Харлан Кобен - Прошлое не отпустит
Стюарт Грин. Ей казалось, что это призрак, давно похороненный. Но разве можно похоронить призрак?
Меган вздрогнула и еще крепче прижалась к Дейву. На удивление, он сжал ее пальцы и спросил:
— Что-нибудь не так, малыш?
— Да нет, все хорошо.
Молчание. Потом Дейв проговорил:
— Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Меган думала, что не заснет, но заснула. Она погрузилась в сон, словно с обрыва в воду нырнула. В три утра, когда вдруг зазвонил мобильный, Меган все еще лежала, прижавшись к спине мужа, не снимая руки с пояса. Другой рукой она безошибочно нащупала телефон. Посмотрела, кто звонит, хотя в этом не было необходимости.
— Не отвечай, — полусонно пробормотал Дейв.
Но Меган просто не могла не ответить. Она уже поднималась с кровати, нашаривая на полу шлепанцы.
— Агнес?
— Он у меня, — прошептала в трубку старуха.
— Не волнуйтесь, Агнес, все будет хорошо. Я еду.
— Только поскорее, пожалуйста. — Страх в ее шепоте слышался так отчетливо, как если бы о нем оповещала сверкающая неновая вывеска. — Мне кажется, он хочет убить меня.
Брум даже не подумал показать бляху, входя в «Ла Крем», этот «мужской салон» — определение во многих отношениях эвфемистическое, — расположенный в двух коротких географически (но длинных в целом ряде других смыслов) кварталах от эспланады в Атлантик-Сити. Вышибала — ветеран заведения по имени Ларри — давно знал его.
— Здорово, Брум.
— Привет, Ларри.
— По делу или расслабиться?
— По делу. Руди здесь?
— У себя в кабинете.
Было десять утра, но в клубе еще оставалось несколько неутомимых посетителей и даже несколько любителей танца, с еще более измученным видом, чем у первых. Кто-то из служащих стоял за пользующимся неизменным успехом буфетом — все для вас, «только еда» (ха-ха), жонглируя подносами с замороженными бог весть когда продуктами. Нечего и говорить, что буфет — это не более чем сухой корм для собак, но ведь бывает, что и банальность — единственный носок в шкафу.
Руди сидел за столом. Он мог сниматься в массовках сериала «Клан Сопрано», разве что помощник режиссера счел бы, что у него слишком выразительная внешность. Это был крупный мужчина с массивной золотой цепью на шее, способной вытащить якорь туристического теплохода.
— Здорово, Брум.
— Что происходит, Руди?
— Чем-нибудь могу быть полезен?
— Знаешь такого Карлтона Флинна? — спросил Брум.
— Знаю, конечно. Клоун с мышцами циркового борца и бронзовым загаром.
— А знаешь, что он исчез?
— Да слышал что-то.
— Вроде тебя это не слишком волнует?
— Как же, как же, слезами заливаюсь.
— Можешь мне рассказать о нем?
— Девочки говорят, что член у него так себе. — Руди зажег сигару и ткнул ею в сторону Брума. — Стероиды, друг мой. Держись от них подальше. От них яйца могут усохнуть до размеров изюмины.
— Ценю и заботу о моем здоровье, и художественную образность. Что-нибудь еще?
— Скорее всего он захаживал в разные клубы, — заметил Руди.
— Так и есть.
— Так чего же ты именно ко мне привязался?
— Да просто он исчез. Так же, как в свое время Стюарт Грин.
— Неужели? — У Руди округлились глаза. — Когда это, дай Бог памяти, было? Лет двадцать назад?
— Семнадцать.
— Давно. В таких местах, как Атлантик-Сити, это целая вечность.
А что, пожалуй, он прав. Собачья здесь жизнь. Все стареет быстрее, чем везде.
Верно и то, что, хотя широко об этом не сообщалось, Стюарт Грин, заботливый отец маленьких Сьюзи и Брендона, верный муж умиравшей от рака Сары, любил посидеть в «Ла Крем» за бутылкой вина в обществе стриптизерок. У него имелась специальная кредитная карта, позволявшая оплачивать счета по служебному адресу. В конце концов Брум вынужден был в максимально мягкой форме сказать об этом Саре, и реакция ее стала для него неожиданностью.
— Да мало ли женатых мужчин ходит по клубам, — сказала тогда Сара. — И что из этого?
— Так ты все знаешь?
— Знаю.
Но Сара сказала неправду. Брум понял это по ее болезненно скривившемуся лицу.
— Никакого это не имеет значения.
И в известном смысле действительно не имеет. Тот факт, что мужчина заводит с кем-то шашни и даже ходит на сторону, еще не означает, что его надо разыскивать. И все же с того момента, как Брум начал задавать вопросы постоянным посетителям и служащим клуба, перед ним стала вырисовываться довольно неприглядная и мрачная картина.
