Татьяна Полякова - С чистого листа
– Здравствуйте, – кивнула я.
– Здравствуйте, здравствуйте, – ответила старушка.
– Вы вчера ничего подозрительного тут не заметили?
– Уж не знаю, подозрительное или нет, а в квартире Пахомовых точно кто-то был. Рабочие обычно в десять уходят, а вчера задержались.
– Ничего подобного, – обиженно заявил прораб. – Вчера тоже в десять уехали, ну, может, в половине одиннадцатого. Мы по ночам не работаем, никому не мешаем, жалоб никаких…
Я мысленно пожелала ему подавиться, боясь, что старушка, чего доброго, дверь захлопнет, не желая продолжать разговор, но его слова ее лишь раззадорили.
– Уж не знаю, кто у вас тут был, но я своими глазами видела, как вышли двое. Мужчина и женщина. Только не подумайте, что я из тех, кто вечно в чужие дела свой нос сует. Мне до чужих квартир дела нет. Работаете – и работайте на здоровье. Только не шумите. И чтоб в подъезде не свинячили. А вчера я дочку ждала. Она у подруги задержалась, и я беспокоилась. В подъезде лампочку ввернуть некому, темнота. Вот я то у кухонного окна сидела, то в прихожую выходила. Мне послышалось, вроде подъездная дверь скрипнула, я и посмотрела в глазок. А они как раз выходят. Мужчина видный такой, а женщина вроде пьяная.
– Пьяная?
– Ну, или больная, уж не знаю. На ногах едва стояла. Он ее под руки вел.
– А как она была одета? – спросила я.
– Обыкновенно, – пожала бабка плечами. – На одежду-то я не обратила внимания, только подумала: может, новые хозяева квартиры, может, Пахомовы жилье-то продали? Бог знает, кто здесь ремонт делает.
– Пахомовы в Турции, – хмуро бросил прораб, которому происходящее нравилось еще меньше, чем мне.
– Ну, может, и в Турции, а я своими глазами этих двоих видела… Лиц не разобрала и одежду тоже, темно было. Мужчина видный, а женщина не в себе.
– Так, может, они с четвертого этажа спустились, – не отставал дядька.
– Ничего подобного. Из пахомовской квартиры вышли.
– В котором часу вы их видели?
– В 23.45, – бойко ответила старушка.
Все сходится, в это время я уже находилась у Ирины, пила кофе и пыталась прийти в себя.
– Придется замок менять, – покачал головой прораб. – Хозяевам я позвоню, но… как-то все это странно…
«Еще как», – хотелось мне сказать, но я промолчала. Бабка, постояв еще немного, скрылась за дверью, сообразив, что ничего интересного более не предвидится, прораб тоже вернулся в квартиру, а мы с притихшей Иркой поднялись к ней.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она уже на кухне.
– Не больше, чем ты. Если бабка видела мужчину и женщину, выходящих из шестой квартиры, значит, ни о каких моих глюках и речи нет.
– Лучше бы глюки, – поежилась Ирка. – Гадай теперь, кому пришло в голову тебя разыгрывать. Может, тебя с кем-то спутали?
– Может.
– А что гадалка тебе сказала?
– Ничего, – хмыкнула я. – Сунула мне в руки шар, вроде бы стеклянный, глаза у тетки закатились, и она отключилась. Произнесла только одно слово – «Дэви».
– Дэви? Что это значит? По-иностранному, что ли? А на каком языке?
– Откуда мне знать? – разозлилась я.
– Давай посмотрим в Интернете.
Мы ходко устремились в комнату, где у Ирки был компьютер, устроились за столом, и подруга набрала слово «Дэви». Поисковая система выдала результат, а Ирка забормотала:
– Что у нас здесь? Так… Дэви, на санскрите Devi – «богиня», основное женское божество… не подходит. Дальше… то ли имя, то ли фамилия… какие-то англо-американские авторы. Абсолютно ничего стоящего. Может, ты не расслышала?
– Может, – буркнула я.
– Ринка, – посидев немного в глубокой задумчивости, позвала подруга. – Если тебя здесь не глючило, значит, и в клинике… я хочу сказать, теперь твой рассказ выглядит совсем иначе.
– Ага. Назрел вопрос: что с этим делать?
– К ментам идти, – решительно произнесла Ирина. – Пусть разбираются.
– Не смеши. Очень им надо. Если кому и стоит обращаться в милицию, так это хозяевам шестой квартиры. Разумеется, в том случае, если они не знают, кто их жилплощадью пользуется. Вот что, давай посмотрим, что это за фонд, в который отправились те парни из клиники.
Выдай поисковая система нулевой результат, я бы не удивилась. Однако фонд «Помощь рядом» не только существовал, но и имел собственный сайт. Зайдя на него, мы узнали, что фонд создан два года назад для поддержки детей, страдающих лейкемией. Мы добросовестно просмотрели все материалы на сайте, заглянули на форум, но ничего подозрительного не обнаружили, и загадочного поведения мужчин в клинике это, само собой, не объясняло.
