Лариса Соболева - Одна жена – одна сатана
– Дались тебе мои сиськи! – кинула в его сторону она. – Завидки берут, да?
– Я мужчина, мне они ни к чему...
– Заткнитесь оба! – прикрикнул Алик, стукнув черенком ножа по столу, затем перевел суровый взгляд на подругу и угрожающе процедил: – Теперь забудь все, что видела и запомнила. Я тебя знаю, уже вынашиваешь какой-нибудь идиотский план?
– Нет-нет, я просто так... само запомнилось. Не виновата же я, что у меня память фотографическая...
– Забудь, я сказал! – рявкнул он. – Это тебе не народ дурить, это крутые парни, их не убедишь, что ты призрак. Они нас всех перестреляют, если узнают, что их видели.
Лиля промолчала, а план у нее на самом деле зарождался, еще не сформировался, поэтому о нем говорить было рано, да и бесполезно.
5
Тяжелое время – ожидание, хотя ждать нечего, все ясно. От этой ясности на душе кошки скребли, особенно трудно было гостям, которые не знали, что говорить, да и уместно ли это делать. Безусловно, родственникам еще предстоит пережить удар со всеми отягчающими последствиями, но гости, ощущая свою беспомощность и бесполезность, потерялись. Они чувствовали себя лишними, это при том, что в данном положении родным Лерика необходима была моральная поддержка, но как ее оказать – никто не знал. Пришли на праздник, а нежданно попали на похороны.
Бывшая балерина украдкой прикладывалась к рюмке, потом дышала в кулак, ведь неудобно взять что-то со стола и закусить, когда все сидят понурые. Конечно, и пить одной неловко, но проклятый стресс требовал успокоительного средства. Впрочем, на Ангелину Даниловну не обращали внимания. Однако когда она в очередной раз налила в рюмку водочки, Евдокия Даниловна тихонько сделала ей замечание:
– Геля, ты ведешь себя, как пьяница. Прекрати сейчас же!
– Дусик, у меня нервы трещат по швам...
– У всех нервы, – прошипела сестра.
– Оставьте Ангелину Даниловну в покое. – К ним подошла Светлана, налила себе в рюмку водки и предложила всем: – Давайте выпьем за упокой души Валерьяна.
Женщины подтянулись к столу, налили, подняли рюмки, скорбно вздохнули по очереди... И тут как гром среди ясного неба:
– Подождите, без меня не пейте.
Поминающие новопреставленного раба Божьего обернулись на голос и застыли, по-дурацки вытаращив глаза, словно им в рот попало по таракану. Внезапно Наденька с Гертрудой Викторовной непроизвольно хором взвизгнули, заставив всех содрогнуться.
– Папа?! – вымолвила Катя, не рискнувшая броситься отцу на шею. Все замерли, будто не он вошел, а его тень, и девушка тоже не двинулась.
– Вот так явление! – ахнула Вера.
– Вы охренели или перепились? – разозлился Валерьян Юрьевич. Никогда он не отличался интеллигентностью и тактом, случалось, гостям тоже выдавал по порции грубости, правда, на него не обижались, потому что привыкли. – Чего орете, как укушенные бешеной собакой?
Вид у него был – не описать. Штанины закатаны до колен, ноги в грязи, рубашка с одного бока вылезла, на плече болтались туфли, связанные шнурками. Пилигрим, елки-палки, к тому же, кажется, живой, раз хамит. Он прошел к столу, не сбросив туфель с плеча, упал на стул, придвинул тарелку с мясом, начал остервенело заглатывать еду, налив и выпив коньяку. Присутствующие стояли с поднятыми рюмками, не спуская с Валерьяна Юрьевича потрясенных глаз, будто это не он ел и пил, а случайно забредший прокаженный.
– Чего стоите столбами? – спросил он, наливая вторую рюмку. – Мужики где?
– Лерик... – выдавила с трудом его жена. – Лерик, нам сообщили, что тебя... тебя расстреляли.
– Да? – закусывая коньяк свежим огурцом и бутербродом с красной икрой, хмыкнул Валерьян Юрьевич, воспринявший слова жены как глупую шутку. – У какой же стенки меня расстреляли? И за какое преступление?
– Не знаю... Так сообщили. Мужчины поехали на место...
– Кто сообщил? Он представился?
– Да. Из милиции звонили.
– Значит, вам на уши навешали лапши, или, как говорится, развели.
Валерьян Юрьевич продолжал кушать, видно, здорово проголодался, Светлана первая присела на стул, за ней постепенно опускались на сиденья, будто заторможенные, остальные женщины.
– А почему ты так поздно? – поинтересовалась жена, еще не веря, что муж жив. – Где ты был?
– В джипе тормозная система навернулась, – ответил он. – Наливайте, наливайте... А, у вас налито? Тогда пейте. Ну, я попросил ребят посмотреть, они обещали починить.
Он протянул рюмку, мол, давайте чокнемся, все машинально чокнулись и смотрели, как он пьет.
– А ты? – учинила допрос Светлана. – Что ты делал?
– Такси взял.
– Но почему не приехал раньше?
