Эллери Куин - Тайна голландской туфли. Тайна испанского мыса
Когда он видел судью Маклина в последний раз, почтенный юрист, пребывая в радостном возбуждении, направлялся к другой стороне Испанского мыса, где находилась площадка для гольфа, дабы размять свои длинные ноги. Остальные обитатели находились у себя в комнатах или слонялись по дому, стараясь избегать общественных мест из опасения столкнуться с духом Марко. Детективы отирались тут же, чувствуя себя как дома. Момент, решил он, как раз подходящий. Если его невероятная догадка справедлива, то это может случиться в любой момент.
Он надел белый пиджак, бросил окурок в пепельницу и тихонько спустился вниз.
* * *Это случилось ровно в два тридцать.
Эллери провел больше часа, терпеливо патрулируя маленькую комнатку в главном холле внизу, где находился мини-коммутатор, переключавший на различные линии и добавочные номера. Как правило, коммутатор обслуживался помощником дворецкого, который сразу же соединял звонившего с нужным ему номером. Аккуратный список на щите обозначал, кто в какой комнате проживает и добавочный номер каждой комнаты. Не оставалось ничего другого, кроме как ждать; и Эллери с неослабевающим упорством ждал неизвестного. Поскольку уже больше часа зуммер на щите молчал.
Но когда он разразился звонкой трелью, Квин в мгновение ока оказался перед щитом, прижал к голове наушники и произвел манипуляции со штепсельной вилкой основной линии.
— Да? — Он постарался, чтобы его голос прозвучал как можно услужливее. — Это резиденция мистера Уолтера Годфри. С кем вы хотите поговорить?
Он напряженно вслушивался. Голос, вибрировавший в его ушах, звучал довольно странно. Он был хриплым и приглушенным, как если бы его владелец набил себе чем-то рот или говорил через марлю. Тон был принужденным, искусственным; говоривший явно приложил усилия, чтобы не быть узнанным.
— Я хочу поговорить, — произнес голос, — с миссис Лаурой Констебль. Соедините меня с ней, пожалуйста.
Соедините! Губы Эллери сжались. Значит, говорящий знает, что в доме коммутатор. Квин был уверен, что это тот самый звонок, которого он ждал.
— Минутку, пожалуйста, — ответил он тем же услужливым тоном, нажал на рычажок под клавишей, обозначавшей комнату миссис Констебль, и позвонил. Ответа не последовало, поэтому он звонил снова и снова. Наконец на другом конце провода послышался щелчок и женский голос, хриплый, невнятный, как если бы его обладательница только что проснулась. — Вам звонят, мадам, — сообщил Эллери, сразу же соединил обе линии и, положив руки на наушники, стал лихорадочно вслушиваться.
Миссис Констебль, все еще сонная, произнесла в трубку:
— Да. Да? Это миссис Констебль. Кто это?
— Не важно, кто я, — ответил глухой голос. — Вы одна? Вы можете говорить свободно?
Дыхание толстухи громыхнуло прямо в барабанные перепонки Эллери. Сонные нотки окончательно исчезли из ее голоса.
— Да! Да! Кто…
— Послушайте! Вы меня не знаете. Вы никогда меня не видели. Когда я положу трубку, вы не станете предпринимать никаких усилий, чтобы проследить звонок. Вы также не скажете об этом полиции. Это небольшой деловой договор между вами и мной.
— Деловой договор? — удивилась миссис Констебль. — Что… что вы имеете в виду?
— Вы отлично знаете что. В данный момент я смотрю на фотографию. На ней вы и некий молодой человек, ныне покойный, вместе в постели в отеле Атлантик-Сити; и он тут вовсе не мертвый. Фотография сделана со вспышкой ночью; вы спали и ни о чем не подозревали. У меня еще есть кинопленка. На ней вы и молодой человек целуетесь и занимаетесь любовью. Она сделана прошлой осенью в Центральном парке без вашего ведома. У меня также имеются заверенные подписью показания вашей горничной о том, что она видела и слышала в вашей квартире в то время, когда ваша семья отсутствовала, — о вас и молодом человеке, который теперь мертв. Кроме того, у меня есть шесть писем, написанных вами к…
— Господи боже! — тихо воскликнула миссис Констебль. — Кто вы такой? Где вы их взяли? Ведь они были у него. Я не могу…
— Слушайте меня, — прервал ее невнятный голос. — Не важно, кто я такой и где я взял письма. Главное — они у меня в руках. Вы ведь хотите вернуть их, не так ли?
— Да, да, — прошептала миссис Констебль.
— Вы это можете сделать. За определенную плату.
Женщина так долго молчала, что Эллери забеспокоился, не случилось ли с ней чего. Но потом она ответила таким усталым, надломленным голосом, что сердце Эллери сжалось от сострадания.
— Я не могу… заплатить вам.
Шантажист молчал, как если бы здорово удивился.
