Борис Седов - Пуля для певца
Тягач посмотрел на Арбуза и сказал:
— Ну вот. Пришел твой защитник. Сам говорить будешь или уважаемый Роман Меньшиков скажет что-нибудь толковое?
Арбуз взглянул на Романа, подмигнул ему и ответил:
— А пусть он скажет. Я думаю, что у него лучше получится. Он поговорит, а мы послушаем.
Глава 3
ГЕРОЙ СХОДНЯКА
Роман окинул взглядом людей, сидевших вокруг огромного стола, и начал свою речь:
— Господа авторитеты! Я здесь человек посторонний, потому что дел ваших не знаю, да и не нужно мне их знать. Меньше знаешь — дольше живешь.
За столом заулыбались и закивали.
— Но, с другой стороны, я не совсем посторонний, потому что могу пролить свет на некоторые неприятные проблемы, которые вы как раз тут и обсуждаете.
Слушатели снова закивали, но уже без улыбок, потому что проблемы к улыбкам не располагают.
— Арбуз правильно сказал, что у меня лучше получится, потому что я больше знаю о том, что произошло некоторое время назад. И сейчас я расскажу вам все, что можно.
— А что, чего-нибудь рассказывать нельзя? — поинтересовался волгоградский Бритва.
— Точно, — кивнул Роман. — Меньше знаешь — дольше живешь.
— Ишь ты… — Бритва улыбнулся и покачал головой.
— Но и того, что я расскажу, хватит для прояснения всех темных мест.
Роман умолк на секунду, потом налил себе рюмку водки и выпил ее, не поморщившись, как воду.
— Некоторое время назад одна организация, не буду ее называть, но скажу только, что это очень мощная организация, имеющая возможность пользоваться государственной властью и государственной силой, решила использовать меня в своих целях, прямо скажем, опасных для уважаемого общества, — Роман обвел рукой стол, — то есть для всех вас.
— Это какие же такие цели? Как использовать? — раздался голос Кулака.
— Вот об этом я как раз и не буду говорить, — ответил Роман, — но уверяю вас, что цели были такие, что вам всем мало бы не показалось. Попросту говоря, они планировали уничтожить одним махом весь российский криминал.
За столом зашумели, и Тягач постучал своим массивным золотым перстнем по стакану. Снова все стихли, и Роман сказал:
— Для этого они организовали сложную многоходовку, чтобы я был вынужден сделать то, что они затеяли. Сначала они подставили меня, сделав так, будто я сам у себя украл очень дорогую вещь, на несколько миллионов баксов, но я вывернулся. Потом они попытались убить моего друга, подставив меня под это, и опять ничего не получилось. И тогда один из тех, через кого все это делалось, Стропилло его звали, заказал Арбуза.
— То есть как заказал? — удивился Тягач.
— А вот так, — Роман посмотрел ему в глаза. — Арбуз повесил на него лимон баксов за то, что он принимал самое активное участие в попытках потопить меня, а на меня, поверьте на слово, такого навалили, что хоть в петлю лезь… Да. И еще этот долбаный Стропилло сделал так, что мои друзья, то есть Арбуз и еще один человек, стали считать меня подонком и предателем. В общем, Стропилло пришел к Корявому, не знаю уж, что у них там за дела были, дал ему денег и заказал Арбуза. Корявый послал к Арбузу двух киллеров, но арбузовские ребята оказались половчее и завалили обоих стрелков. А один из них перед смертью раскололся, что послал их Корявый. А дальше… Если коротко, то дело было так. Мы с Арбузом приехали к Корявому разобраться, и случился разговор, в ходе которого Арбуз пообещал не убивать Корявого. О чем говорили — не важно, но Корявый выговорил себе у Арбуза жизнь. А меня это совершенно не устраивало, потому что этот пидар заказал моего друга, и, между прочим, не простого друга, а авторитета, вора в законе. Это я специально говорю, чтобы не забывали, о ком речь идет.
Чувствуя, что его понесло, Роман попытался было успокоиться, но убедился в том, что это бесполезно. Ну и черт с ним, подумал он, будь что будет.
— Не знаю, как у вас, у криминальных ребят, — сказал он и, неспешно закурив, выпустил дым в потолок, — а у нас, у обычных простых людей, такие вещи не прощаются. Поэтому я взял у Арбуза ствол, вроде как посмотреть, и пристрелил этого урода. Я-то не обещал не убивать его. Вот такая история случилась. Если вы считаете, что меня можно поставить за это к ответу, то вот он я. Делайте что хотите, но я своих друзей не продаю.
Налив себе еще одну рюмку водки, Роман одним глотком опустошил ее, а Тягач, с явным одобрением посмотрев на него, сказал:
— Не знаю, как уважаемое общество, а я считаю, что если все действительно так, как рассказал Роман, то тут и говорить нечего.
— А как мне доказать, что все было именно так? — Роман повернулся к Тягачу всем телом. — Может, землицы поесть? Или ножичком себя почикать?
— Да ладно тебе, — проскрипел престарелый Чума. — Вижу, что правду говоришь. Тем более, что сам пришел и сам рассказал, как убил этого, как его…
— Корявого, — подсказал Тягач.