– Чем они в этом фонде занимаются? – задалась вопросом подруга. – Зачем-то им твоя кровь понадобилась. А вдруг они незаконно органы пересаживают?
– В фонде?
– Чего ты? Я имею в виду…
– Да поняла я… У меня шпионский триллер, а у тебя получается детектив с медицинским уклоном.
– И вовсе не детектив. Но как-то… страшненько, одним словом. Вот что, давай-ка все-таки пойдем к ментам. Расскажем все как есть. Во-первых, нам будет спокойней, во-вторых, этим типам придется вести себя куда осмотрительней, если мы на них в ментовку заяву накатаем.
– В смысле, если меня пустят на органы, хоть будут знать, где их следует искать?
– Дура, – обиделась Ирка. – Дело-то серьезное.
– Час назад ты говорила, что у меня глюки.
– Так это час назад. Потопали.
Если честно, мне идти никуда не хотелось. От одной мысли о том, что придется еще раз пересказывать свою историю под скептическими взглядами и ухмылками окружающих, у меня начинали ныть зубы. Но Ирка была настроена решительно, жажда деятельности ее переполняла, и мы вскоре покинули квартиру. Уже на улице попытались сообразить, куда стоит податься, ясно, что к ментам, а конкретно? После непродолжительной дискуссии пришли к выводу: идти надо в районное отделение милиции по месту моей прописки. Выяснить, где оно, труда не составило. Мы остановили такси и через десять минут уже были возле здания, выкрашенного в ядовито-розовый цвет. Входная дверь по случаю жары была распахнута настежь.
Лишь только мы оказались в отделении, на меня навалилась тоска, до того унылым выглядело помещение с панелями под дерево, линолеумом в пятнах и допотопными скамейками вдоль стен. Как-то не верилось, что здесь работают лихие сыщики, которые ждут не дождутся возможности по первому зову прийти на помощь гражданам. В комнатушке, отделенной от коридора стеклом с надписью «Дежурный», сидел молодой парень и пялился в потолок. Вид у него был унылый, под стать окружающей обстановке.
Иркин энтузиазм таял на глазах, у меня его и вовсе не было. Но уж если мы сюда явились, надо попытать счастья. Заметив нас, парень улыбнулся и, не дождавшись ответной улыбки, приосанился и напустил в глаза угрюмости потрепанного в битвах воина.
– Слушаю вас, – сказал он.
Мы переглянулись, я решила, что объясняться надлежит мне, и начала не очень-то убедительно:
– Нам бы поговорить с кем-нибудь… – Чувствуя, что получилось страшно глупо, я разозлилась и добавила: – Мне надо написать заявление.
– Чего случилось-то? – спросил парень без намека на интерес. – Сегодня суббота, так что если ничего такого…
– Какого? – съязвила я.
– Вас ограбили? – спросил парень.
– Нет.
– Изнасиловали? Тоже нет? Очень хорошо. Муж поколотил?
– У меня нет мужа.
– Не беда. Для такой красивой девушки замуж выйти не проблема.
– Спасибо, но я к вам не за этим.
– А зачем?
Мы с Иркой переглянулись.
– Соседи шумят, парень достает? – продолжал веселиться мент.
– С соседями порядок, парни ведут себя прилично, по крайней мере знакомые.
– Вот видите. Значит, ничего срочного. Приходите в понедельник, напишете заявление… если не передумаете.
– Мою подругу преследуют люди из фонда «Помощь рядом», – вмешалась Ирка, заподозрив, что я так и буду мямлить.
Парень поднял брови и сказал с сомнением:
– Преследуют – это как?
– Пошли отсюда! – рявкнула я, схватила ее за руку и потащила к выходу.
– Мы зачем сюда пришли? – зашипела Ирка. – Никуда бы он не делся, заявление принял…
– Представь, каким идиотским будет мой рассказ, – вяло молвила я. – Ты сама в него не поверила, пока соседка не вмешалась, а тут менты. Нет, идти к ним надо не с догадками, а с чем-то более существенным. А у нас и догадок никаких. Совершенно нелепая история, которую никто слушать не будет.
– Что ты предлагаешь?
– Домой идти, отдыхать. А там посмотрим.
Ирке моя идея не понравилась, но возвращаться в отделение я отказалась категорически.
Мы зашли в кафе и выпили по чашке кофе с пирожными. После беседы с дежурным все, что произошло со мной, показалось мне невероятно глупым. И чем больше Ирка твердила, что случившееся выглядит подозрительно, тем скорее я убеждалась в обратном. Подругу злили внезапные перемены в моем настроении, и очень скоро ее присутствие мне стало в тягость, теперь я жалела, что все ей рассказала. В глубине души я надеялась, что если не придавать значения этим событиям, все в моей жизни само собой утрясется и встанет на свои места.
