Павел Стовбчатый - Записки беглого вора. Для Гадо. Побег
— Ты живешь через стенку? — безо всяких вступлений и достаточно холодно спросил я у неё.
— Да, а что? — в свою очередь поинтересовалась девчонка, подняв на меня свои большие глаза.
— Присядь на минутку, дорогуша. Я хочу у тебя кое-что спросить. Всего на минутку, — попросил я.
Девушка молча подвинула к себе табуретку и, недоуменно, пожав плечами, присела на краешек.
— Что?
— У тебя есть дети? — сам не знаю почему, вспомнил я о детях.
— Пока нет, — удивленно ответила барышня.
— А зовут тебя как, если не секрет?
— Света. Светлана Анатольевна, а что?
— С кем ты живёшь здесь, Света?
После моего третьего вопроса девчонка опомнилась.
— А почему это вас интересует, собственно говоря? — почти фыркнула она и собралась было встать. — Кто вы такой?
Я несколько сменил тон и очень мягко и вежливо произнёс:
— Я прошу тебя ответить мне, а потом поясню всё, как положено. Лады?
— Ну, допустим, с бабушкой. Что дальше? Почему вы меня расспрашиваете, как следователь?!
Я продолжал гнуть своё, наплевав на её возмущение:
— Где сейчас твоя бабушка?
Она вскочила с табуретки, почуяв неладное.
— Да какое вам дело?! Чего вы ко мне пристали, в конце-то концов?! Я не обязана вам отвечать. Первый раз вас вижу и…
— Не «хрусти». Сядь на место! — Я сделал шаг в её сторону. — Быстро, ну!
Она не сразу, но все-таки повиновалась. Тень внезапного страха скользнула по ее лицу.
— Так-то оно лучше, — сказал я. — Теперь отвечай спокойно и без фокусов, милая…
— Хорошо. Бабушка находится у моего старшего брата, нянчит правнуков. Брат живёт в Лысьве. Всё?
Она смотрела на меня исподлобья, снизу вверх, как волчица.
— Нет, не все, к сожалению. По твоим глазам я понял, что ты узнала нас… Это так или нет? — Теперь я не спускал с нее глаз, словно удав, глядящий на кролика. — Ну?! — повторил я вопрос почти угрожающе.
В ответе я уже не нуждался — девка явно узнала нас, но, поняв по ходу, в какую историю вляпалась, раздумывала, видимо опасаясь сказать Не то, что мы желали услышать. Страх уже сковал её по-настоящему, и это было естественно — на её месте испугался бы и крутой.
— Если ответишь честно и как есть, все будет в порядке. Слово джентльмена! — пообещал я.
Гадо подошёл поближе ко мне и стал рядом, чтобы подтвердить сказанное.
— Мы не людоеды и не маньяки, не бойся, — сказал он достаточно убедительно.
В кухне на какое-то время стало тихо, не хватало только жужжания мухи.
— Узнала, — наконец выдохнула барышня и испуганно захлопала ресницами в ожидании дальнейшего. — Узнала, — снова повторила она еще более виновато, чем в первый раз.
— И кто мы? — спросил Гадо.
— Беглые. Вас только что показывали по телевизору. Раньше тоже… Об этом все сегодня болтают… Но там показывали троих… Вы из лагеря.
«Ее надо быстренько успокоить», — подумал я в этот момент, опасаясь, как бы деваха не впала в истерику и нечаянно не вынудила нас применить силу. Она была на грани того.
— Молодчина, что сказала! Орел тебе за это, как говорят французы. Я «въехал», как только ты заметила меня. По глазам. Ну да ладно, узнала так узнала, делов-то куча. Ты поможешь нам, дорогуша? — задал я ей неожиданный для неё вопросец.
— Я?! — Она очень удивилась, но и оживилась: её не собирались насиловать и убивать, но, напротив, просили о помощи. Ей это казалось более чем странным.
— Так, всего малость… Вырваться из города сейчас тяжко, сама понимаешь. Быть может, тебя послал нам сам Господь Бог, кто знает, — сказал я.
— Но чем я могу вам помочь?! Я работаю в парикмахерской… Спросите у дяди Толи, он знает меня с детства. Я не скажу про вас ни одной душе. Честное слово, мне это не нужно! — воскликнула Света, ещё плохо соображая, чего от неё хотят урки.
— Погоди, красавица. Ты сперва успокойся и расслабься, ни о чем плохом не думай. Считай, что мы на равных и просто беседуем. Лады?
