Патриция Вентворт - Ключ
— Если хотите, можете просто дать обещание.
Эван Мадок выпятил подбородок.
— Я не желаю участвовать ни в одном из этих бессмысленных ритуалов. По-вашему, они могут помешать мне лжесвидетельствовать, если это входит в мои намерения?
Коронер выпрямился.
— Должен ли я понимать, что вы не хотите правдиво отвечать на вопросы, которые вам зададут?
— Конечно нет. Я правдивый человек: мое «да» означает «да», А мое «нет» означает «нет». И они не станут иными, буду я или не буду произносить эту чушь.
— Мистер Мадок, я должен попросить вас уважать суд.
— Я уважаю то, что достойно уважения. Я уважаю правосудие и воздаю честь тому, кто этого заслуживает. Протест я заявил, А теперь готов дать обещание.
Деревня слушала, как зачарованная, когда Мадок произносил текст «бессмысленного ритуала». «О боже!» — пробормотала себе под нос Гуэн Мадок.
Выполнив требуемое, мистер Мадок опустился на стул, придвинутый для Дженис, сунул руки в карманы и откинулся на спинку. Зал видел его профиль — черные волосы, выпуклый лоб, агрессивно торчащий подбородок и один светлый и злой глаз. На вопрос о положении в доме мистера Харша он ответил, что тот обосновался в Прайорс-Энде на четыре года. Харш пребывал там на положении друга, но платил за проживание. Они встречались за столом и иногда проводили вместе вечера. Каждый занимался своей работой и имел отдельную лабораторию.
Информация выдавалась краткими рублеными фразами и с видом полного равнодушия. На вопрос, заметил ли мистер Мадок какие-либо перемены в поведении мистера Харша во вторник вечером, он ответил предельно лаконично:
— Нет.
— Он выглядел как обычно?
— Да.
— Он часто прогуливался после ужина?
— Да.
— Вы слышали, как он сказал, что идет поиграть на органе?
— Кажется, он упомянул об этом.
— У него было в привычке играть на органе?
— Не знаю, что вы называете привычкой. Он любил играть, так как был музыкантом, и делал это, когда у него было время.
Коронер подобрал один из лежащих перед ним листов бумаги.
— У мистера Харша был пистолет?
Эван Мадок вынул из кармана правую руку и положил ее на спинку стула.
— Не имею ни малейшего понятия! — сердито ответил он.
— Вы никогда не видели у него пистолета?
— Разумеется, нет!
— Но он мог располагать им без вашего ведома?
— Он мог располагать даже целой дюжиной пистолетов, — оскорбленным тоном отозвался Мадок. — У меня нет привычки рыться в чужих вещах.
Констебль положил на стол какой-то предмет и снял с него обертку.
— Вот этот пистолет, мистер Мадок. Вы когда-нибудь видели его раньше?
— Нет.
— Вы знаете, чьего он производства?
— По-моему, немецкого.
— Вы разбираетесь в оружии?
— Я его не одобряю, так как я пацифист. Но несколько лет назад я провел некоторое время в Германии и видел пистолеты местного производства.
— Мистер Харш мог обладать таким пистолетом?
— Любой, кто был в Германии, мог им обладать. Что касается Михаэля Харша, то я знаю об этом не больше вашего.
Решив, что допрос окончен, Мадок со скрипом отодвинул стул и поднялся, но коронер остановил его.
— Я еще не закончил с вами, мистер Мадок. Каковы были ваши отношения с мистером Харшем?
Кривая физиономия странно дернулась. Это могло быть нервной судорогой или улыбкой.
— Как у хозяина и гостя или двух коллег-ученых, — настороженно, по без гнева ответил Мадок.
— Вы были друзьями?
Эван Мадок выпрямился на стуле.
— Дружба — слишком сильный термин. Я не использую его с такой легкостью.
Коронер резко постучал по столу.
— Вам задали вопрос, сэр. Будьте любезны на него ответить. Между вами и мистером Харшем бывали ссоры?
— Ссор не было. — В наступившем молчании слова прозвучали медленно, почти скорбно.
— Вы были друзьями?
Лицо снова дернулось, словно тень, пробежавшая по воде и тут же исчезнувшая.
— Он был моим другом, — ответил Эван Мадок.
Глава 8
Коронер отпустил мистера Мадока. Он вернулся к своему стулу и плюхнулся на него с такой силой, что прижал стул к коленям сидящей позади миссис Томас Пинкотт. Ее приглушенное восклицание, в котором звучали боль и обида, не произвело никакого видимого эффекта. Мистер Мадок сунул руки в карманы и снова закинул ногу на ногу, только на сей раз левую на правую.
