Николай Еремеев-Высочин - РАМ-РАМ
Ну, теперь вы знаете, какая Лина.
Так вот, возвращаюсь в Тель-Авив. Я говорил, Лешка молчал, а теперь, чтобы подумать, умолк и я.
Разумеется, любая наводка со стороны Лины была бы для нас чрезвычайно важной. Проблем было две.
Первая: как ее найти. У Конторы их адрес, конечно же, был, но она никогда не санкционировала бы авантюру, которую я задумывал. Вполне возможно, телефон и адрес Ромки есть в городском справочнике. Но, если нет? Хорошо, я нахожу адрес Лины — и что? Покупаю букет роз и звоню в дверь? Вторая проблема намного сложнее. О смерти Ляхова, если он действительно был в Индии по заданию Моссада, наверняка было известно не только нам. То есть израильтяне тоже начали расследование, и теперь Лина была под наблюдением. Вполне возможно даже — опять же, если Ромку перевербовали, — что они с Линой постоянно были под колпаком.
— Собака! — неожиданно для себя произнес я вслух.
Кудинов посмотрел на меня — не удивленно, а одобрительно. Мы размышляли в одном направлении.
— Как звали эту мелкую злобную тварь? — спросил он.
У Ромки с Линой была такса — постоянно крутящаяся вокруг поводка шавка, дающая знать о своих агрессивных намерениях хриплым лаем. Но имени этой маленькой коротконогой мегеры я тоже не помнил и только пожал плечами. Какая разница?
— Она может быть жива? — задал уже правильный вопрос Лешка.
Я прикинул. Когда мы в последний раз мы виделись с Ромкой, такса была еще щенком. А это было… Лет двенадцать назад.
— Она еще должна быть среди нас. Злые живут долго!
— Попробовать можно, — качнул головой мой друг и долил нам обоим в стаканы. Мы с полчаса назад перешли на текилу.
— Телефонная книга здесь найдется?
Лешка приподнялся на локте — он снова возлежал на диване — и крикнул:
— Ребята, можно кого-нибудь из вас попросить?
Барин!
В противоположном конце прихожей тут же появился один из охранников в рубашке с галстуком. Возможно, именно он нас и привез, но я их не различал. Бедный малый даже не ослабил узел и не расстегнул воротник — служба так служба!
— Нам тут надо один адресок разыскать, — озадачил его Лешка.
— Сейчас залезу в Интернет, — с готовностью откликнулся охранник.
— Нет, — вмешался я, — не через Интернет. Справочник у вас есть телефонный? Такой, в виде книги?
Охранник пожал плечами.
— По Тель-Авиву есть справочник. Даже на английском!
— Дайте справочник.
Объяснять ему я не стал, но разница была. Как только вы включаете свой компьютер — ну, если он подключен к Интернету, — ваша privacy — в русском языке соответствующего слова нет, поскольку в России нет и самого понятия, — заканчивается. Например, ничего не стоит сделать так, чтобы все, кто откроет страницу с фамилией человека, который интересует спецслужбы, автоматически оставляли адрес своего компьютера в определенном журнале.
Справочником на английском языке, похоже, пользовались впервые — новое поколение выбирает Майкрософт! Фамилия, под которой Ромка эмигрировал, была Лахман. Как если бы, когда его — или его отца, или деда — еврейство стало помехой, они переменили эту фамилию на Ляхова. А потом, когда еврейство стало преимуществом, поменяли ее обратно.
Так вот, в Тель-Авиве и окрестностях проживает одиннадцать Лахманов. К счастью, только у одного имя было Роман. Я снова поймал себя на мысли, что у Ромки это имя теперь уже было — в прошедшем времени.
Мы с Лешкой переглянулись. Если бы Ромкиного адреса в справочнике не оказалось, мы могли бы эту затею бросить. А теперь?
Я посмотрел на часы. Черт, Patek Philippe стоимостью 600 тысяч долларов! Я не мог ехать с ним в Индию.
— У тебя какие часы?
— Какие часы могут быть у скромного советского — ну, российского — служащего? «Ракета», «Полет», в лучшем случае, командирские.
Я притянул к себе его руку. У Кудинова были электронные Casio в черном пластмассовом корпусе и с черным же пластмассовом ремешком.
— Можешь дать мне их в поездку?
— Какой разговор!
— А я могу оставить свои здесь? У них же есть сейф?
Лешка присмотрелся к моим часам — он вообще-то был выше материальных признаков благополучия.
— Для таких часов нужен не сейф, а подземное хранилище! — оценил он. Сейф на вилле был — здесь было все, чего можно было пожелать, как в пятизвездочном отеле. Я, наконец, мог сосредоточиться на времени.
