Виктор Пронин - Банда - 4
Шагая по лужам, Пафнутьев некоторые слова проговаривал вслух, прохожие оглядывались на него с улыбкой, повело, дескать, мужика. А Пафнутьев никого не замечал, он перепрыгивал через ручьи, когда успевал их заметить, а если запаздывал, то шагал прямо по сверкающим солнечным бликам, сунув руки в карманы куртки, натянув клетчатую кепку на брови, снова и снова прокручивая в уме все те сведения, которые удалось ему получить за последние два дня.
Единственный просвет, который удалось высмотреть Пафнутьеву, был связан с фирмой "Фокус" - оба убитых парня были сотрудниками этой фирмы, и опять же "Фокус" оставил свои следы в квартире Чувьюрова, да фотография красотки, слишком легкомысленная для домашнего снимка, каким-то образом оказалась в семейном альбоме.
Ничего, успокоил себя Пафнутьев, заговорит Чувьюров, никуда не денется. Пройдет шок, он успокоится, не надо только слишком уж давить на него, торопить, требовать показаний полных и чистосердечных. "Завтра же с утра возьмусь за старика",- решил Пафнутьев и рванул на себя тяжелую низкую дверь морга.
Патологоанатом, или, как его называли проще, эксперт, был на месте и встретил его обычным своим взглядом - громадные белесо-голубого цвета глаза, увеличенные до кошмарных размеров толстыми стеклами очков, смотрели не то осуждающе, не то изучающе - будто видел не живого человека, а труп на каменном своем столе.
- Здравствуйте,- сказал Пафнутьев гораздо громче, чем требовалось, чтобы хоть самим голосом разрушить мертвенную тишину помещения и как-то расшевелить этого маленького человека с печальными глазами и пересохшими от частого мытья руками.
- Здравствуйте,- ответил тот и почтительно склонил голову.
- Я не слишком рано пришел? - произнес Пафнутьев дежурные слова, но уже потише, поняв, что криками он здесь никого не расшевелит и не поднимет.
- В самый раз,- ответил эксперт.- Знаете, у меня для вас хорошая новость.
- Боже! - вскричал Пафнутьев.-Хорошая новость из морга? Мне страшно.
- Обнаружилась вполне определенная вещь,- впервые в глазах эксперта Пафнутьев увидел искорки радости, будто тот действительно хотел сообщить нечто забавное.
- Говорите же,- простонал Пафнутьев.
- Оказывается, руку, которую вы мне принесли, отделили от туловища, когда человек был уже мертв.
- Думаете, это хорошо? - осторожно спросил Пафнутьев, боясь обидеть этого странного человечка.
- Конечно! Представьте себе, что руку отрубили бы у живого.
- В самом деле,- согласился Пафнутьев.- Скажите, это совершенно точно, что руку именно отрубили, а не отделили скальпелем, что проделали это с мертвецом, а не с живым человеком, что...
- Остановитесь, пожалуйста, а то я забываю ваши вопросы. Да, можно сказать вполне определенно, что рука отрублена. Топор ли это, или что-то другое, но оборванные мягкие части тела, сосуды... Все это позволяет мне сделать достаточно уверенное предположение.
- И когда это произошло?
- Сие есть тайна великая. Непознаваемая.
- И даже предположить нельзя?
- Предполагать можно все что угодно, но ведь вам нужны даты, цифры, имена... Дело в том, что после отделения от туловища рука хранилась несколько небрежно, в неприспособленных для этого условиях.
- В холодильнике лежала. В морозильном отделении.
- В таком случае, холодильник был не очень хорош.
- Да, холодильник следовало давно выбросить.
- Должен вам заметить, что нынешние холодильные установки, в том числе и импортного производства, внешне могут выглядеть довольно привлекательно, но с другой стороны...
- Простите, а можно что-нибудь сказать о хозяине этой руки, если можно так выразиться?
- Хозяином ее был мужчина. Он не чурался физического труда ни в молодые годы, ни в более старшем возрасте...
- А сколько ему было лет?
- Сие есть тайна великая.
- Да, я знаю, тайна сия непознаваема! - Пафнутьев начал раздражаться, но все-таки держал себя в руках и ему воздалось, потому что эксперт вдруг произнес и нечто существенное.
- Согласен с вами, уважаемый Павел Николаевич,- эксперт так проникновенно посмотрел на Пафнутьева, что тот устыдился своей короткой вспышки,- Есть одно обстоятельство, которое позволяет если и не установить точный возраст хозяина руки, то достаточно обоснованно об этом судить,- глаза эксперта колыхнулись за стеклами очков, как две медузы в аквариуме.
- Вам удалось...
- Удалось,- кивнул человечек.- Видите ли, мне пришла в голову удивительная мысль... Я просветил эту руку на рентгеновской установке. Вы ни за что не угадаете, что я увидел на экране! Я был потрясен!
