Наталия Левитина - Искусство заводить врагов
«Кстати, я и сама отлично зарабатываю, денег хватает, – как бы между прочим вставила она. – У меня собственный успешный бизнес – престижный салон красоты, моё любимое детище. Вы женаты? У вас есть девушка? Спросите у неё, какой парикмахерский салон самый известный в городе. Это мой!»
Одиннадцатого января в восемь вечера Дина находилась у себя дома. То есть доказательствами собственной невиновности вдова не располагала. Отсутствие алиби – это плюс. Преступники обычно придумывают себе такое гранитное алиби, что не расколотишь и кувалдой. А Дина об этом не побеспокоилась.
Но если она сама изрешетила Померанцева пулями, почему оставила в живых любовницу? Как удержалась от того, чтобы и с ней не рассчитаться? Сохранить жизнь любовнице, к тому же – единственному свидетелю преступления? Это, мягко говоря, нелогично.
Но кто говорит о логике, когда дело касается женщины?
С другой стороны, Дина могла кого-нибудь нанять для грязной работы. Какая необходимость самой пачкать руки? Тогда почему наняла дилетанта-неумеху, а не профессионала, способного всё сделать чисто, комар носа не подточит? К примеру, можно было бы инсценировать несчастный случай…
А если Дина тут вообще ни при чём?
Что ж, и этот вариант проходит… Но тогда зачем все эти истерики, утрированные слёзы? Кого она пытается обмануть? Бездарная актриса. Как она ни старается, ей не удаётся скрыть истинные эмоции. От неё на километр веет довольством и радостью: смерть Игоря Померанцева была ей чрезвычайно выгодна…
* * *Подъехав к серомраморному зданию Управления внутренних дел, Андрей вылез из машины и на секунду замер, удивлённый. Наверху истощились запасы снежинок, воздух звенел пустотой и морозом, время вдруг остановилось, подарив момент тишины… Затем наваждение исчезло, всё вернулось к обычному ритму, задвигалось и зашумело. Андрей заметил девушку – она направлялась к дверям управления. Майор не видел лица, но его сердце по непонятной причине вдруг сорвалось в галоп.
Словно ощутив его взгляд, девушка обернулась. Это была Виктория.
Она остановилась, а затем развернулась и пошла навстречу Андрею.
В отличие от вдовы Померанцева, Виктории не приходилось биться в истерике, чтобы превратить сцену со своим участием в трагическую. Молодая женщина была окутана облаком грусти, хотя изо всех сил старалась выглядеть бодрой. Она даже попыталась улыбнуться майору. Обычно на мужчин печальные барышни нагоняют тоску, но Андрея влекло к Виктории. Он уже испил томительного нектара её грусти и хотел ещё.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – сказала свидетельница. – А я к вам.
– Здравствуйте, – пробормотал майор, не в силах оторвать взгляд от её лица, трагического и пленительного.
Тренированное сердце майора, привычное к физнагрузке и сильным впечатлениям, никак не успокаивалось, трепыхалось, как осиновый лист на ветру.
Вот ещё глупости!
– А почему не позвонили заранее? Вас бы сейчас не пропустили, – сердито произнёс он.
Сердился Андрей не на неё, а на себя.
– Я буквально на пару слов. Кое-что вспомнила и хотела вам сообщить.
На Виктории была короткая куртка-«автоледи». Девушка придерживала меховой капюшон у подбородка, спасаясь от мороза. Андрею вдруг захотелось снять с шеи шарф, обмотать им Викторию поверх капюшона – как это делают с малышами. Майор так поступал с младшей сестрой, когда та ходила в садик. А ведь Виктория совсем не малышка, она даже на несколько лет старше него, Андрея…
Странные, непонятные чувства будила в нём эта женщина.
Вместо того чтобы отвести свидетельницу в служебный кабинет, Андрей предложил зайти в соседнее здание с зелёной вывеской – ресторан фастфуда. В зале было свободно, только несколько столиков оккупировали студенты. Майор взял два кофе в бумажных стаканчиках и, расположившись напротив Виктории, кивнул:
– Я вас внимательно слушаю.
– В тот раз… Когда всё произошло… Вы задавали мне вопросы, и я старалась на них ответить… Но тогда я была не вполне адекватна.
– Трудно вас в этом винить, учитывая ситуацию, – заметил майор. – К тому же я считаю, вы держались просто героически.
– Правда? Мне всё вспоминается в красном тумане. Это был кошмар. Когда меня привезли домой, я выпила бокал коньяка. А я вообще его не пью.
– А я пью, – зачем-то вставил Андрей и тут же мысленно обозвал себя идиотом. – Ваша шуба. Что с ней?
«Я придурок, – с горечью констатировал майор. – Она пришла, чтобы сообщить мне что-то важное. А я интересуюсь судьбой шубы. Кретин».