– Сломалась тачка. Я ждал-ждал, когда водитель устранит поломку, потом расплатился и пошел пешком. Хотел напрямки, да заблудился, влез в какое-то болото... Устал.
– Но почему не позвонил и не отвечал на наши звонки? Я звонила тебе, Володя тоже...
– Трубку в кабинете забыл.
– Лерик... – Светлана все же решилась осторожно преподнести неприятную новость мужу, в которую он не поверил с первого раза. – Около поселка стоит твой джип, мужчины поехали туда...
– Зачем?
– В джип стреляли из автоматов. Это не лапша, Лерик. Володя звонил нам и сказал, что джип изрешетили.
– Не понял... – протянул Валерьян Юрьевич, перестав жевать. – То есть мой джип обстреляли?
– Твой, твой, – заверила Светлана. – Думаю, стреляли в тебя, в темноте-то не видно, кто едет.
В это время ввалились мужчины. Владимир с возмущениями:
– Кругом бардак, нам ничего не сообщили, сказали только, что двух мужчин с огнестрельными ранениями перевезли в морг, нам завтра на опознание... Папа?! Папа, ты?!!
– Как видишь, – буркнул Валерьян Юрьевич.
– Кто же тогда был в джипе?
– Толкунов и Блюмер, я пригласил их...
Внизу часы пробили три ночи, а Валерьян Юрьевич не спал. Закинув руки за голову, он смотрел прямо перед собой. Первое потрясение прошло, он, конечно, не показал никому, как испугался, а ведь страх вселился в него намертво. После первичного шока Валерьян Юрьевич начал активно искать выход, что сделал бы любой человек на его месте.
Вот уж правда: кому суждено стать повешенным, тот не утонет, но в сложившихся обстоятельствах это мало утешало, потому что пули-то были приготовлены для него, следовательно, будет вторая попытка, будет. От этой мысли в жар и холод бросало. Валерьян Юрьевич панически вычислял, кто вознамерился уложить его в гроб, и попал в затруднение. Он понятия не имел, кто записался во вражеский стан, а раньше полагал, что тайных врагов не бывает, ведь всегда понятно, кто и как к тебе относится. Ошибся. Значит, с другого бока начинать надо: кому выгодна его смерть? Фу-фу, сразу детишки на ум приходят, но не до такой же степени они алчные и злобные, чтобы родного отца прошить автоматной очередью. Нет, эту мысль при всем негативном отношении к своим отпрыскам Валерьян Юрьевич отбросил. Обычно из-за крупных денег безжалостно мочат бизнесменов, а его производство приносит немалую прибыль. Стало быть, конкуренты? Но Валерьян Юрьевич постарался создать условия, при которых конкурировать с ним было бессмысленно.
Когда началась анархия под лозунгом «Хватай, что плохо лежит», схватил и он. Одному посчастливилось очутиться у руля завода, другому досталась пекарня, третьему нефтевышки – кому как повезло, а Валерьян Юрьевич хапнул несколько десятков гектаров с искусственными водоемами. Надо сказать, хозяйство пришло в упадок, ведь в советское время новаторство не приветствовалось сверху, а без экспериментов и проб с ошибками результатов не достигнешь. Некоторое время он удачно продержался на старом уровне, это было сложно – деньги обесценивались, тут уж не до развития. Но когда дележ собственности перерос в вакханалию, Валерьян Юрьевич смекнул: чтоб никто не посягал на твое княжество, надо стать единственным собственником. Он объединил еще три фактически разорившихся хозяйства, тем более что возникла необходимость в дополнительных площадях, затем тактично присоединил их к своему, то есть никого при этом не обидев. Да и чего ж на него обижаться, когда все остались при деле, а до слияния терпели убытки с нуждой?
На рыбе Валерьян Юрьевич и сделал деньги, пахал как вол, теперь у него полносистемное хозяйство, выращивающее рыбу от икринок до товарной массы. Мало того, для лучшего освоения прудов и получения дополнительной продукции он начал использовать смешанные посадки, когда в один пруд запускают рыб разных возрастов, успешно стал применять поликультуру – с карпом выращивать рыб других видов. И этого было мало деятельному Валерьяну Юрьевичу, ведь из площадей желательно выжимать максимум прибыли. Последнее его ноу-хау – выращивание уток, которых выгуливают в прудах. В один пруд, подготовив его, он запустил в порядке эксперимента креветок, на очереди стояли пресноводные мидии. Он увлекся выращиванием осетровых пород рыб, для них выстроили судки, бассейн и отдельный водоем для маточного стада. Да, вырастить осетра – это годы труда, а прибыль уже сейчас пошла, ибо со сбытом нет проблем. Ну и была еще мечта у Валерьяна Юрьевича – построить перерабатывающий завод. Строительство началось, ведь выгодней солить, коптить, выпускать консервы самим. Кроме этого, он построил собственную электростанцию, иначе ведь никаких денег не хватило бы, чтобы платить за энергию. Валерьяну Юрьевичу хотелось размаха, а для расширения нужны специалисты, поэтому своим деткам выбора профессий он не предоставил, он отправлял их не в престижные вузы, а в сельскохозяйственные. Кроме Катьки, она была глуповата, поэтому училась в местном частном институте на руководителя, самое то занятие для дураков – руководить.
