Ирина Градова - Врач от бога
Напряженно разглядывая Лицкявичуса, я пропустила начало его речи, но потом спохватилась и включилась.
– …не имеет аналогов, – говорил он. Я не заметила ни малейших признаков акцента, хотя этого вполне можно было ожидать – судя по фамилии. – Как вы понимаете, на закупку этого оборудования нужны деньги. К сожалению, материальный аспект – наша основная проблема. Руки хирурга, конечно, могут многое, но их одних недостаточно. Прошу внимание на экран, – и он щелкнул какой-то кнопкой на пульте ноутбука.
На экране возникло лицо девочки. Вернее, то, что данное существо является девочкой, я скорее почувствовала, нежели увидела – уж слишком страшное впечатление производило лицо, практически лишенное нижней челюсти, со впалым носом и настолько широко посаженными глазами, что, казалось, они принадлежат профилям двух разных детей, а не анфасу одного! На следующем кадре была все та же девочка, но теперь с восстановленной нижней челюстью – уже одно это делало ее красавицей, как мне показалось. Следующий слайд – и нос оказался именно там, где ему и положено находиться: маленький аккуратный носик, которому позавидовала бы любая актриса.
Я так увлеклась, что опять перестала слышать слова выступающего. Однако, насколько я смогла сообразить, речь шла о закупке нового оборудования, необходимого для реконструктивных операций детей. Думаю, Лицкявичус, с его уверенной манерой говорить, низким голосом, представительной внешностью – пожалуй, немного слишком уж суровой для публичного человека, – имел грандиозный успех. Вот уж не думала, что людей, включая женщин в бриллиантах, на лицах которых до речи Лицкявичуса читалась лишь скука, настолько воодушевит его выступление.
– А теперь я приглашаю сюда Ивана Михайловича Зорина, ведущего хирурга клиники реконструктивной хирургии Санкт-Петербурга, – завершил свою речь Лицкявичус. – От него вы можете получить всю информацию, что называется, из первых рук. Он же озвучит и конкретные цифры…
– Почему он вызывает другого хирурга? – спросила я у Олега.
– Потому что, насколько я знаю, Лицкявичус не занимается детьми, – ответил он.
– Тогда зачем его пригласили? – недоумевала я.
– Он – известная личность, как, скажем, доктор Рошаль. Уверен, его имя соберет больше денег, чем любые фотографии самых разнесчастных детей! Вон, гляди, – и Шилов кивнул в сторону первых столиков у самой кафедры. Там явно возникла какая-то заминка. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что некоторые из присутствующих сунули Лицкявичусу книги для автографа. Когда он, всего на одно мгновение, оторвался от своего занятия, я заметила плотно сжатые губы, словно хирург испытывал крайнюю степень раздражения, но не мог позволить себе явно продемонстрировать ее. Врач, приглашенный им на кафедру, все это время терпеливо ждал, когда же ему наконец можно будет сказать свое слово.
Вместо того чтобы сесть в зале, Лицкявичус, закончив с автографами, быстро направился к выходу.
– Мне надо в туалет, – бросила я Шилову и вскочила.
– Не задерживайся! – зачем-то попросил Олег.
– Ну, это уж как получится, – сквозь зубы пробормотала я, направившись в ту же сторону, что и Лицкявичус. Бежать в длинном платье мне было несподручно, а этот человек передвигался прямо-таки с космической скоростью: выскочив в коридор, я уже его не увидела, только слышала гулкие шаги впереди.
– Андрей Эдуардович! – закричала я во всю мощь своей глотки в надежде, что он меня услышит. – Подождите!!!
Шаги замедлились, а потом я услышала, как они возвращаются. Лицкявичус вывернул из-за угла и удивленно на меня уставился.
– Это вы кричали? – не слишком вежливо поинтересовался он. – Хотите книгу подписать?
– К сожалению, я ее не захватила, – отдуваясь после быстрой ходьбы на каблуках, выпалила я.
Мне показалось, что в холодных глазах Лицкявичуса зажегся огонек интереса.
– Тогда чего вы хотите? – спросил он. – Взносы будут принимать в зале…
– Боюсь, я недостаточно зарабатываю, чтобы сделать хоть сколько-нибудь значительный взнос! Меня интересует, зачем вы забрали из больничного морга тело Лидии Томилиной!
Глаза Лицкявичуса широко распахнулись.
– А вы-то какое имеете к этому отношение? – потрясенно спросил он.
– Она была моей подругой, и я хочу знать, зачем ее тело перевезли и передали какому-то ведомству? Вы относитесь к ОМР? Я правильно понимаю, что вице-губернатор предлагала мне присоединиться именно к вам? ОМР означает Отдел медицинских расследований?
