Женя попробовала представить, как бы она действовала одна. Ну, прилетела бы в Москву, и что дальше? Куда идти? В милицию? «Здравствуйте, моего жениха похитил известный фокусник, спрятав его в волшебную будку!»
Представив себе эту картину, Женя тихонько фыркнула.
Нет уж, хватит. Одного похода в милицию Жене было достаточно, чтобы понять: до чужих проблем в этом мире никому нет дела, даже стражам порядка.
Какое счастье, что Павел согласился ее сопровождать. Он, конечно, похож на бандита, но у него добрые глаза. К тому же в нем есть что-то располагающее. Да и вообще, путешествовать в компании разбойника намного романтичнее, чем с каким-нибудь высокоморальным занудой.
Очередь двигалась медленно, и Женя, чтобы скоротать время, стала мечтать.
Вот они прилетели в Москву, начали расследование, и вдруг дело застопорилось. Ни свидетелей, ни улик, ни следов — ничего! Женю, ясное дело, охватит паника. Но Паштет возьмет ее за руку и невозмутимо произнесет:
— Спокойно. Я разберусь. Дай мне час.
Потом он выйдет из гостиничного номера, а через час вернется и введет в номер Игоря.
— Я обещал найти твоего жениха, и я это сделал! — скажет он.
Тут Женя бросится на шею Игорю и воскликнет:
— Боже, как долго я тебя искала!
А он крепко ее поцелует и скажет:
— Теперь мы всегда будем вместе, и никто… слышишь, никто на свете не сможет нас разлучить!
А в стороне, смущенно улыбаясь, будет стоять Паштет. Все будут довольны и счастливы…
— Ваш паспорт, пожалуйста!
Женя не сразу поняла, что обращаются к ней.
— Что? — не поняла она.
— Паспорт и билет!
Женя секунду или две обалдело смотрела на строгое лицо девушки, регистрирующей пассажиров, и вдруг опомнилась.
— Да-да, конечно! А… — Она завертела головой.
— В чем дело?
— Со мной был парень… Мы летим вместе.
— Девушка, вы будете регистрироваться или нет? — заныла толстая тетка у Жени за спиной.
— Да, но мой спутник…
— У него еще будет время, — сказала девушка-регистратор. — Давайте документы и билет.
Женя вздохнула и положила на стойку паспорт со вложенным в него билетом.
9
Отойдя от регистрационной стойки, Паштет прошел мимо киосков с газетами и журналами и свернул к дверце с буквой «М». Времени было полно, и шел он неторопливо.
В туалете он быстро сделал свое дело и подошел к раковине. Включив воду, он тщательно помыл руки и, по всегдашней своей привычке, слегка смочил волосы и зачесал их назад. Затем повернулся к зеркалу сперва левой, затем правой щекой.
«Не мешало бы побриться», — подумал он. И вдруг сказал себе:
