Райдо Витич - О чем поет ночная птица
А что в этой гребанной жизни вообще правильно?
— Я? — искренне удивилась Вита, оглянулась, чтобы убедиться, что он ей сказал, а не той, которая за спиной. И пятнами от смущения пошла. Тишина за столом повисла. Мужчина понял, что зря обмолвился, на часы глянул, выкручиваясь из положения:
— Мне пора. Как на счет вечера? Куда подъезжать?
— Зачем? — глаза округлила.
— Чтобы конфеты твоему брату вручить.
Девушка удивилась тону и растерялась:
— Он вас совсем не знает.
— Будет повод узнать.
— Наверное, Андрею это не понравится.
— Узнаем.
— Вы навязываетесь? — в лоб спросила Вита. Руслан отвернулся: нет, я настаиваю.
— Хочу продолжить знакомство с тобой.
— Зачем?
— Понравилась, — прозвучало это далеко не как признание, а скорее как просьба: отстань, а? Зеленин поморщился: сроду он с женщинами не знал, как обходиться. Понимал — мягче надо быть, улыбчивее, а не получалось — пер начальственный тон и все тут.
— Как? — качнулась к нему девушка, во все глаза изучая его физиономию.
Ну, и что ответить на подобную прямоту?
— Сильно! — процедил. И разозлился на себя — вот олух! Еще бы рявкнул как на подчиненную в попытке очаровать!
Девушка же на тон внимания не обратила — в думы погрузилась, решая ребус из слов «понравилась», "сильно". Что-то явно не складывалось в ее голове.
— Вита?
"Ее не Виталия назвать надо было — Витающая в облаках", — подумал раздраженно. Отчего-то ему жутко не нравилась ее отстраненность. Мерещилось, что ускользнет она от него, как призрак. Но, по сути, она и есть — призрак.
— Виталия?
— Я у Андрея спрошу, — нашла гениальный ответ. И Зеленин чуть не повторил бессмертную фразу героя Фарады: "Зачем нам кузнец, не надо нам никакого кузнеца!"
Но сдержался, подумав, что брат Виты молодец. Хорошо сестру вымуштровал, правильно. Мало ли ублюдков по городу шатается? Обидят ненароком или специально. Люди, что животные: ни понятий, ни совести, ни чести.
— Согласен. Как мне узнать ответ?
— А как?
Значит и в этом она полагается на кого-то? Что ж, он не против подставить свои плечи.
— Ты сейчас домой?
— За рисунками, — кивнула.
— А потом?
— На перекресток.
— Вот там и встретимся. В… — глянул на часы: опоздал. И не просто опоздал, чертовски опоздал. Ну, и плевать. — В три. Устроит?
— Ага.
Ее все устраивало.
Зеленин поспешил взгляд отвести — от уступчивости девушки у него мурашки по коже поползли и мысли возникли далеко не целомудренные. Только их ему и не хватало, чтобы окончательно запутаться и утонуть.
— Пойдем? — спросил глухо.
— Куда?
Он бы сказал и отвел, послав к служащим ада работу. И точно сгорел бы сам.
— Ты домой, я в офис, — поднялся, старательно обошел стол, чтобы не задеть Виту. А то может не сдержаться, сгребет девушку, обнимет и узнает вкус ее губ.
"Дурак ты, Рус," — одернул сам себя: "О чем думаешь? Что в голову пришло?"
— Я провожу тебя.
— Спасибо.
В офис он явился в одиннадцать и даже не вспомнив об объяснительной, прошел к себе. У кабинета уже мерил шагами пространство приемной Пашков.
— Здравствуйте, Руслан Игоревич! — нарисовал любезность и энтузиазм на лице. — Я к вам, с докладом о проделанной работе.
— Н-да?
"Только тебя мне не хватало".
Прошел в кабинет, кивком приглашая за собой зама.
— Докладывай.
— Все в порядке, Руслан Игоревич. Происшествий нет. Работа идет слаженно. Кантимиров по моей просьбе провел разъяснительную работу с коллективом и выявил зачинщиков дрязг. Это менеджер торгового зала Сухарев. Амбициозен. Метит на место зав производственного отдела, находиться в близких отношениях с бухгалтером склада оптовых поставок Андреевой. Сплетни, нездоровые настроения — все дело рук этой пары.
— В докладной осветил?
— Конечно, — заверил, подвигая папку к шефу.
— Прекрасно. Позже Сотникову отнесу, — уставился пытливо на мужчину. — Отмечу твое рвение.
Пашков осмелился улыбнуться и почти по-дамски закокетничал:
— Это моя работа…
— Свободен.
— Понял, — вскочил тут же и пошел вон из кабинета.
Зеленин посмотрел ему в спину и решился:
— Александр Дмитриевич?
— Да? — тут же притормозил и обернулся тот, вытянулся как солдат на плацу, с готовностью во взгляде исполнить любой приказ.
— Сегодня я рано уйду из офиса. Могу на вас положиться?
— Совершенно спокойно, Руслан Игоревич. Я прослежу, присмотрю. Если надо, останусь ночевать.
— Не стоит, — поморщился. — Просто держите меня в курсе дел, но звоните только в случае экстренной необходимости.
— Понял, — почти поклонился Пашков и гордо удалился из кабинета.
"Павлин", — вздохнул Зеленин. Достал из ящика стола служебный телефон, понимая, что без него теперь не обойтись. Просмотрел звонки и с головой погрузился в работу. До трех он должен разгрести то, что накопилось за два дня.
Он немного опоздал, всего на десять минут, но Виты уже не было. Руслан прошелся до «Свияги», заглянул за угол музея, в подворотню, еще надеясь застать девушку, но ее будто вообще не было, будто пригрезилась она ему.
С час в расстроенных чувствах он бродил по улице мимо здания музея туда — сюда, прекрасно понимая, что ждать нечего и все же — ожидая. И с трудом, со скрипом заставил себя уйти.
Уже садясь в машину, ему показалось, что на него кто-то пристально смотрит. Но осторожно глянув в зеркало обзора не нашел ничего подозрительного и успокоился. Подумал и поехал в ближайший книжный магазин.
Вита не любит сладкое, но в восторге от живописи. Альбом с репродукциями какого-нибудь художника, будет кстати, как презент. А брат наверняка не откажется от бутылочки хорошего коньяка. Заодно и выпьет его с ним. Удобно — пьяные все болтливы. Почти все. Это у Руслана выучка — хоть ящик влей — только о погоде говорить будет. Леонид даже тест придумал: как Рус о погоде заговорил, больше ему не наливать — готов.
Глава 4
Четверг
Альбом Ван Дрейка и армянский коньяк в цивильной упаковке были кинуты на заднее сиденье.
Руслан обошел машину, придирчиво оглядывая ее — достаточно чистая или все же на мойку загнать? Успеет? Нет.
Поправил галстук, заметив неровность узла в зеркало и, покосился на звук клаксона — соседка поздоровалась. Опять пролетела как Баба — Яга на метле. Ветер ей попутный в спину, — сел в салон и повернул ключ.
В восемь десять Зеленин стоял перед Витой как караульный у мавзолея.
— Привет. Сколько же у тебя открыток? — кивнул на новообразованную стопку в руках девушки. Вчера же пачку выгреб!
— Много. Хотите посмотреть?
— Хочешь, — поправил. — Мы на «ты» договорились.
— Когда? — опешила девушка, да так натурально удивилась, что мужчина себя недалеким олигофреном почувствовал.
— Вчера, — каркнул.
— Разыгрываете?
— Я?!… - и вздохнул, набираясь терпения. — Мы вчера в «Свияге» сидели…
— С вами? В «Свияге»? Вчера? Нет, вы что-то путаете.
Зеленин с минуту изучал ее лицо, в синеве глаз купался, пытаясь уловить причину странного поведения. И сник — она действительно ненормальна и это не шутка, не маска для удачной «рыбалки» на кавалеров, ни стратегия поведения. Это болезнь, настолько же излечимая, как раковая опухоль. Нет, он понял это еще вчера, но вот принял лишь сегодня. С этим нужно было свыкнуться, принять, переварить и понять, что делать дальше. И вина, что и так хватило бы на роту, увеличилась до полка.
— Мы вчера завтракали в кафе, — голос Руслана стал мягким, вкрадчивым сам по себе. Сколько он не прилагал усилий смягчая его специально — не выходило, а тут само собой не заметно для мужчины получилось.
— Я не могла с вами завтракать, — тепло улыбнулась девушка, посматривая на мужчину как на милого, но заблуждающегося ребенка.
— Почему?
— Во-первых я не хожу в кафе. Во-вторых — не хожу с незнакомыми мужчинами. В — третьих, вчера я была в кино.
— В «Кировце». Смотрела фильм "Не могу сказать прощай", — тихо подсказал Рус.
— Откуда вы знаете?
— Я маг.
— Серьезно? — сколько восторга в голосе. А веры в глазах? А скажи ей: "Я Юрий Гагарин" — тоже поверит?
Больно-то как!
— Меня зовут Руслан, — произнес почти по слогам, медленно ласково, но настойчиво вдалбливая девушке свое имя. Должна же она его когда-нибудь запомнить. Свое имя помнит, брата, значит и его заучит, в конце концов, только нужно набраться терпения.
— А меня Вита, Виталия, — неизвестно чему обрадовалась девушка.
— Красивое имя.
— Правда? Наверное.
— Прогуляемся?
Девушка задумалась и потерялась. Руслан ждал пять минут и понял — ответа не дождется. Легонько взял девушку за локоток:
