Ханс Русенфельдт - Темные тайны
Группа приблизилась к дороге, ведущей к дому Страндов. Когда они забирали Беатрис из школы, та сказала, что к приходу Юхана Ульф обычно бывает дома. У него в фирме сообщили, что он уже ушел совсем. Похоже, сходится. Возле гаража красовалась машина «рено меган».
Ванья подошла к машине и присела на корточки возле заднего колеса.
— «Пирелли».
Урсула быстро подошла к Ванье и тоже присела. Достала фотоаппарат и сфотографировала шину.
— П7. Сходится.
Урсула вынула маленький ножичек и принялась соскабливать глину и грязь, забившиеся в протектор шины. Ванья выпрямилась, обошла Урсулу и встала сзади машины. Подергала багажник. Не заперто. Она бросила вопросительный взгляд на Торкеля, тот утвердительно кивнул. Ванья открыла крышку. Торкель подошел, и они вместе осмотрели практически пустой багажник. Стенки черные, и определить, имеются ли на них пятна крови, без специального оборудования невозможно. На дне пластиковый коврик.
Новый пластиковый коврик.
Торкель наклонился и приподнял его. Под ковриком оказались две закрытые крышками камеры. Вероятно, там находятся запаска, треугольник — знак аварийной остановки, предохранители и прочие неинтересные предметы. Зато сами крышки показались ему далеко не безынтересными. Они были обиты ковролином. Ковролином серого цвета. Таковым он, во всяком случае, остался по краям, а в центре находилось большое темно-красное пятно. Ванья с Торкелем достаточно много раз видели засохшую кровь, чтобы сразу определить, что именно у них перед глазами. Даже если бы они усомнились, догадку подтвердил бы запах. Они захлопнули багажник.
Себастиан увидел, как помрачнели коллеги, и понял, что они что-то обнаружили.
Нечто решающее.
Наконец-то они попали в точку. Себастиан быстро обернулся к дому. Ему показалось, что уголком глаза он заметил какое-то движение в окне второго этажа. Он присмотрелся. Ничего. Все спокойно.
— Себастиан…
Торкель подзывал всех к себе. Себастиан в последний раз взглянул на окно второго этажа и переключил внимание на Торкеля.
* * *Человек, который не был убийцей, видел, как они подошли к гаражу и остановились. Возле машины. Он знал это, все время знал — его ахиллесовой пятой является машина.
На следующий день после роковой пятницы он подумал было поехать сдать ее в утиль, но воздержался. Как бы он смог это объяснить? Зачем утилизировать абсолютно пригодный к использованию автомобиль? Это могло вызвать подозрения. Он предпочел сделать то, что было в его силах. Помыл и почистил машину, купил новый коврик для багажника и выставил ее на продажу. Два человека уже приходили ее смотреть, но купить никто из них так и не решился. Он заказал новые крышки для двух отделений в нижней части багажника. Их обещали доставить на следующей неделе.
Слишком поздно.
Полиция уже здесь.
Возле машины. Две женщины сидели на корточках у заднего колеса. Неужели он где-то наследил? Вероятно. Человек, который не был убийцей, выругался про себя. Ведь тут он мог принять меры. Новые шины. Ничего странного. А теперь?
Слишком поздно.
Оставалось только одно: выйти и сознаться. Принять наказание. Может, они его и поймут. Поймут, но не простят.
Никогда.
Никто его не простит. Прощение предполагает не только признание, но и раскаяние, а его он по-прежнему не испытывал.
Он делал то, что должен был.
Пока мог.
Но теперь все кончено.
* * *— Многое указывает на то, что на этот раз мы попали в точку.
Торкель собрал всех и теперь тихо, почти шепотом, проводил инструктаж:
— Мы знаем, что он имеет доступ к оружию, так что проявляйте максимальную осторожность. Держитесь ближе к стенам. Ванья, возьми заднюю сторону.
Все согласно кивнули. Ванья, слегка пригнувшись, удалилась за дом, доставая по пути пистолет.
— Урсула, обойди дом и стой сбоку на случай, если он воспользуется окном и попытается бежать через соседний участок. Себастиан, ты держись на заднем плане.
Себастиан с легким сердцем подчинился. Эта часть полицейской работы его ничуть не интересовала. Он знал, что остальные ждали этого с того момента, как услышали об исчезновении шестнадцатилетнего парня по имени Рогер Эрикссон, а ему само задержание преступника ничего не давало.
Для него действительно всем являлся путь к цели, сама же цель — ничем.
— А мы с тобой пойдем звонить в дверь. Я хочу, чтобы ты держал оружие наготове, но стоял сбоку, опустив пистолет. Нам нельзя его спугнуть. Понятно? — обратился Торкель к Харальдссону.
Тот кивнул. Адреналин забурлил. Это уже всерьез, по-настоящему. Он сможет участвовать в том, о чем когда-то мечтал и на что потом даже не смел надеяться. Он будет ловить убийцу Рогера Эрикссона. Пусть не один, но все-таки.
Он здесь, он участвует. У Харальдссона зашумело в ушах, когда он, вытащив свой «вальтер», стал вместе с Торкелем приближаться к входной двери дома.
Пройдя всего несколько шагов, они увидели, что ручка двери медленно опускается вниз. Торкель молниеносно выхватил пистолет и направил его на дверь. Харальдссон, поспешно взглянув на Торкеля, понял, что приказ держать оружие опущенным больше не действует, и тоже поднял пистолет. Дверь медленно открылась.
— Я выхожу, — донесся из дома мужской голос.
— Медленно! Руки держать на виду!
Торкель остановился в четырех-пяти метрах от входной двери. Харальдссон тоже. Они увидели, как из образовавшейся между дверью и дверным косяком щели показалась нога в ботинке и как эта нога открыла дверь пошире. Ульф Странд вышел, держа руки на уровне головы.
— Подозреваю, что вы ищете меня.
— Не двигайтесь!
Ульф подчинился. Он спокойно смотрел на приближавшихся вооруженных полицейских. Урсула с Ваньей вернулись к главному фасаду дома. Они тоже держали в руках пистолеты.
— Развернитесь!
Ульф развернулся и спокойно устремил взгляд в захламленную прихожую. Торкель знаком показал Харальдссону оставаться на месте, а сам приблизился к Ульфу.
— На колени!
Ульф сделал что было велено. Грубый камень крыльца сразу врезался в колени. Торкель шагнул к нему, положил одну руку Ульфу на шею, а другой принялся быстро его обыскивать.
— Это я. Его убил я.
Закончив обыск, Торкель поднял Ульфа Старка на ноги. Остальные полицейские зачехлили оружие.
— Это я, его убил я, — повторил Ульф, глядя Торкелю в глаза.
— Да, я слышал.
Торкель кивнул Харальдссону, и тот подошел с наручниками в руках.
— Руки за спину, пожалуйста.
Ульф посмотрел на Торкеля почти умоляющим взглядом:
— А без наручников никак нельзя? Мне бы хотелось уйти отсюда самым обычным образом. Тогда Юхану не придется видеть меня… преступником.
— А он дома? Юхан?
— Да. Он у себя в комнате, наверху.
Даже если мальчик еще не услышал и не увидел происходящего, то он ведь рано или поздно выйдет из своей комнаты. Ему незачем обнаруживать дом пустым. Ему потребуется кто-нибудь, с кем можно поговорить. Торкель подозвал Ванью:
— Останься с парнем.
— Конечно.
— Ладно, тогда пошли, — сказал Торкель Ульфу.
Ульф повернул голову:
— Юхан, я ненадолго уеду с полицейскими. Мама скоро придет! — прокричал он в дом.
Ответа не последовало. Торкель взял Ульфа под руку. Харальдссон убрал наручники и пристроился с другой стороны. С Ульфом Страндом посередине они двинулись к машине. Когда они проходили мимо того места, где стоял Себастиан, он присоединился к ним.
— Как давно вы знали?
Ульф сощурился против вечернего солнца и посмотрел на Себастиана с откровенным удивлением:
— Как давно я знал что?
— Что ваша жена состояла в связи с Рогером Эрикссоном.
Себастиан увидел, как Ульф на мгновение выпучил от изумления глаза. На его лице отразились шок и недоверие. Еще не успев полностью совладать с выражением лица, Ульф опустил глаза:
— Ну-у… некоторое время…
Себастиан остановился. Замер всем телом. Он сообразил, что именно только что увидел. Человека, которого огорошили. Совершенно. Полностью. Человека, который до того, как Себастиан открыл ему глаза, не имел ни малейшего представления о том, чем занимались его жена и лучший друг сына.
— Тут что-то не так, — молниеносно сообщил остальным Себастиан.
Торкель остановился. Ульф и Харальдссон тоже. Ульф по-прежнему смотрел прямо себе под ноги.
— Что ты сказал?
— Он ни черта не знает!
Себастиан поспешно подошел к Торкелю.
— Что такое? О чем ты говоришь?
Себастиан уловил значение собственных слов, только когда произнес их вслух:
— Это не он.
Прежде чем кто-нибудь успел среагировать, раздался выстрел и крик. Себастиан повернулся к Ульфу и увидел, как Харальдссон схватился за грудь и рухнул на землю.