Лешкины электронные Casio показывали 20.35. Я нашего кокера Мистера Куилпа выгуливаю в зависимости от занятости в промежутке между девятью вечера и часом ночи — он терпит, хотя и терроризирует меня каждые десять минут, с громким зазывным лаем бросаясь к двери при моем малейшем движении. Если ехать караулить Лину, надо было отправляться прямо сейчас.
— Вы представляете себе, где это?
Охранник посмотрел на адрес в справочнике.
— Нет! Но у нас есть карта. Бумажная! — уточнил он для меня.
Сообразительный!
Улица Жаботинского — мне нравится эта советская привычка называть улицы именами своих героев и делать это в каждом населенном пункте, как бы мал он ни был, — оказалась совсем недалеко от нас, в этом же районе вилл Герцлии. Логично: в Ганновере Ромка жил в собственном доме, так почему здесь он должен был ютиться в каком-нибудь из ужасных образчиков стиля баухаус.
— Я, правда, не могу поехать с тобой, — вздохнул Лешка.
— Не переживай! Давай придумаем лучше, как это сделать.
Что бы мы ни придумали, если меня задержат, то все полетит к чертям: Мое прикрытие, моя предстоящая поездка в Индию, возможно, даже вся легенда, на которой построена моя жизнь.
Я опять задумался, стоит ли игра свеч. Но я отправлялся в Индию с лишь одним полезным элементом информации — названием гостиницы, где был убит Ромка. Лина могла дать мне ниточку, которая позволила бы распутать весь клубок. Вот только позволить задержать себя я не имел права.
— Мне понадобится легкая кавалерия, — сказал я.
Так мы с Лешкой называем группу прикрытия. Кудинов только покачал головой: мол, дальше — больше! Но ничего не возразил.
8
Я пошел в комнату у выхода, в которой сидели охранники. Их теперь было двое — сообразительный и еще один, такой же неприметный. Развалившись в креслах, ребята пили кока-колу, щелкали фисташки, бросая скорлупу в пустое блюдо для фруктов, и смотрели бокс по телевизору. При моем появлении встать они не попытались, но выпрямились в своих креслах.
Я, разумеется, не стал уточнять им, что все это было чистой самодеятельностью. Зачем смущать людей? А так они всегда могут честно сказать, что знать ничего не знали. Как, разве эта операция rite была санкционирована сверху?
— Мне нужна помощь, — просто сказал я. — Пока — прокатиться в одно место.
— Какие проблемы! — вызвался сообразительный, поднимаясь одним пружинистым движением всего тела.
Так встают цирковые акробаты. Но и без того было видно, что он накачанный. А в остальном — лет тридцати пяти, коротко стриженный, два глаза, нос, рот, загорелые руки с белыми волосками. Нет, похоже, все-таки это он нас сюда привез.
— Тебя как зовут?
Я перешел на ты. Невозможно идти на дело с человеком, с которым ты на вы.
— Виктор.
Как меня зовут, я уже запомнил.
— А я — Юрий! И давай на ты, хорошо?
Сообразительный понял, что предстоит, наконец, нечто интересное, и такая перспектива была ему по вкусу. Не все же сидеть у телевизора и грызть фисташки!
Я подмигнул Лешке, уныло прислонившемуся плечом к дверному косяку.
— Увидимся.
Мы сели в белое рено, которое было предусмотрительно накрыто от солнца покрывалом, и второй охранник пошел открыть нам ворота.
— Вы лучше садитесь на заднее сидение, — сказал Виктор. — Боковые стекла тонированные, а через ветровое вас засекут.
— Дело говоришь!
Мы выехали в свой проулок.
— Куда едем? — спросил Виктор.
— В какое-нибудь оживленное место, где твоя машина не привлечет внимания.
— Может, в Суперсоль?
— Это что такое?
— Супермаркет! Мне как раз хорошо бы подкупить кое-что для дома.
— Хорошая мысль! А я найду там такси?
— Без проблем.
Виктор вел машину профессионально: очень быстро на прямых отрезках, но притормаживая на каждом неуправляемом перекрестке. Я все время посматривал в правое зеркальце: за нами никто не ехал.
— Они что, про вас не знают?
Кто такие «они», Виктору объяснять было не нужно.
— У них стационарные посты. В этом направлении вон в том доме с кипарисом. Но они знают, что, скорее всего, мы едем в магазин.
С супермаркетом была не просто хорошая мысль — отличная!
Мы по-прежнему оставались где-то в Герцлии. Минут через десять наша машина въезжала на автостоянку большого плоского здания. На фасаде красовался логотип: сумка с ручками, какими пользуются в супермаркетах, и красная надпись на иврите, по-видимому, Суперсоль.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