- Что-то таинственное? - слабым голосом спросил Пафнутьев.
Не отвечая, медэксперт полез в свой стол, вынул небольшой бумажный пакетик и осторожно, боясь дохнуть на него, развернул и короткими движениями руки придвинул к Пафнутьеву. Заглянув в пакетик Пафнутьев увидел что-то маленькое, черное, продолговатое, неопределенной ломанной формы.
- Что это? - спросил он.
- Осколок.
- Не понял, какой осколок?
- Это осколок времен Великой Отечественной войны, которая закончилась полным и сокрушительным разгромом фашистской Германии в тысяча девятьсот сорок пятом году. Тогда наши доблестные войска взяли Берлин и заставили агрессора подписать акт безоговорочной капитуляции.
Все это эксперт произнес негромко, но торжественно, а при последних словах даже встал, словно говорить о такой войне сидя было кощунством. Подчиняясь его волнению, поднялся и Пафнутьев и невольно склонил голову.
- Садитесь,- скорбно сказал эксперт и первым опустился на свое место.Правда, несколько лет назад нашелся предатель, враг нашего народа, которому удалось свести на нет эту великую победу...
- А не мог ли этот осколок попасть в руку позже? - спросил Пафнутьев, боясь оскорбить чувства этого человека.
- Характер шрама позволяет утверждать, что ранение получено все-таки в сороковые годы. Шрам был почти незаметен, он зарос за полвека. Этот человек был ветераном второй мировой войны.
- Так,- протянул Пафнутьев.- Значит, ему было где-то около семидесяти?
- Если мне позволительно предположить, то я бы еще пяток лет добавил. Семьдесят пять.
- Так,- снова протянул Пафнутьев. Его подозрения о том, что этот человек был съеден, пошатнулись. Вряд ли Чувьюров, который на глазах у кучи народа заколол амбала из "Фокуса", стал бы на пропитание заготавливать такого старца.
- Напрашивается еще одно предположение, если позволите,- эксперт несмело заглянул в глаза Пафнутьеву.
- Слушаю вас внимательно.
- В руке, в предплечье, остался еще один осколок, поменьше этого.
- И что же следует?
- Если вам удастся найти оставшееся тело, то появляется надежда установить родственность руки и других частей. Не только по анализам, которые не всегда убедительны и достоверны, а по осколкам. Дело в том, что этот человек попал в действие разрыва снаряда или гранаты, которые разлетаются чрезвычайно маленькими осколками. И в его теле наверняка остались такие осколки. И еще... Между большим и указательным пальцами просматриваются очертания небольшого якорька... Вполне возможно, хозяин этой руки имел отношение к флоту.
-- Так,- опять крякнул Пафнутьев.
- Уважаемый Павел Николаевич, у меня к вам просьба, если позволите...
- Конечно! - воскликнул Пафнутьев,- Я буду рад выполнить любую вашу просьбу!
- Когда что-либо выясните о судьбе этого человека, о его личности... Не сочтите за труд, сообщите мне хотя бы по телефону... Если, разумеется, это вас не слишком затруднит,- глаза эксперта за толстыми стеклами колыхнулись и замерли, уставившись на Пафнутьева.
- Договорились. Я сделаю это обязательно. Сразу, как только что-нибудь станет известно.
- Благодарю вас. Искренне вас благодарю.
- Тогда я напоследок тоже задам один вопрос,- Пафнутьев помолчал,- Пальцы руки были свернуты в кукиш... Что бы это могло означать?
- Сие есть тайна великая и непознаваемая,- скорбно произнес эксперт, и после этих его слов Пафнутьев заторопился уходить.- Буду ждать вашего звонка.
- И вы его дождетесь! - заверил Пафнутьев, уже сбежав по ступенькам крыльца.
- Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.
- Полностью с вами согласен!
Перепрыгнув через лужу, Пафнутьев тут же попал еще в одну, но это его даже не огорчило. Сведения, которые он получил, показались ему обнадеживающими, Что-то впереди забрезжило, появился какой-то просвет, пока еще сумрачный и непонятный, но он уже был. Пафнутьев и самому себе не смог бы объяснить, откуда у него появилась уверенность в успехе. Может быть, странная просьба эксперта так повлияла на него, может быть, тот неожиданный порыв, когда, казалось бы, омертвевший среди бесконечного потока вскрытых, развороченных трупов человек вдруг встал при упоминании о прошедшей войне. Может быть, может быть...
***
Вернувшись в прокуратуру, Пафнутьев молча и тяжело прошествовал по коридору в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. И все сотрудники поняли - к начальнику следственного управления сейчас заходить не надо. По-разному может закончиться такой визит, но вряд ли итог будет хорошим, желанным.