– Я её выкинула. Завернула в пакет вместе с сапогами, сумкой и платьем и отправила в мусорный бак. А что? Я должна была всё сохранить? Это улики? Но я не могла оставить дома одежду, пропитанную кровью… кровью Игоря! Это невыносимо. Вы же видели…
Андрей представил, как обрадуется какой-нибудь бомж, когда наткнётся в недрах мусорного бака на пакет с шубой. Пусть она и перекрашена наполовину в красный цвет гемоглобином Померанцева, но всё-таки это норка и рысь!
– Так о чём вы хотели рассказать?
– Не знаю, как я могла забыть… Но совершенно вылетело из головы.
– Что?
– Не знаю, возможно, это ерунда… Но вдруг что-то важное.
– Виктория, – мягко перебил Андрей, – решайтесь уже. Слишком длинное предисловие!
– Простите. Так вот… Игорь… прежде чем… прежде чем… Он успел кое-что сказать. Он произнёс: «Всё из-за этого проклятого поезда».
– «Всё из-за этого проклятого поезда»?
– Именно так.
– Хм-м… И что это значит?
– Я не знаю, – покачала головой Виктория. – Ума не приложу. Мы не так давно начали встречаться с Игорем. Всего два месяца… Давайте разденемся. Тут жарко, и кофе горячий.
Батареи внизу на стене действительно пылали жаром.
Андрей помог Виктории раздеться, заботливо придвинул стул. Что касается галантности – тут майору не было равных. Мама и бабушка капитально поднатаскали ребёнка в искусстве политеса, да и атмосфера профессорской семьи способствовала воспитанию благородных манер. Андрея растили как лорда, или будущего дипломата, или доктора наук. Никому и в голову не приходило, что мальчуган подастся в сыщики и посвятит жизнь борьбе с преступностью. Его учили разделывать омара специальным ножом – ему больше пригодилось умение быстро бегать, буйно драться и метко стрелять. Его учили не пренебрегать Честертоном и Конфуцием и говорить красивыми запутанными фразами – а уж русский мат и Уголовный кодекс он выучил самостоятельно…
– Всё из-за этого проклятого поезда, – повторил майор. – Да, интересно. Что за поезд? Откуда и куда ехал? Пассажирский состав или грузовой? Почему «проклятый»? Что там случилось? Каким образом всё это связано с убийством Померанцева?
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
– Раньше Померанцев никогда не упоминал о поезде?
– Нет… Вроде бы нет…
– А почему вы ушли из медицины? – резко сменил тему Андрей.
Виктория пожала плечами.
– Причина банальна – из-за денег. Я с детства мечтала стать врачом, но, как выяснилось, не настолько любила профессию медика, чтобы ради неё голодать. И заставить голодать ребёнка. Пришлось поискать более прибыльное занятие.
– И то, чем вы сейчас занимаетесь, вам нравится?
Виктория Петерс работала менеджером по продажам в компании «Арматика», дилере предприятий, производящих трубопроводную арматуру. Это озадачивало майора. Торговля трубопроводной арматурой? Нельзя вообразить менее романтичное занятие для столь изысканной молодой женщины! Ладно бы Виктория, покончив с медициной, подалась в дизайнеры или флористы, это было бы проще понять.
– Раньше нравилось. Я испытывала азарт, охотилась за контрактами. А сейчас всё не важно, – грустно ответила Виктория. Её кофе закончился, она вертела в пальцах пластмассовую ложку.
– Почему?
– Утратила интерес. И как только это произошло – заказы полились рекой, от клиентов нет отбоя. Странно, да?
– Да… А что вас связывало с Померанцевым? – снова сменил тему Андрей.
– Мы были… друзьями, – неуверенно ответила Виктория. Почему-то она избегала слова «любовники». – Я ведь уже отвечала на этот вопрос.
Да, отвечала, но без подробностей. А майору они были необходимы, так как пока картинка не складывалась. Андрей видел, каким потрясением была для девушки смерть Померанцева. Но майор не мог понять, чем же мужчина привязал к себе Викторию. И поверить в то, что их отношения были платоническими, тоже не удавалось.
Андрей знал, как провёл последний день владелец консалтинговой фирмы. Утром одиннадцатого января тот приехал в офис, где встретился с помощником – Сергеем Кулемзой – и мужчины ударно трудились полдня. Затем у Померанцева состоялись две встречи с клиентами. Майор опросил бизнесменов – один из них навестил офис в три часа дня, со вторым директор консалтинговой фирмы встретился в ресторане в пять вечера. С предпринимателем Сомовым Померанцев общался до семи, клиенту требовалась консультация по размещению финансовых средств и проведению маркетингового исследования.
