Марина Серова - Хитрости алмазной леди
— Старое! — фыркнула я. — Ты им от силы пару лет всего занимался, при твоих-то годках.
Это почему-то рассмешило Геннадия, он, совершенно расслабившись, принялся рассказывать, как еще в детстве отец обучал его вскрывать замки на сарае, не ломая их, чтобы стянуть оттуда бутылку самогона, пока матери нет дома. Я заинтересованно слушала его, совершенно забыв о том, что не так давно пробралась в эту квартиру и чуть не покалечила ее хозяина.
Глава 3
Я сидела на диване, кутаясь в теплый махровый халат, и попивала горячий кофе. Папазян уже успел мне позвонить и, задыхаясь от злости, обвинил меня во всех смертных грехах. Правда, потом, выслушав мои, пусть и не совсем правдоподобные объяснения, он смягчился и сказал, что не обижается, но за то, что я сделала, я обязана поехать с ним в какое-то кафе, которое ему очень нравится. Я, не задумываясь, согласилась, хотя и пояснила, что сделать это смогу, лишь когда покончу с неожиданно подвернувшейся работой. На этом наш разговор и закончился.
Теперь я пребывала дома в полной тишине и анализировала собранные сведения. Если верить словам Геннадия Бисса, с которым мы проболтали почти два часа, вскрытые замки были очень сложными, без повреждений открыть их могли только крутые профессионалы. Следовательно, вор драгоценностей отнюдь не новичок в своем деле.
Кроме того, Бисс был просто уверен, что в Тарасове людей, способных справиться с данными видами замков, нет, а значит, этот человек приезжий. Сначала меня это его предположение насторожило, так как легко было предположить, что Бисс просто прикрывает своих друзей и коллег. Но потом, когда Геннадий кратко рассказал мне о всех знакомых ему ворах, тщательно охарактеризовав каждого и поведав о его сильных и слабых сторонах в деле, я поняла, что он относится к окружающим одинаково и не испытывает симпатий ни к кому конкретному.
"Предположим, что вор и в самом деле приезжий. Стало быть, он плохо знает город и не ведает, кто в нем имеет дорогостоящие побрякушки с камушками. Действия наугад сразу же отметаются, так как все четыре женщины были подобраны по схожим критериям: одинокие, богатые, держащие свои драгоценности дома, а не в банке или где-то еще.
Если это и в самом деле так, то можно сделать вывод, что вора кто-то на пострадавших наводил, кто-то, в отличие от него знавший не только самих женщин, но и место, где они хранят свои драгоценности, род замков, которые стоят на их дверях, и так далее".
Логически выведя такое умозаключение, я принялась размышлять над тем, каким образом смогу получить всю необходимую мне информацию, не слишком засвечиваясь. На мой взгляд, медвежатнику проще всего было завести себе посредника, то есть человека, кто будет знакомиться с дамочками, выпытывать у них все нужные сведения, а затем передавать их самому вору. Значит, у всех четырех пострадавших должен быть один общий знакомый, скорее всего мужчина, даже любовник — кому, как не ему, легче всего втереться в доверие.
Еще раз все тщательно проанализировав, я окончательно уверилась в том, что у обворованных женщин должен быть общий знакомый или знакомая, причем совсем не случайные люди, а такие, которых они давно знают и не скрывают от них ничего. Итак, лучшая подруга или любовник. Другим вряд ли бы кто-то стал выкладывать подобные вещи. Значит, моя задача выявить этих самых доверенных лиц, а уже от них-то цепочка приведет к самому вору.
Определив для себя, что делать дальше, я отнесла на кухню кофейную чашку, выключила везде свет и уже было собралась лечь спать, как зазвонил телефон. Вздохнув, я вновь включила настольную лампу, чуть не свалив на пол все содержимое стола, и подняла трубку.
— Я вас не разбудила, Танечка? — пропел мне женский голосок, от которого у меня по телу сразу побежала дрожь неприязни.
Да уж, такого, чтобы я не переносила своего собственного заказчика, со мной еще не случалось. И все же эту дамочку я совершенно не переваривала, и вовсе не потому, что наша первая встреча вышла не совсем удачной, а по причине ее излишней назойливости. Увы, приходилось терпеть.
— Да нет, еще не успели, я только собиралась прилечь.
— Ой, а я уж думала, что не застану вас сегодня, весь вечер названиваю, никто трубку не берет. А мне бы очень хотелось узнать, насколько там продвинулось мое дело. Неделя-то уже началась, — как бы невзначай добавила Кулишова.
Меня всю аж передернуло от подобной наглости: она меня еще и торопит. Едва сдерживая себя, чтобы не сказать чего лишнего, я коротко ответила:
— Вы зря волнуетесь, я свое дело знаю. Если вы не против, то завтра утром я бы хотела к вам заехать и кое-что уточнить. Вы будете дома?
