Эва Хансен - Цвет боли: черный
– Ты жива?
– Да-а…
Мой довольный тон не оставляет сомнений в том, как прошла ночь, потому этот вопрос подруга не задает, но интересуется:
– Ты скоро приедешь-то?
Понимаю, что ей страшно хочется услышать подробности, но не представляю, как я буду идти, вообще двигаться с шариками внутри. Попытка пройтись до ванной привела едва ли ни к новому оргазму, они шевелятся внутри, как живые, от этого и мышцы ходят ходуном тоже.
Я вдруг соображаю, что Бритт ни разу не была в этой квартире, и предлагаю:
– А приезжай лучше ты. Кое-что покажу…
– Кольцо?
Она думает, что все мои мысли только об обручении или свадьбе? Нет, и без свадьбы можно получить неземное удовольствие.
– М-м-м… не совсем.
Конечно, Бритт любопытно, конечно, она примчалась немедленно, конечно, была потрясена…
В квартиру подруга вошла осторожно, буквально заглядывая за каждый угол, словно ее могли схватить и потащить на порку.
– Проходи, здесь никого нет, только я.
– Вау! – Этот возглас раздавался следующие пару часов то и дело, пока я не заткнула рот подруги кляпом (по ее просьбе).
Она изъявила желание собственными глазами увидеть все: распятие, наручники, флоггер, кляпы, даже плаги и шарики. А потом не только увидеть, но и попробовать на себе:
– Линн, ты обещала отвести меня к Николасу, чтобы и мне сделали пирсинг сосков.
– Зачем тебе?
На глазах едва не слезы:
– Тебе нужно, а мне нет?
Пришлось звонить мастеру тату Николасу и договариваться о встрече.
– Что-то случилось, Линн? Проблемы?
Я невольно рассмеялась:
– Нет, моей подруге так понравилось, что жаждет и себе такие игрушки.
Бритт жаждала не только игрушки в грудь, она не могла не попробовать наручники и распятие, причем в обнаженном виде. Закрепив ее, я вдруг поняла, что видит Ларс со стороны. Ой-ой…
И плаг мы вставили, и даже шарики. Из-за последних Бритт выпала из реальности на приличное время, она пыталась сделать шаг, взвизгивала и садилась, снова вставала и тут же ставила ноги крестиком:
– Линн, это невозможно! Их нереально удержать внутри!
– А я держала. Держи и ты.
Закончилось все бодреньким заявлением:
– Мужчины придурки!
– Это еще почему?
– Да если бы они дарили женщинам хотя бы десятую долю вот такого, из нас всех можно было бы вить веревки!
– Ну, в общем, ты права…
Бритт даже пригорюнилась:
– Где я себе найду такого, как Ларс? Необязательно красивого и богатого, но… сексуального.
Я только развела руками:
– Прости, дорогая, но ни уступить, ни поделиться не могу.
Мы посмотрели друг на дружку и расхохотались.
Долго страдать Бритт просто не способна, если она не в депрессии, то через пару минут после появления проблемы начинает действовать. Думаю, попав в тюрьму (тьфу, тьфу!), она уже через четверть часа сделала бы подкоп и немного погодя махала охранникам ручкой по ту сторону забора.
Назначив день для тату, Бритт занялась другим.
Я готовила нам ужин, когда дверь распахнулась и с порога раздалось:
– Я нашла!
– Анну-Паулу?! – ахнула я.
Бритт на мгновение замерла в недоумении.
– Не-ет… какую Анну-Паулу?.. Нет, совсем другое!
Куда это она так торопится? Одна рука разматывала шарф, вторая расстегивала куртку, а ноги уже перетаптывались, сбрасывая кроссовки. Сумка полетела в сторону так, словно Бритт пропускала какой-нибудь любимый сериал.
– О господи, Бритт!
– Ну… – Подруга явно смущена, но это не надолго, Бритт тут же устроилась на диване, подогнув ноги по-турецки, такая поза почему-то всегда придавала ей уверенности, как некоторым помогают сложенные на груди или упертые в бока руки, и передернула плечами, словно избавляясь от наваждения. – Анной-Паулой займемся потом. Сейчас речь о тебе, вернее, о тренировках Кегеля.
– Что? При чем здесь Кегель?
Бритт поманила меня ближе и зачем-то понизила голос до шепота, словно нас кто-то мог подслушать:
– Вумбилдинг.
– Что – вумбилдинг?
– Знаешь, восточные женщины… у них есть некоторые секреты, есть чему поучиться…
– Да знаю я, что такое вумбилдинг, но при чем здесь Анна-Паула?