— Стюарт Грин, — повторил Руди. — Давненько я не слышал о нем. Связь-то тут какая?
— Всего две ниточки, Руди. — Во всем остальном, и Брум это ясно понимал, Флинна и Стюарта действительно ничего не связывало. Стюарт Грин — женатый мужчина, отец двух детей, человек работящий. Карлтон Флинн — избалованный холостяк, у папочки на шее сидит. — Одна — оба исчезли в один и тот же день, хотя и с разницей в семнадцать лет. А другая, — Брум неопределенно махнул рукой, — вот это «шикарное заведение».
В кинофильмах парни вроде Руди никогда не ладят с копами. В действительности же им вовсе не хочется неприятностей, особенно если речь заходит о нераскрытых преступлениях.
— Так что ты хочешь узнать?
— У Флинна была постоянная девушка?
— Как Кэсси у Стюарта?
Брум промолчал, дав туче проплыть мимо. Руди пояснил:
— Спрашиваю, потому что все мои девушки на месте, никто не исчез, если, конечно, ты это имеешь в виду.
Брум снова не сказал ни слова. У Стюарта на самом деле здесь была любимица. И она тоже исчезла той же ночью семнадцать лет назад. Когда вездесущие федералы, решив, что в деле замешаны важные, уважаемые граждане, забрали это дело у Брума и полиции Атлантик-Сити и обнаружили это обстоятельство, у них сразу возникла логичная версия, которая и была принята всеми, — Стюарт Грин просто сбежал со стриптизершей.
Но Сара даже слышать не желала об этом, да и Брум не поверил. Положим даже, Грин, этот самовлюбленный нарцисс, мог поразвлечься на стороне, но чтобы бросить детей, сбежать из города? Не сходится. Счета Стюарта Грина остались нетронуты. Деньги, ценные бумаги — все на месте. Чемоданы пусты, ничто не продано, никаких признаков подготовки к побегу. Напротив, судя по бумагам, оставшимся на аккуратно прибранном рабочем столе Стюарта, он был близок к завершению крупнейшей сделки в своей профессиональной карьере. У Стюарта Грина был надежный доход, хорошая работа, связи в обществе, любящие родители и любимые дети.
Если побег действительно имел место, то только под воздействием минуты.
— Ладно, насчет девушки я поспрошаю, — сказал Руди. — Что-нибудь еще?
К настоящему моменту Брум мог перечислить десять мужчин, так или иначе подпадавших под категорию «пропавшие». Его бывшей жене и сослуживице Эрин Андерсон даже удалось добыть фотографии троих. Чтобы получить недостающие, понадобится время. Пока же Брум показал имевшиеся снимки Руди:
— Узнаешь кого-нибудь?
— Это подозреваемые?
— Я спрашиваю: узнаешь кого-нибудь? — раздраженно повторил Брум.
— Ладно, ладно, извини. — Руди принялся перебирать фотографии. — Право, не знаю. Вроде этого малого я где-то видел.
Питер Берман. Безработный. Объявлен в розыск 4 марта, восемь лет назад.
— И как же ты с ним познакомился?
Руди молча пожал плечами.
— Как его зовут? — не отступал Брум.
— Я ведь не говорил, что знаю этого типа. Я сказал, что вроде лицо знакомое. Когда и где виделись, не помню. Может, это было несколько лет назад.
— Скажем, восемь?
— Говорю же, не помню. Может быть. А что?
— Пусти эти фотографии по кругу. Вдруг кто-нибудь узнает. Только не говори зачем.
— Так я и сам не знаю зачем.
Брум проверил все дела. Пока — но только пока — с уверенностью можно было говорить лишь об одной исчезнувшей женщине, и это, конечно, приятельница Стюарта Грина. Называли ее — когда она здесь работала — Кэсси. А настоящего имени не знал никто. Как только на сцене появилась стриптизерша, федералы и большинство копов заскучали и отошли в сторону. Поползли слухи, они достигли района, где жил Грин. Дети бывают жестокими. Сьюзи и Брендону пришлось терпеть насмешки сверстников, что, мол, их папочка сбежал с какой-то таинственной незнакомкой.
И только один коп — наверное, самый тупой из всех — не поверил в это.
— Что-нибудь еще? — подал голос Руди.
Брум отрицательно покачал головой и двинулся к выходу, но, дойдя до двери, поднял голову и, что-то увидев, остановился.
— Что-нибудь не так? — осведомился Руди.
— Это что, камеры слежения? — ткнул пальцем в потолок Брум.
— Ну да, что же еще? На тот случай, если нас захотят к суду притянуть. Представь себе, например, такую картину. Кто-то снимает со своей кредитки двадцать косых. Жена это обнаруживает, и тогда он говорит, что карточку украли или это мошенничество, словом, несет какую-то чушь. А здесь, мол, и ноги его не было. Так что верните деньги.