— Да-да, конечно, — обрадованно произнесла Алла Алексеевна и сразу же спросила:
— А вы уже что-то нашли?
— Завтра, все завтра, — скрипя зубами, пояснила я и, быстро попрощавшись, повесила трубку.
Да, кажется, завтрашний день будет испорчен с самого утра.
Большим усилием воли заставив себя вылезти утром из теплой постели, я побрела в ванную. Привела себя в порядок, облачилась в теплые брюки и длинный серый свитер, а затем пошла в кухню. Хотелось выпить кофе и максимально оттянуть время посещения мадам Кулишовой, да не тут-то было. Она, словно догадавшись о моем желании, тут же позвонила.
— Я бы хотела уточнить: скоро ли вы приедете? — как нив чем не бывало заговорила она, едва я сняла трубку. — Я уже вся извелась, вас ожидаючи.
Мне так захотелось сказать ей что-то вроде: «Неужто пропавшие камешки так уж покоя не дают?» или же: «Вы так боитесь, что я вас разорю своей работой?» — но я сдержала себя и спокойно пояснила, что в связи с заносами на улицах и плохой работой очистительных машин добираться до ее дома я, наверное, буду очень долго. Дамочка сразу стала тяжко вздыхать, охать и ахать, но потом смилостивилась и сказала, что обязательно перезвонит через полчаса мне на сотовый, чтобы уточнить, не попала ли я в пробку или не застряла ли в сугробе.
«О нет! Только не это, — вешая трубку, вздохнула я. — Я уж, пожалуй, лучше потороплюсь. Это проще и для здоровья безопасней».
Еще повздыхав с минуту и допив кофе, я надела шубу, сапоги и направилась в машину. А она за ночь так промерзла, что на улице казалось теплее, чем в салоне. Чтобы не навлекать на себя простудных заболеваний, я включила в машине печку, а сама осталась на улице, дожидаясь, когда все прогреется. Все, я готова к пытке! Никак иначе предстоящий разговор с Аллой Алексеевной я назвать не могла.
Кулишова ждала меня чуть ли не у подъезда, то и дело выглядывая в окно и рассматривая всех, кто выходил из машин. Завидев меня, она нетерпеливо выскочила на лестничную площадку и со своего третьего этажа закричала вниз:
— Наконец-то вы приехали!.. Что нового? Мои драгоценности, или хотя бы их часть, уже найдены?
Я же, решив тоже обнаглеть, молча поднялась по лестнице до ее двери и спросила:
— Мне вам отчитаться у двери или позволите войти в дом?
Женщину это ничуть не смутило, и, пропустив меня вперед, она начала все сначала. Пришлось ее слегка осадить, сказав, что если она будет меня торопить, то я предпочту ее не информировать до конца расследования. Это, кажется, немного остудило ее пыл, и она, тяжело вздохнув, села в кресло.
Окинув взглядом ее квартиру, я отметила для себя, что евроремонт в ней сделан нешуточный. Потом села, поняв, что приглашения от хозяйки вряд ли дождусь. Та явно не считала меня себе ровней, а потому обращалась со мной, как начальник с нерадивым подчиненным. Придется терпеть, раз уж я взялась за эту работу.
— Чтобы поймать вора, — спокойно начала я, — мне необходимо кое-что выяснить. Потому-то я и приехала к вам. — Выдержав небольшую паузу, я сказала:
— Будьте добры, напишите вот на этом листе фамилии и имена всех, кто был и остается вашими друзьями, хорошими знакомыми, не забудьте и любовников…
После того как я произнесла последнее слово, брови женщины резко взлетели вверх и в глазах сверкнул злой огонек: мол, за кого я ее принимаю. Я не стала обращать на это внимания, продолжив:
— Мне нужен список лиц, кто имеет представление о том, какими сокровищами вы владели, где они хранились и так далее. Это понятно?
— Вполне, — фыркнула заказчица. — Только, что же, вы считаете, что я должна подозревать моих друзей в подобной гадости? Это только в вашей… — она запнулась, но все же продолжила, решив, что незачем меня жалеть:
— ..только в вашей среде творится подобное безобразие, а мои знакомые — они люди солидные.
— Это я проверю позже, а пока сделайте, пожалуйста, списочек. Да повнимательнее, никого не пропуская, — дала я последнее наставление, как только женщина взялась за ручку.
Пока Кулишова писала, я немного привела нервы в порядок и стала более пристально рассматривать ее владения, радуясь, что сразу сообразила начать разговор со списков, а не стала выслушивать долгий рассказ о том, кто кем и кому приходится, с кем живет, кого любит, а кого ненавидит.