– Я не о ней речь веду, а о нас с тобой! Нам нужен вумбилдинг. Тебе в первую очередь. – Палец подруги уверенно ткнул в мою сторону, словно вумбилдинг последнее средство моего спасения. – Заметив мою нерешительность (я просто не понимала, какая муха ее укусила), Бритт бросилась в атаку: – Не спорь! Помнишь эти шарики, ну, которые Ларс… тебе…
Она вскочила и уже суматошно что-то набирала на компьютере.
– Вот, смотри! Там такие фокусы показывают! – Глаза закатились к потолку, выражая полнейший восторг, но тут же вернулись к экрану. – Стреляют по воздушным шарикам и мишеням, но по шарикам эффектней.
– Стоп! Ты предлагаешь мне научиться стрелять по воздушным шарам, используя силу интимных мышц?!
Кажется, Бритт смутилась, что бывало с ней крайне редко.
– Так ты знаешь, что такое упражнения Кегеля?
– Бритт, я не вчера родилась и живу в Стокгольме, а не в африканской деревне.
– В африканской деревне, думаю, они тоже знают, хотя называют это иначе. Нет, правда, стоит поучиться. Давай попробуем?
Если моя подруга что-то задумала, остановить ее не сможет даже конец света, всемирному природному катаклизму тоже пришлось бы подождать. После четверти часа сопротивления (если честно, довольно вялого) я сдалась:
– Хорошо, попробуем.
– Молодец! Я тут купила кое-что…
Кое-чем оказался некий агрегат для измерения силы мышц. Интимных, конечно. Я разглядывала устройство, с трудом сдерживаясь от смеха, хотя ничего необычного в нем не было – груша для накачивания воздуха, трубка с датчиком и шарик на другом конце.
– Это как? Тренируешь мышцы, потом измеряешь, с каким усилием могут сдавливать шарик, тренируешь – снова проверяешь, а как только дойдешь до определенных показателей, можно подрабатывать в стрип-баре, стреляя по воздушным шарикам? Слушай, а там не проверяют силу этих мышц при приеме на работу?
Бритт, не удержавшись, рассмеялась, но бодро возразила:
– Зря ерничаешь, дельная вещь. Только Ларсу ничего не говори, натренируешь и сможешь легко держать шарики.
Перспектива, конечно, заманчивая, но я сомневалась, что напора моей подруги хватит даже до конца недели, ей надоест, и прибор Кегеля будет валяться в углу шкафа.
Я ошиблась, Бритт хватило на две недели, а потом произошли события, заново перевернувшие всю мою, и не только мою, жизнь.
– Мужчины просто не понимают, каково это быть женщиной! Если у него щетина, как… как попавший под газонокосилку еж, это нормально, а если у меня все болит из-за вчерашней эпиляции в интимном месте, это в расчет не берется! – Моя подруга бушевала после принятия душа, видно, горячая вода вызвала раздражение поврежденной кожи.
Я с интересом прищурилась:
– О ком речь?
– Это я так… вообще. Тебе легче, ты бреешь ноги дважды в год просто ради поддержки производителей бритв и кремов, а я?! Если я не буду делать этого почти ежедневно, то шерсти на моих ногах смогут позавидовать олени Лапландии.
Это правда, усики несчастная Бритт выщипывает ежедневно, никакая лазерная эпиляция не помогает, и ноги бреет тоже. Бесконечный воск, щипчики, пасты, раздражение может вызвать депрессию у кого угодно. Хорошо, что Бритт просто не способна долго тосковать, по-настоящему ей не хватает только солнца, родилась моя подруга в Лос-Анджелесе и мало похожа на свою маму-шведку, гораздо больше на отца с его итальянскими корнями.
А еще ей не хватает парня. Хорошего, такого, чтоб был похож на Ларса, она другого уже не воспримет. Это сложно, потому что клонов Ларса не существует, а подделки даже сравнивать смешно, и очень хорошие подделки тоже. Оставалось надеяться на чудо.
* * *
Все пришлось начинать заново: опрос свидетелей на местах теперь уже пяти убийств, осмотр мест происшествия, в том числе того, где сбросили в воду девушку, а еще осмотр трупов. Тела Кайсы Стринберг и Бригитты Ларсен Даг и Фрида уже знали лучше содержимого собственного стола, а вот на убитую Марту Бергер и особенно замученную девушку стоило взглянуть.
Но Вангер решил иначе:
– Трупы никуда не денутся, сначала на места преступлений.
Квартиры Кайсы и Бригитты они изучили неплохо, потому поспешили к Арке Боффиля, туда, где в офисе Анны Свенссон была убита Марта Бергер. И снова Вангер подумал, что огромный полукруг, построенный настолько точно, что изнутри казался ненастоящим, нарисованным, скрывал в себе разгадку их проблемы. Но пока давать ответ дом не собирался, предстояло помучиться.