— Что это значит — не можете заплатить? Если вам показалось, будто я блефую, миссис Констебль, и у меня нет этой пленки и писем…
— Я полагаю, что они у вас есть… — пробормотала толстуха. — Их здесь нет. Значит, кто-то должен был их взять…
— Можете не сомневаться! Это был я. Возможно, вы опасаетесь, что я не верну вам документы после того, как вы мне заплатите? Послушайте, миссис Констебль…
Какой-то странный шантажист, подумал Эллери мрачно. Он впервые слышал, чтобы шантажист снизошел до уговоров. Не ловушка ли это?
— Он вытащил из меня не одну тысячу, — прохрипела миссис Констебль. — Не одну тысячу долларов. Все, что у меня было. И каждый раз обещал мне… Но он не сдержал слова! Он водил меня за нос. Он вел нечестную игру…
— Со мной этого можете не опасаться, — горячо заверил приглушенный голос. — Я сдержу слово. Я лишь хочу получить свой куш, после чего больше не стану вас беспокоить. Я вас понимаю. Можете положиться на мое слово, я отдам вам все, после того как получу деньги. Просто пошлите мне пять тысяч долларов, куда я вам укажу, и вы получите все ваши письма с первой же почтой.
— Пять тысяч долларов?! — Миссис Констебль засмеялась таким зловещим смехом, что у Эллери волосы встали дыбом. — Всего лишь? У меня нет и пяти тысячи центов, он выдоил из меня все, черт бы его побрал. У меня нет денег, вы слышите? Ни цента!
— О, вот вы как? — Голос анонимного вымогателя стал жестким. — Прикидываетесь нищей! Мол, он выманил у вас все. Но ведь вы богатая женщина, миссис Констебль. Вы так просто от меня не отделаетесь. Говорю вам, мне нужно пять тысяч долларов, и вы мне их дадите, или…
— Пожалуйста, — услышал Эллери испуганный шепот.
— …или я заставлю вас пожалеть, что вы этого не сделали! Что с вашим мужем? Всего лишь два года назад он сколотил целое состояние. Разве вы не можете попросить у него денег?
— Нет! — закричала она неожиданно. — Нет! Я ни за что не стану просить у него! — Ее голос надломился. — Пожалуйста, неужели вы не понимаете? Я замужем много лет. Я… я на самом деле уже давно немолодая женщина. Он… мой муж умрет, если все узнает. Он очень болен. У меня взрослые дети. Он всегда доверял мне, и мы были счастливы вместе. Я… я лучше умру, чем признаюсь ему в этом!
— Миссис Констебль, — выдохнул шантажист едва ли не с отчаянием, — вы явно не понимаете, с чем столкнулись. Вы за это поплатитесь, говорю вам! Ваши жалобы вам не помогут. Я получу от вас эти деньги, даже если мне придется взять их у вашего мужа самому!
— Вы его не найдете. Вы не знаете, где он, — хрипло возразила миссис Констебль.
— Я пойду к вашим детям.
— Вам это не поможет. Никто из них не имеет собственных денег. Их деньги вложены.
— Хорошо, черт вас побери! — Даже сквозь глухую преграду Эллери смог распознать в голосе вымогателя закипающий гнев. — Только не говорите, что я вас не предупреждал. Я вас проучу. Вы думаете, я вас дурачу? Эти фотографии, фильм и письма окажутся у инспектора Молея, не успеете вы и глазом…
— Нет, нет, пожалуйста! — воскликнула миссис Констебль. — Не делайте этого. Говорю вам, я беспомощная женщина, у которой нет денег…
— Тогда достаньте их!
— Но я не могу, говорю вам… — в трубке послышались рыдания, — у меня нет никого, к кому бы я… О, неужели вы не понимаете? Вы не могли бы взять деньги у кого-нибудь другого? Я уже заплатила за свой позор… О, заплатила тысячу раз… заплатила слезами, кровью, всеми деньгами, что у меня были. Как вы можете быть таким бессердечным, таким… таким…
— Возможно, вы пожалеете, — выкрикнул голос, — что не наскребли этих пяти тысяч, когда все это появится на страницах газет! Вы толстая, глупая корова! — И на том конце провода хлопнули трубкой.
Пальцы Эллери лихорадочно задвигались по щитку. Он почти не слышал отчаянные рыдания миссис Констебль, когда набирал номер оператора.
— Оператор! Проследите этот звонок. Немедленно! Это полиция, из дома Годфри!
Он ждал, кусая ногти. «Тупая, толстая корова». Звонил кто-то, кто знал обо всем значительно больше, а не просто случайно заполучил скандальные фотографии и письма. Кто-то, кто был вовлечен в игру. Он чувствовал, что это так. То, что он услышал, лишь усилило его подозрения. Когда придет время, он увидит, так ли это. А пока, если бы он только мог ускорить события…