Я знала, что бессвязные вопросы сыплются из меня как из рога изобилия, но ничего не могла с собой поделать: мне требовались ответы, причем немедленно! И еще я не сомневалась, что если этот человек сейчас уйдет, то я никогда этих ответов не получу.
Лицкявичус смотрел на меня, слегка склонив голову набок.
– Вы – Агния Смольская? – наконец проговорил он с каким-то странным выражением. – Вы, по-моему, отказались от предложения вице-губернатора, не так ли?
– Отказалась, – подтвердила я. – Но я понятия не имела…
– В общем, так, – прервал меня Лицкявичус, – сейчас у меня нет времени на светские беседы.
Он вытащил из кармана ручку и визитную карточку, что-то быстро нацарапал на обратной стороне и протянул мне. Затем, без извинений, не прощаясь, повернулся ко мне спиной и пошел к выходу. Бежать за ним показалось мне не самой мудрой идеей, поэтому я посмотрела на оставленную мне визитку. Надпись на ней гласила: «Бизнес-центр «Волна», 8-й этаж, офис 55. 9.06 в 9.00».
Итак, Лицкявичус назначил мне встречу на завтра, не спрашивая, смогу ли я прийти, удобно ли мне в выходной день мчаться в неизвестно где расположенный бизнес-центр к девяти утра! Чем дальше, тем больше я убеждалась в том, что правильно поступила, не приняв предложение вице-губернатора вступить в ОМР: если этот человек, не имеющий ни малейшего понятия об элементарной вежливости, руководит данной группой, то мне там явно делать нечего. Моим первым желанием было порвать визитку на мелкие кусочки, но я не стала этого делать, а положила ее в сумочку и в задумчивости вернулась в зал. Там уже вовсю разыгрывалась лотерея, и Шилов принимал в ней самое активное участие.
– Я и тебя записал, – радостно сообщил он мне. – Слушай, уже оглашают имена победителей!
Между прочим, насчет приглашенных артистов я не ошиблась. Правда, Галкина с Пугачевой мы так и не увидели, зато приехали Корнелюк, Боярский и несколько актеров Театра музыкальной комедии. Между выступлениями среди столиков расхаживали красивые девушки, собирая пожертвования, а на экране за кафедрой высвечивались цифры, обозначающие суммы благотворительных взносов в режиме реального времени.
В общем, вечер оказался неплохим, и я непременно получила бы от него массу удовольствия, если бы голову мою не занимали мысли о Лицкявичусе, таинственном ОМР и исчезновении тела Лиды из больничного морга. Садясь в машину, чтобы ехать к Шилову, я раз двадцать пообещала себе, что ни за что не поеду в этот дурацкий бизнес-центр. Ложась в постель, я еще несколько раз произнесла про себя то же самое обещание. Когда нежные руки Олега начали мягко ощупывать мое тело, прикасаясь к самым чувствительным местам, мысли об этом вообще вылетели у меня из головы. Его язык дотронулся до моего пупка, и я напрочь позабыла о сегодняшнем вечере. Олег откинул волосы с моей шеи, поцеловал меня в мочку уха, и… Какой такой Лицкявичус?..
* * *Наутро я вскочила в семь. Олег даже не пошевелился: в обычные дни ему приходится вставать около шести, поэтому в выходные он прячет будильник подальше и спит до полудня. Обычно я не имею ничего против, так как хронический недосып по утрам сказывается на моей внешности не самым благотворным образом, однако сегодня – другой случай. Почему-то я не сомневалась, что обязательно просплю, ведь я не поставила будильник. Тем не менее он, очевидно, сработал у меня в голове.
Выглянув в окно, я увидела, как солнечные лучи окрашивают крыши близлежащих домов и парк, расположенный по другую сторону шоссе, в золотой цвет. Черт, если бы сейчас шел дождь, я забилась бы обратно под одеяло, прижалась к Олегу и отключилась еще как минимум часов на пять. Но погода обещала быть прекрасной, я уже поднялась – сна ни в одном глазу, поэтому, судя по всему, пора собираться и ехать в этот несчастный бизнес-центр: я была уверена, что, опоздай я хоть на пару минут, этот грубиян Лицкявичус даже дверь мне не откроет!
Быстренько приняв душ и натянув джинсы и футболку, я нацарапала записку Олегу, что иду домой и потом позвоню. Он будет озадачен и решит, что в чем-то виноват, но пока мне не хотелось распространяться о предстоящей встрече, так как я понятия не имела, чем она закончится. Я залезла в Интернет с шиловского ноутбука и нашла «Волну». Оказалось, этот бизнес-центр располагается недалеко от станции метро «Приморская», поэтому пришлось поторапливаться: от дома Олега до «Приморской» почти час езды!