Услышав скрежет стула, Гарт обернулся, и ему представилось зрелище стоптанной резиновой подошвы левого ботинка мистера Мадока, на которой поблескивал осколок стекла. Гарт едва не подпрыгнул и был рад тому, что тетя Софи убрала свою руку с его с его руки, дабы приложить платочек к глазам.
Но вскоре он вновь обрел самообладание и понял, что осколок мог прилепиться к подошве где угодно. Нет смысла утверждать, что вы не верите в совпадения, так как они случаются. С другой стороны, даже закоренелый скептик должен был бы признать, что любой человек мог пройти по Церковному проходу и подцепить ботинком осколок стекла не имея никаких преступных намерений. Против этого говорил тот факт, что проход не находился между Прайорс-Эндом и деревней. Было трудно представить себе причину, по которой мистер Мадок мог бы им воспользоваться. Если, например, у него было какое-то дело в одном из домов, имеющих дверь в проход, то куда более естественным путем туда являлась дорога вдоль огородов.
Придя к этому выводу, Гарт осознал, что Буш дает показания, сидя прямо и положив руки на колени, с присущим ему мрачным выражением лица.
Внимание Гарта привлекло имя Дженис.
— Мисс Дженис постучала в дверь. Я открыл, А она сказала, что боится, как бы мистеру Харшу не стало плохо в церкви, и попросила меня взять ключ и пойти туда. Ну, я так и сделал. Бедный джентльмен лежал на полу мертвый, лицом вниз, А пистолет валялся в нескольких дюймах от его руки, словно он уронил его, падая. Мисс Дженис подбежала к нему и взяла за руку, А я подошел с фонарем и сказал: «Бесполезно, мисс. Он мертв».
— Вы не прикасались к пистолету — не передвигали его?
— Мы ни к чему не прикасались, сэр. Только мисс Дженис взяла его за руку, чтобы пощупать пульс.
— Вы уверены, что пистолет не передвигали?
— Да, сэр.
Коронер пригладил волосы и заглянул в свои записи.
— У вас есть ключ от церкви?
— Да, сэр. Я церковный сторож.
— А у кого еще есть ключи?
— У старого пастора их было три. Я получил свой от отца.
— Значит, это один из трех?
— Нет, сэр. Всего было четыре ключа. Три находились у старо! — о пастора. После его смерти один из них достался мисс Фелл — она часто ходила в церковь приводить в порядок цветы. Мисс Браун, которая живет с ней и играет на органе во время служб, пользуется этим ключом. Ключ мистера Харша раньше был у органиста, по когда его призвали в армию, пастор одолжил ключ мистеру Харшу.
— Я просто хочу убедиться, что все правильно понял. Существуют четыре ключа — один у пастора, один у вас, один, которым пользуется мисс Браун, у мисс Фелл и один был у мистера Харша. Это так?
— Да, сэр.
— Больше ключей нет?
— Нет, сэр.
Коронер сделал отметку на листе бумаги.
— Где вы храните ваш ключ, мистер Буш?
— Он висит на кухонном шкафу, сэр.
— И был там, когда мисс Мид пришла за вами?
— Да, сэр.
— Когда вы в последний раз видели его до того?
— В четверть одиннадцатого, когда запирал дверь на ночь.
— Церковная дверь была заперта, когда вы пришли чуда с мисс Мид?
— Да, сэр.
— Не знаете, было ли в привычке у мистера Харша запирать дверь?
— Нет, сэр, не было. Я часто бывал в церкви вместе с ним и слушал, как он играл.
— И он никогда там не запирался?
Буш немного подумал.
— Один или два раза, сэр, если приходил туда поздно. Но это не назовешь привычкой.
Следующим снова вызвали полицейского инспектора, который заявил, что ключ мистера Харша нашли в левом кармане его пиджака. На нем был очень смазанный отпечаток. Он очень напоминал отпечаток указательного пальца на пистолете, который был таким же смазанным. Отпечатки других четырех пальцев, несомненно, принадлежали покойному.
— Вы имеете в виду, что на ключе был только один смазанный отпечаток, А на пистолете — один смазанный и четыре четких?
— Да, сэр, — ответил инспектор и уступил место худощавой аскетичной фигуре пастора.
— Я хочу спросить о вашем ключе от церкви, мистер Кавендиш. Он был у вас в тот вечер, когда умер мистер Харш?
— Конечно.
— Могу я узнать, где вы его храните?
Пастор извлек из кармана связку ключей на цепочке, отделил вполне обычный на вид дверной ключ и протянул его коронеру.
— Это тот самый ключ?
— Да. Как видите, он не слишком старый, но и не современный. Сама церковь очень древняя. Оригинальные ключи были чересчур громоздкими, поэтому мой предшественник вставил новый замок в боковую дверь. Две основных двери запираются на засов изнутри. Старыми ключами больше не пользовались.