Мне хотелось похлопать ее по плечу или погладить, но я этого не сделал, понимая, что она непременно истолкует мои прикосновения чисто по-женски и в скверном варианте…
Я очень плохо разбирался в психологии женщин, и особенно девушек, давно не видел их и, по сути дела, не знал, но мне было чертовски интересно «прочесть» её нутро, чтобы понять, кто она есть на самом деле. Собственно говоря, «читка» эта была необходима нам во всех отношениях… Гадо просидел ещё дольше, чем я, и потому рассчитывать на него в таком деле не имело смысла. Я даже опасался, как бы он сдуру не воспользовался ситуацией и не набросился на эту бедняжку. Но нет, Гадо был слишком серьезным человеком, он вряд ли опустится до изнасилования, как какой-нибудь мудак с бритым затылком. Не тот ранг! Он уважает себя и свой авторитет. Честняга по жизни, по нашей жизни!
Света не тянула на длинноногую красавицу, каких обычно «поднимают» на подиумы, тем не менее она была довольно мила и обаятельна и имела неплохую фигурку. У меня было такое чувство, будто я ее уже где-то видел. Но где?! Этого просто не могло быть, и я подумал об ассоциации, сходстве с какой-то известной певицей, актрисой… Возможно, я видел ее во сне — такое со мной случалось не раз. Иногда я видел вещие сны, как наяву, и даже записывал их наперед в блокнот, чтобы потом удивить приятелей. И они удивлялись, ещё как!
Однажды, посмеиваясь в душе над некоторыми астрологами и наивными людишками, я даже сочинил свой собственный прикольный гороскоп для арестантов и послал его в солидную газету. Романтические путешествия, бизнес, любовные связи, повышение по службе и тому подобная «зола». И это для тех Львов, Раков, Тельцов и Козерогов, чей нынешний день как две капли воды похож на прожитый и чье тюремное будущее ничем не будет отличаться от настоящего! Ну разве что количеством оставшихся дней. Разумеется, его не опубликовали, но ответ мне пришел — посоветовали обратиться в сатирическое издание.
Света немного оттаяла, но все равно ей было весьма неуютно чувствовать себя в роли пленницы или почти пленницы. Мы вроде не держали ее силой, но и не предлагали уйти. В такой ситуации особо не расслабишься, ибо ты не волен до конца. Видимо, это и мучило ее больше всего. Мне так показалось. Желая хоть как-то облегчить ее незавидное положение, я сказал ей, что она пробудет с нами не так долго, до темноты. Конечно, если ее не ждет дома включенный утюг или что-то в этом роде. Это было мною сказано специально — во избежание выдумок в будущем. Впервые за все время разговора она попыталась выдавить из себя подобие улыбки.
Никакой утюг её не ждал, и она не собиралась «пудрить нам мозги». Так она выразилась. Единственное, что ей хотелось бы сделать, так это закрыть дверь своей квартиры на ключ. На всякий случай. Я не рискнул выпустить ее, сказав, что в этом нет острой необходимости. Через стенку все слышно, если кто-то позвонит — тоже. Света не очень настаивала, и этот вопрос был снят с повестки, как говорят «господа служивые».
Чтобы не сидеть просто так и не разговаривать насухую, я предложил ей немного выпить. Благо дело, водки хватало. Поотказывавшись ради приличия и выдержав необходимый «стояк», она в конце концов махнула рукой и согласилась, видимо решив, что так ей будет легче коротать время.
— А почему вы убежали? — спросила она у меня после того, как мы выпили по сто грамм и слегка закусили. По всей вероятности, ее распирало женское любопытство, присущее всем женщинам на свете, кроме «голубых».
— А почему мы должны сидеть? — вопросом на вопрос ответил я. — Почему?
— Ну как же… Срок, приговор, закон… Я не знаю. Все ведь сидят, не вы одни. Теперь — неприятности, ещё добавят, наверно. Что, в этом есть какой-то смысл? — удивилась она.
— Смысла, может быть, и нет, да и не смыслом единым жив человек. Когда смысла слишком много, он надоедает, как и все, и переходит в нечто противоположное. Хочется бессмыслия. И наоборот. Что до закона, дорогуша, то он существует в основном для нищих… Когда-нибудь ты хо-ро-шо поймёшь это. Я его не принимал и не издавал, ты тоже. Сидят далеко не все, а лишь те, кто не имеет возможности совершать преступления по закону, при помощи и за счет его, — пояснил я. — Все очень просто, святых здесь нет. И не было. Одни грешники сидят, другие нет. Судьба!
Она покачала головой:
— Святых, конечно, нет, я согласна. И о законе вы в общем-то верно сказали… Но ведь и их, тех, сажают иногда. Сажают же, — возразила мне Света.
Я усмехнулся. Она была слишком наивна, но вроде неглупа.
— Иногда, точно. Когда что-то не поделили и топят друг друга. Когда закон перестает быть в одних руках. А сейчас как раз время «большого дележа», эпоха такая. Кто не успел, тот опоздал. Привет председателю! Вот мы и поспешаем, так сказать. А то эти гэбисты и спецы ограбят и выбьют половину населения, нам ни чего не оставят, — мрачно пошутил я.