— Во-во, Корявого, — кивнул Чума. — И дела он творил корявые. Так что все путем. Что скажете, господа мазурики?
В зале раздались возбужденные голоса:
— Все правильно!
— Гасить таких нужно в сортире!
— Певец — наш парень!
— Жаль, меня там не было, я бы этого Корявого голыми руками…
— Ишь, бля, на вора в законе заказ принял, пидар!
Роман посмотрел на Арбуза и подмигнул ему.
Арбуз подмигнул в ответ.
— Вы там не очень-то перемигивайтесь, — одернул их Тягач, который, впрочем, был весьма доволен тем, что с Арбуза сняли такое серьезное обвинение. — Тебе, Арбуз, еще по поводу Чукчи объясниться надо.
Он снова постучал перстнем по стакану.
— Ну что, господа, кто за то, чтобы снять с Арбуза несправедливый упрек по Корявому?
Все подняли руки, и Тягач с удовлетворением произнес:
— Все, Арбуз, дело твое чистое. Но это только по Корявому. А что насчет Чукчи скажешь?
— А насчет Чукчи тоже я скажу, — вмешался Роман. — Вот только водочки выпью, волнуюсь я, понимаешь…
— Волнуется он, — усмехнулся Бритва. — Как Корявого замочить, так, наверное, не волновался.
— Так и есть, — ответил Роман. — Корявый — дерьмо, а тут люди уважаемые, и нужно говорить так, чтобы все в масть было и чтобы ошибки не получилось. Разве не так?
— Так, — согласился Бритва. — Ну ты пока водочки выпей, да и я тоже, пожалуй.
Сидевшие за столом зашевелились и стали наливать себе кто водку, кто минералку. Собрание шло уже больше двух часов, и всем хотелось, чтобы оно поскорее закончилось. А кроме того, удачное выступление Романа вызвало симпатию сидевших за столом людей, и они были уверены, что по второму вопросу также не возникнет никаких осложнений.
Минут пять все наливали и выпивали, а потом Тягач звякнул перстнем по стакану и сказал:
— Так. Все выпили, закурили, пора и насчет Чукчи послушать.
«Да, — подумал Роман, — история хоть куда, но рассказывать ее здесь — нужно быть полным идиотом. Нельзя же им про закодированных зэков объяснять».
— Ну так что там насчет Чукчи? — повторил Тягач.
— А насчет Чукчи все очень просто, — Роман решился на откровенное вранье. — Арбуз, когда мы прихватили моего двойника, который с моей грядки немерено денег унес, поставил Чукчу к ответу, потому что это дело с двойником принадлежало именно ему, Чукче.
— С каким еще двойником? — нахмурился Тягач.
— Ну, — Роман улыбнулся, — это когда под видом одного артиста ездит другой и снимает чужие пенки. Слышал, наверное, как под видом «Ласкового Мая» двойники ездили, а сейчас фальшивая Верка Сердючка вовсю катается…
— А, понял, — кивнул Тягач, — еще эти, как их… «Новые русские бабки» тоже вроде поддельные…
— Да, они вроде тоже, — Роман закурил очередную сигарету и начал врать дальше: — В общем, после той разборки я со своей девушкой поздно ночью иду по набережной Волги, и вдруг из кустов выскакивает Чукча. То ли пьяный, то ли обторченный в хлам, в общем — явно ненормальный. Вытаскивает нож и давай им передо мной размахивать. Ты, говорит, мою жизнь поломал, так я, мол, за это твою закончу. Я разозлился, девушку отпихнул от греха подальше и говорю: ты что, козел, творишь? На меня, безоружного, с пиковиной бросаешься! Небось, на равных слабовато будет? А самому, скажу по правде, страшно. Чукча-то покрупнее меня был, да и поздоровее. И вообще — урка, а урки, сам знаешь, они злые и страшные.
Над столом прокатился сдержанный смех.
Роман почувствовал, что стремительно набирает очки и, воодушевившись этим, продолжил:
— В общем, на равных он отказался и бросился на меня с пиковиной. Я думаю — кранты мне пришли, хотя, конечно, вру. В тот момент я вообще ничего не думал, это уже потом переживать стал. А тогда… Короче, он споткнулся и упал прямо мне под ноги. Я схватил его за руку, в которой у него нож был, и давай ее выкручивать. А он здоровый, черт, хрен выкрутишь, тогда я ногой себе помог, а у него рука соскочила, и нож прямо в горло. Я сначала засуетился, хотел «скорую» вызвать, а потом думаю: какого хрена? Он же меня натурально убить хотел! Вот пусть теперь сам подыхает. Ну, он побулькал кровью и затих… Неприятное зрелище. А моя девушка, оказывается, когда я ее оттолкнул, упала и головой о скамейку стукнулась. И проспала все представление. Так я ее сначала отнес подальше от того места, а уж потом в чувство приводить стал. А когда очнулась, я ей сказал, что тот хулиган ушел. Вот и вся история.
![Борис Акунин - Смерть на брудершафт (фильма 7-8) [«Мария», Мария… + Ничего святого]](/uploads/posts/books/243664/243664.jpg)